Раиль Шариф - Уравнение Куфу

Глава 62

Способность спиртного временно отключать душевные стенания и погружать в состояние эйфории – одна из немногих. Спиртное также усиливает доминирующий в человеке потенциал и, как лакмусовая бумажка, срывает маски, изобличая истинное лицо человека. Глядя в этот момент в лицо капитана, можно было понять, что «разбрасываться соплями» не в его правилах. Он не носил социальных масок, а энергетика зла, точно почерпнутая из бездонного колодца, в нем приумножилась.

Бутылка рисовой водки, стоявшая перед ним, практически опустела, а исподлобья стал более глубоким и яростным.

Щенок. Как ты посмел пойти против отца. Я с тебя шкуру сдеру. Когда я добуду Камень, сотру в порошок весь этот гребаный мир.

Его опустившееся в кресло напряженное тело было готово сорваться за Камнем, но разум, впитавший богатый жизненный опыт, вещал: «В нужное время, в нужном месте».

Сквозь приоткрытую дверь балкона до его слуха доносился шум непрекращающегося ливня. Иногда редкие капли залетали в погруженное во мрак помещение и попадали на его морщинистое лицо. Его черты, вырисовывая сложный рисунок сомкнутых век, казались мертвыми, и только по струившимся изо рта кольцам сигаретного дыма можно было понять, что в этом человеке течет жизнь.

Едва различимый шорох заставил капитана открыть глаза. Внезапное осознание того, КТО перед ним стоит, заставило его выронить на пол сигарету. Сущность села в кресло напротив и, положив ногу на ногу, тонкой струйкой всколыхнувшегося воздуха докурила сигарету до самого фильтра. Дым, выпущенный из легких, сгустился и принял форму зловещего черепа.

Всматриваясь в тень толстозадого человека, Вен Джун словно смотрел в свое отражение.

– В нужное время, в нужном месте, – услышал капитан знакомую фразу.

– Я знаю, кто ты, – мгновенно протрезвев, произнес он.

– А я знаю то, что нужно тебе, – ответила Сущность. – Тебе нужно новое здоровое тело. И я тебе помогу.

– Что взамен?

– Ты завершишь свою работу до конца. И ты единственный из всех, кому я дарую жизнь.

– Почему именно я?

– Ты часть меня. Ты воплощение ЗЛА и СИЛЫ.

В следующее мгновение капитан ощутил, как невесомой тенью его вытягивает из собственного тела. Тихий сухой хлопок сообщил ему, что тонкая нить, соединяющая дух и материю, порвана. А затем, точно попав в магнитную ловушку, его затянуло в тело толстозадого клерка. Не веря в то, что произошло, он пошевелил левой ногой и, оставшись довольным, посмотрел на покинутое искалеченное тело. Оно поднялось с кресла и, хромая на левую ногу, подошло к капитану. Глубоко утопленные в череп глаза Сущности озарились ярко-зеленым светом, а рот, искаженный ненавистью, произнес.

– А теперь слушай меня внимательно.

Хрупким женским плечом ломать крепкие двери так же просто, как продевать в тонкое игольное ушко автомобильный трос. И если в вас не сто пятьдесят килограмм и восточные единоборства не ваша стихия, идея в корне бесполезна. В этом случае женщины, насмотревшись фильмов об ограблениях банков, достают из волос шпильку и начинают ковыряться в замке. Через пять минут, осознав бесперспективность данного метода, они кидаются к телефону и, если линия в порядке, дозваниваются до службы спасения. А если еще и линия порвана, они впадают в уныние и в очень редких случаях пытаются спуститься с балкона.

Шторы, простыни и полотенца были собраны на полу в одну кучу. В течение семи минут, насколько позволяет сила простых женских рук, они были связаны в длинный канат. Одно из широких полотенец Жаннет использовала в качестве рюкзака-люльки, в который и был помещен Джеф.

Голыми руками нас не возьмешь, размышляла Жаннет, выходя на балкон. Ее встретила стена непрерываемого дождя, но это не остановило. Обвязав один конец вокруг перил, она сбросила канат вниз. Четыре этажа пропасти.

– Держись, малыш, – приободрила она Джефа, висящего в ее люльке. – Свобода стоит того, чтобы за нее бороться.

Балансируя на перилах, она перелезла на другую сторону балкона и начала спуск. Мысль о том, что мокрый канат становится только крепче, ее успокаивала. Еще древние воины, привязав к точке опоры хорошо смоченный льняной канат, используя феномен сужения, вытягивали затонувшие корабли.

Перебирая руками вмиг отсыревший канат, Жаннет практически спустилась на третий этаж, когда сварной шов на перилах не выдержал и лопнул. Узел каната соскользнул вниз и зацепился за шов. Опережая события, Жаннет схватилась за карниз балкона третьего этажа. Мгновением позже ее взгляд провожал падающий к земле канат.

Обдирая в кровь ухоженные ногти, ее слабеющие пальцы, цеплялись за балконный карниз. Или разобьемся, или спрыгнем на балкон, подумала она, принимая решение.

Ее взгляд, прикованный к асфальту, вдруг помутился, и все вокруг, как река, в которую бросили камень, заходило кругами.

Пальцы молодой креолки не выдержали и разжались. В тот момент амплитуда раскачки была невелика, но неведомая волна стремительно толкнула Жаннет на балкон. Чтобы уберечь Джефа, она непостижимым образом сгруппировалась и упала на руки. А затем яростно вскинула голову. Там, за порогом, в комнате, она почувствовала чье-то присутствие. До боли знакомое ощущение нельзя было спутать с чем-то другим. Она увидела во тьме сверкнувшие зеленью глаза, и ей стало тошно.

К дверному косяку из полумрака на нее надвигалась чья-то хромающая тень.

– Если хочешь убить нас, то сделай это сейчас, – закричала Жаннет, вскакивая на ноги.

Заслоняя тенью дверной пролет, на свет появился широколобый мужчина. Его голос на фоне дождя прозвучал опустошающе и бездонно:

– В нужное время, в нужном месте.

Земля, принявшая на свою долю изрядное количество осадков, цвела и пахла, а потоки невпитавшейся воды, до предела насыщая воздух, неслись к водоемам. Компенсируя украденное время, солнце стремилось наверстать упущенное. Точно распустившиеся цветы улицы Сиамреапа озарялись улыбками. А в нескольких километрах от города, в храмовом комплексе Ангкорват, у южной аллеи к театрализованному выступлению готовился Королевский балет.

«В течение трех дней, – писал великий скульптор Огюстен Роден, увидевший кхмерский балет на парижской сцене, – мы жили в трех тысячелетнем прошлом. Невозможно представить себе обычного смертного носителем такого мастерства. На это способны лишь эти танцовщицы и древние греки».