Обычно Миэле в первой половине дня была предоставлена самой себе, занималась делами по собственному усмотрению. В это время она вела хозяйство, гуляла в окрестностях города или писала. Она взяла для себя за правило записывать в тетрадь всё то интересное или необычное, что встретит у людей: события, обычаи или рассказы. Язык индлингов вызвал неподдельный интерес. В прошлом она считала, что все люди говорят на одном языке, в значительной степени разнящимся от места проживания. Оказалось, что язык индлингов не похож ни на один и обладает особой, исключительно сложной структурой. Одновременно, очень богат на малопонятные сочетания, при которых люди злятся или хохочут, а также имеет в себе множество непохожих друг на друга слов, но означающих одно понятие. Будучи заядлой любительницей, Миэле немедленно взялась за составление словаря и не без удовольствия узнала, что Ярослав горит тем же желанием в отношении языка Энолов. Интересы их совпали, и в районе полудня, когда Ярослав возвращался в крепость после работ или военных занятий, они по нескольку часов занимались.
Только после некоторых успехов в занятиях, Ярослав начал легонько подталкивать Миэле к теме, связанной с крайншеном. Вначале он вскользь упоминал его в разговорах, а потом делал намеки, что неплохо было бы понять его странный язык и чудное написание букв. Он чувствовал, что здесь кроется какое‑то серьёзное обстоятельство, и как глава колонии просто обязан знать! Принцесса без мороки выложила всё начистоту:
— Зачем тебе, Аослав, знать язык крайшена?! Это опасное писание, и для всех лучше, чтобы о нём знали единицы!
Ярослав изобразил обиду:
— Если он настолько опасен, почему не уничтожить?!
Миэле взглянула на собеседника с простодушием ребёнка и рассмеялась:
— Это принесёт не меньше вреда, чем пользы, крайншен может давать и хорошие плоды. Лечить леса например, защищать от врагов. Да не будь у Энолов крайншена и других подобных волшебных вещей, нас сейчас могло и не быть на свете.
— Но писание — это одно, а язык — совсем другое! Ласу говорят, есть немало древних рукописей, которые не волшебные вовсе, а повествуют о событиях прошлого, об опыте поколений, и мне, как Дхоу, необходимо знать историю, извлекать из неё уроки и делать выводы. Мое желание изучить язык крайншена не связано с использованием писания по прямому назначению — для колдовства…
И после короткой паузы добавил:
— …Впрочем, знать, о чём повествует крайншен тоже неплохо!
Последнее он произнёс слегка смущенно, что позволило Эноле кое в чём его заподозрить.
— Неужели, — возмутилась Миэле, — вы сделали список крайншена?!
Ярослав неожиданно смутился, чувствуя, что его раскрыли, а она сразу всё поняла.
— Боги леса! — воскликнула Энола, всплеснув руками. — Какой ужас! Что вы наделали!? Вы… — задохнулась она, — …вы просто не понимаете, с чем имеете дело!
— Ну почему? — с легкой иронической усмешкой отвечал Ярослав. — Как раз даже очень понимаем. На нашем языке такие книги зовутся глимуар. Сборники колдовские для вызова духов потустороннего мира, смертельных молитв, способов распространения и избавления от поветрий. Не был бы я Дхоу, если б не сделал попытку понять, что попало мне в руки! Прости, но я обязан заботиться о своем народе и знать в лицо опасность, откуда бы она не исходила и какой бы маской не прикрывалась.
После этих слов Миэле с удивлением увидела другого Ярослава, не того светлого божества из грез и воспоминаний, а жёсткого вождя, для которого благополучие народа есть благополучие его самого. С одной стороны она оказалась сильно разочарована, а с другой, Ярослав становился более человечным, не лишённым недостатков, переставал быть бестелесным. Невольно сравнивая его с братом, она находила много общих черт: решительность, ответственность, — оба они для неё были образцом вождя. Она одновременно с восхищением и душевной болью взмолилась:
— Покажи мне список, который вы сделали!
Ярослав через некоторое время принес часть из отпечатанных листов. Миэле вздохнула с облегчением, список был сделан без должного ритуала и не мог использоваться в службах. Для большей безопасности она прямо на глазах Ярослава уничтожила в огне некоторые страницы, с удовольствием заявив:
— Вот теперь он вполне безопасен! Можно даже читать вслух!
Яролав молчал, в душе удивляясь наивности молодой Энолы, не подозревающей о существовании бесконечного множества копий взамен уничтоженных.
* * *Затем наступало время занятий несколько иного рода. Ярослав учил Энолу верховой езде. Прогулки в седле стали практически ежедневным занятием, когда не было дождя.
В начале принцесса боялась больших, сильных и оттого страшных животных, но со временем привыкла, делая небольшие, но последовательные успехи в обучении. Она с удовольствием отказалась бы от опасного занятия, настолько это было для неё непривычно, но Ярослав настаивал, говоря: «…в трудную минуту Нур–ниса должна быть способна сопровождать меня верхом». И она, скрепя сердце, подчинилась.
Одновременно с верховой ездой на Миэле надели кольчугу и дали оружие, нетипичное для Энолов. Необходимость уметь им пользоваться Ярослав объяснял теми же причинами: «…Нур–ниса не следует отличаться от людей во время возможного боя, так нам легче будет вас защитить, а в случае чего и защититься самой». Миэле выдали пехотный меч, заставили, как и большинство переселенцев, исполнять упражнения: рубить кусок густой глины, колоть деревянный столб, стараясь точно попасть в обозначенные участки. Всё это не слишком нравилось хрупкой Эноле, но вместе с ней занимались и многие другие женщины. Ей даже выделили особое место в строю среди лучников, но все эти индлинги были совершенно неспособны. Тогда Ярослав предложил Миэле отобрать лучших и заняться обучением по методам Энолов, Миэле рассмеялась над такой наивностью:
— Неужели ты думаешь, что человек, живущий шесть десятков лет, сможет за всю свою короткую жизнь освоить искусство, которому Энолы учатся с первых лет и до самого конца жизни. Не заблуждайся!
Ярослав предвидел подобные слова.
— От них не требуется показывать искусство, сравнимое с Энолами, необходимо дать азы, поднять способности до уровня, достижимого простым человеком! Не Энолом! Мне кажется, знаний и умений в искусстве лука у тебя, Миэле, больше, чем у любого из нас. И не надо биться над неспособными бездарностями вроде меня, для нас есть арбалеты. Возьми тех, кто от природы имеет талант, как Бегиш или Володя–лучник, таких можно поискать среди молодежи и даже детей, если сумеем собрать отряд человек десять, и то это будет большое достижение…
