— Что?! — кузнец сморщился, словно съел что-то кислое. — Тогда мне такое добро не надо, забирай его, пусть другие с ним воюют…
— И заберу, да только не я, сама-то еще с ума не сошла, чтобы с таким оружием связываться, — бабка еще раз провела над лезвием легонько подула. Металл стал отсвечивать багровым. — Пусть его забирает пришлый и уходит из деревни, может за ним и все беды наши уйдут. Парень — настоящий герой, нечисть победил, соберу ему меч, пусть сражается со своей бедой.
— Чужаку меч не отдам, жалко… — огорченно выдохнул кузнец. — Не нравится мне пришлый, ведет себя неправильно, ко мне отнесся без должного уважения, даже руку на меня поднял, до сих пор бок болит, куда он мне ногой ткнул. И душа не лежит, ему что-то ценное отдать, хоть и обещал…
— Бок я твой посмотрю, закатывай рубашку, — кивнула старушка. — А свое обещанье придется исполнить. Меч этот чужие клятвы запоминает. Не отдашь, он тебя убьет.
— Что ты меня пугаешь, Маланья? — вздохнул кузнец, задирая рубашку. — Неужели думаешь, что испугаюсь?
— Не знаю, как ты, а я бы забоялась, если бы мне такое сказали, — бабка ловко пробежала пальцами по большому кровоподтеку отсвечивающему желтыми и синими цветами. — Но дело твое. Решать все равно тебе. Я тебя предупредила, а дальше… как знаешь.
— Точно не обманываешь? Правда, этот кусок железа опасен?
— Смысла нет обманывать мне тебя, — Маланья закончила свое леченье, шептала она недолго, всего-то пару фраз, прямо на глазах вздутие стало уходить, а синий цвет исчезать. — Ты и сам видишь, что меч магический, а значит, на многое способен. Добро в дом не принесет, а вот зло точно придет. Оружие для чего создается? Для того, чтобы убивать. А кого он будет убивать, если врагов рядом нет? Сам подумай.
— И кого?
— А того, кто рядом. Ты почему в него вцепился? Да потому, что он уже на тебя влияет, к себе привязывает…
— Ладно, забирай, — кузнец опустил рубашку. — Может, ты и права, знаю же, что он мне без надобности, а отдать жалко…
— Не жалей, когда беда из дома уходит. Эй, пришлый, меч подними и отнеси на наковальню, мне его трогать больше нельзя, он теперь хозяина ищет, раз я его разбудила.
После того, что Маланья наговорила кузнецу, Костя уже и сам не хотел трогать такое оружие. А вдруг правда? Не зря же и кузнецу его жалко, да вот и Лог по-волчьи зыкает из-под густых бровей, тоже видать жалко с мечом расставаться. Да и сам он никогда раньше не любил оружие, а эти куски как в руки взял, так словно сердце сжалось.
Костик посмотрел на кузнеца, подручного и мальчишку бросившего меха и теперь с нескрываемым удовольствием наблюдающего за происходящим, и протянул руки к мечу. Им-то действительно оружие без надобности, а ему наверняка пригодится.
А то что меч обладает какой-то магией — явная глупость. Он в отличие от деревенских тупых мужиков человек просвещенный, прекрасно знает, что магии никакой нет, а есть только непознанные законы природы.
Бабка, похоже, умело владеет внушением и гипнозом, вон как всем голову задурила…
— И долго тебя ждать? — Маланья взглянула на него из-под кустистых седых бровей. — Предупреждала же, времени у меня на тебя нет. Давай быстрее…
Костя вздохнул, поднял куски двумя руками и аккуратно перенес на наковальню. Когда их аккуратно разложил и прижал друг к другу, то они замечательно точно совпали, сложившись в ровное блестящее лезвие, даже следов разлома не стало видно.
Только вот пока укладывал, опять порезался…
— Видишь, как этот меч кровь пьет? — бабка толкнула кузнеца. — А ты его себе оставить порывался, он бы из тебя всю ее высосал…
С ладони юноши упала капля крови, но повела себя необычно — просто исчезла, словно впиталась в сталь. А сам порез тут же затянулся, оставив только легкую ломоту в ладони.
— Вот и еще раз породнились, — кивнула Маланья. — По всему видать твой это меч — значит скуется. Сделай еще раз разрез на руке и проведи по следам разлома.
Костя снова протянул руку, но ему даже не пришлось снова резать руку, кровь сама хлынула из пореза, пробежала ручейком по лезвию и снова исчезла.
— Теперь возьми молот и бей по нему что есть силы…
— Так разлетятся по сторонам осколки… от первого же удара улетят с наковальни…
— Ты делай то, что тебе говорят, молод еще мне указывать. Это для тебя все просто, да для мужиков наших. — Бабка кивнула на кузнеца, подручного и Лога, стоявшего поодаль у огня, похоже никто из них к наковальне приближаться не собирался. — Тебе молотом махать, а мне свою колдовскую силу использовать, еще неизвестно кому тяжелее. Бей!
Костя ударил, в конце все-таки немного приглушив удар, боясь, что осколки разлетятся. Они же острые, могут и кому-то в живот вонзиться.
От удара части меча разошлись в стороны, образуя крупные трещины, но потом снова сбежались вместе, словно их что-то притягивало друг к другу. Он ударил еще раз, бабка что-то зашептала, губы почти не раскрывала, а вся кузница наполнилась ее голосом. Слова разобрать невозможно, но страшно. Все внутри словно завибрировало. Костя ударил еще раз, потом еще, и бил долго, уже не очень-то понимая, что делает.
Осколки разлетались и снова соединялись, дрожали и вибрировали, потом как-то само собой получилось, что он опустил молот и протянул к мечу руку, который неожиданно приобрел багровую окраску, словно стал раскаленным.
Из пореза снова хлынула кровь, металл зашипел, словно его окунули в воду, над ним поднялось облачко пара, только было оно красным, как кровь. Лезвие после этого снова побелело, на этом все и закончилось.
Маланья замолчала, меч перестал вибрировать и замер. Стало тихо и как-то грустно. Костя взял в руки меч, и он почему-то не распался на составляющие его куски. Махнул им, потом неожиданно даже для самого себя ударил по наковальне, и лезвие срубило с нее тонкую стружку, на что кузнец недовольно пробурчал:
— Инструмент-то зачем портить? Ты эту наковальню не делал, она мне вообще от прадеда досталась, а он ее, видите ли, рубить собрался. Баловство только на уме. Ты бы сам ее сначала сделать, а потом бы рубил. Сталь хорошая на мече, да и закалка что надо, только радоваться-то нечему — это все магия, обычным молотом и молотком такое не сделаешь…
— Между прочим, это наш меч, — встрял в разговор Лог. — Мы его у мальчишек выменяли на подкову, так что можем и не отдавать!
— Сам что ли с ним ходить по деревне будешь? — ехидно осведомилась Маланья. — Может мне его тебе отдать?
— И отдай!
— Дурак ты, Лог, — бабка сплюнула ему под ноги. Костя в очередной раз удивился, откуда у Маланьи столько слюны во рту набирается. — Это же меч не простой, а сделанный с помощью магии. Хочешь, чтобы беда пришла в нашу деревню? А она к нам придет обязательно, ежели меч не отдать. Вот и выбирай — либо магическое оружие с чужаком уйдет, а вместе с ним и беда, либо всё к нам придет!
