— Расскажи мне всё, моя милая Лиа. — Бог занял своё кресло, и его длинные пальцы переплелись на колене.
Она вздохнула, села напротив и рассказала всё, что успела узнать. Бог сплетал и снова размыкал пальцы.
— Я давно знаю этого демона, очень давно, — тихо произнес великий целитель. — За тишиной его молчания всегда была… безмолвная тоска. Если бы ты слышала его песни, Лиа… Никто ещё не рвал мне сердце так, как Альтис. Даже лучший менестрель Купола не может петь так, как он. Как я могу помочь ему, если… до сих пор не верю в то, что я должен это сделать?!
— Почему не веришь, Ирихор? — спросила женщина. — Это твоя обязанность!
— Лиа, неужели ты не поняла?! Тем, что потребовал от меня Создатель, я просто убью Альтиса, а не помогу ему! Я целитель, а не убийца. Я не могу вырвать сердце живому существу, пусть это даже демон! Тем более если этот демон — Альтис. Я откажусь выполнять волю Создателя, и будь что будет…
— Ну и зря, — неожиданно раздался голос Пламенного.
Бог резко обернулся и встретился взглядом золотых глаз.
— Если тебе приказано вырвать мне сердце, целитель, — холодно сказал Альтис, — так сделай это, потому что я больше не выдержу… такого существования.
— Нет, — твёрдо ответил целитель.
Альтис молча смотрел на бога. Женщина предпочла не вмешиваться в мужской разговор.
— Ты убьёшь меня бездействием, целитель, вернее, чем любым клинком.
— Я не могу нарушить клятву, Пламенный. Своим невмешательством я оставляю тебе надежду на жизнь!
— Разве это жизнь, Ирихор? — Кривая усмешка исказила черты. — Жалкая пародия…
Демон ушёл, а бог стоял, терзаемый чувством вины и беспомощности.
— Как бы я хотел всё изменить!.. — прошептал великий целитель вслед тому, кому не мог помочь.
Алина нещадно гоняла Лисёнка по тренировочному залу замка. Когда улепётывающий мальчишка опять получил от девушки палкой, Альтис не выдержал и прервал поединок.
— Хватит! Искалечишь мне ученика, волшебница! — сказал посмеивающейся девушке Пламенный.
— Насмерть не убью, — пообещала она.
— И то радует, — пробормотал побитый Лёня, потирая ушибленную пятую точку.
— Нашёл, с кем тренироваться, — добродушно усмехнулся Альтис.
Алина, даже не запыхавшаяся, наблюдала за своим демоном и его учеником с ехидной усмешкой.
— Пора бы тебе его научить драться, Ал!
— Пора бы тебе утихомириться, Лин! — скопировал тон девушки демон. — Но я, собственно, за другим пришёл. Ты свои мечи сломала. Вот тебе мои. Владей.
Пламенный застегнул на талии обалдевшей девушки снятый с себя оружейный пояс.
— Сдурел?! — поинтересовалась она. — Ал, ты совсем того?! Ты сам чем будешь сражаться — обычным железом?!
— Зачем? — усмехнулся юноша. — У меня есть вот эти!
И в руках его оказались два клинка из застывшего Белого Пламени.
Алинин восторг было сложно описать. Так же сложно, как и последовавший поединок, когда двое Пламенных с превеликим удовольствием гоняли друг друга по стенам и потолку!
— Вот в такие минуты хочется жить! — сказал взмокший и задыхающийся демон, лёжа но полу.
— Вот в такие минуты чувствую себя живой! — ответила такая же измотанная девушка, лёжа рядом. — Давай в душ, нас император с утра опять разыскивал…
Выругавшись, Альтис встал первым.
Марья, разыскивавшая своего возлюбленного, застала его и Алину за интересным занятием. Нагло посмеиваясь, демон вытирал полотенцем ругающейся и вырывающейся воительнице мокрую голову.
— Простынешь.
— Да тебе просто нравится надо мной издеваться!
— Как ты догадалась?!
Альтис получил кулаком под дых, Алина в ответ — мокрым полотенцем по шее.
— Весело тут у вас! — сказала Марья, уперев руки в бока.
— А то ж! — Альтис снова поймал Алину и со зловещим смехом обмотал её мокрую голову полотенцем.
Девушка вырвалась, свернула ткань жгутом и погналась за резко отпрыгнувшим магом. Альтис малодушно спрятался за Марью.
— Да прекратите вы! — возмутилась целительница. — Я вас, между прочим, по делу искала! Обоих!
— Моя любимая злится, — промурлыкал Пламенный, нежно целуя Марью в шею. — Не рычи на меня, солнышко!
Алина, воспользовавшись моментом, стегнула мага своим оружием. Тот только фыркнул, всем своим видом выражая, что это "лёгкое касание" едва заметил.
— Вы успокоитесь оба?! — Марья повысила голос. — Я по серьёзному делу! Я могу сделать Алину полноценной!
В повисшей тишине её раздражённое сопение казалось оглушительным.
— Это она о чём, Ал? — ровным голосом поинтересовалась воительница.
— Хотел бы я знать, Лин… — так же бесстрастно ответил юноша.
— Я могу разделить ваши ДНК, — терпеливо начала объяснять Марья. — Руна, которую ты мне дал, — она раскрыла ладонь с начертанным рисунком, — заставила меня о многом подумать. Алина живёт как воплощённый дух в искусственном пристанище, а у тебя, Альтис, расщеплённое ДНК с лишними спиралями в цепочках… да ты же сам знаешь. Так вот, я могу вас обоих изменить одновременно.
Алина и Альтис молча разглядывали пол под ногами.
— А я смогу быть Пламенной? — тихо спросила девушка. — Мне безразлично, жива я или нет, целительница. Главное, как хорошо я сражаюсь и скольких успею убить до смерти.
Марья растерялась. Она успела забыть, что магия огня неподвластна женщинам. Девушки физически не способны повелевать пламенем, в отличие от юношей. Причин много, начиная от разницы между X- и Y-хромосомами, заканчивая тонкими психологическими различиями. Именно поэтому… Алину в свое время заменили. А по сути, изувечили обоих. Демона и девушку. Всё в угоду голодной пасти войны.
— Я не знаю, — честно ответила Марья. — С тобой ведь всё очень непросто, Алина.
— А чем это поможет Алу? — поинтересовалась она.
— Многим, — неопределённо ответила целительница, не вдаваясь в интимные подробности физиологии демона. — Но самое главное, скорее всего, это поможет снять Печать.
— Тогда я согласна, — ответила воительница.
— Тогда я не согласен, — еле слышно промолвил Альтис. — Пламя не простит подобного отказа, Линка. Пока не будет способа оставить тебе дар огня, ни о чём подобном и речи быть не может.
— Хорошо. — Алина старалась не выдать эмоций, но это ей плохо удалось.
Следующие полдня Алина и Альтис самым наглым образом скрывались от императора. Дел нашлась целая куча. Поругаться с Арохом из-за наказания Жульки, которое бог не забыл влепить своему подопечному. Сделать Лисёнку защитную татуировку, чтобы низшие "не живые, не мёртвые" твари его не чуяли. Долго и упорно пытаться оживить Белогора, который так и пребывал в виде медальона.
