— Не знаю, — признался в собственной беспомощности я, — И что теперь делать, тоже не знаю.
Дик задумчиво повертел очередную сигарету. Я съехидничал:
— Ты же вроде собирался бросить.
Тонкая "мальборо" вернулась в пачку. Пачку Риди смял и выкинул в окно. Эта показательная педагогическая акция вызвала во мне ухмылку и желание сказать еще пару язвительных фраз, но я пожалел человека, курившего — по собственному признанию — уже больше десяти лет. Наверное, отказаться было сложно. Я приучился к табаку лет с одиннадцати, и жизнь без хотя бы одной сигареты в день казалась неполноценной. Хотя… на "Квебеке" я прекрасно обходился без сигарет. Впрочем, там была совсем другая жизнь.
— Знаешь что, Чарли, — начал Дик, — Я могу позвонить Энди в Вашингтон и узнать, что там происходит. Только обещай мне, что не совершишь никакой глупости.
Смотря что подразумевать под словом глупость, подумалось мне. Если считать мою обычную тенденцию бить, ломать и крушить все на своем пути, то глупостей я совершать не буду точно. Просто сил не хватит.
— Обещаю, — сказал я, почти не кривя душой. Риди посмотрел на меня подозрительно, но говорить ничего не стал, — Правда. Честное слово. Дик, звони. Пожалуйста.
* * *
Через шесть часов мы стояли, прячась от проливного дождя, под навесом в нью-йоркском флайер-порту и ждали прибытия друга Дика, заместителя начальника службы охраны Белого Дома мистера Салливана, в просторечии Энди, и я уже успел прослушать тысячу и одну историю о том, как чудили в студенческие годы эти двое. Честно говоря, меня уже тошнило от ностальгического тона Дика, и я поклялся себе, что ни за что в жизни не буду поступать в колледж, чтобы не напрягать потом окружающих рассказами о бурной молодости.
Хотя вообще-то, я прекрасно понимал, что он просто пытается отвлечь меня от дурных мыслей.
К прилету флайера из столицы я выкурил половину новой диковой пачки и собирался было пойти купить себе еще, но Риди не позволил. Длинную и нудную нотацию на тему вреда курения я прослушал, размышляя о своем, и, в конце концов, он просто на меня наорал, из чего я сделал вывод, что нервничаю сейчас не один.
Энди Салливан оказался высоким худым мужиком в очках одних с Диком лет, одетым в дорогущий костюм. Стригли его, похоже, там же, где и Президента — прически были абсолютно идентичными. Но двигался он почти как Поль Синклер, бесшумно и плавно.
— Здорово, Риди, — они пожали друг другу ладони с преувеличенно серьезным видом. Через секунду Дик отдернул руку с воплем, — Повелся, — с восторгом сказал Салливан.
— Черт, Энди, этому фокусу с током уже лет сто, сколько ж можно? — деланно возмутился Дик. Глаза у него, тем не менее, были довольные, — Позволь тебе представить — мой подопечный Чарли Рихтер. Он — то еще золотце, поэтому током его советую не бить, дабы избежать неприятных последствий.
— Насколько неприятных? — серьезно спросил Салливан. Риди ухмыльнулся:
— Намного, Энди, намного… Подробнее расскажу позже. Я припарковал машину у входа. Предлагаю проехаться до ближайшей забегаловки и чем-нибудь перекусить. Мы с Чарли не ели с самого утра.
— Поехали, — согласился Энди.
Мы остановились в маленькой итальянской пиццерии, заказали отдельную комнату со столиком и стереовизором, и только после того как официантка вышла с заказом, прикрыв за собой дверь.
— Что там происходит? — спросил я, уже не в силах сдерживаться. Дик посмотрел на меня со всей выработанной с годами строгостью.
— Чарли, не торопи события.
— Дик, заткнись и катись к черту! Мистер Салливан, пожалуйста.
У Салливана сверкнул в глазах опасный огонек.
— Дик, а у твоего подопечного не слишком большие запросы, а?
— Чарли, пойди прогуляйся, — велел Риди, протягивая мне десятку. — Закажи себе в баре шоколадного коктейля, поговори за жизнь с официанткой, ты же любишь.
— Пошел ты, — высказался я и хлопнул дверью. Денег, которые сунул мне в карман куртки Синклер, вполне хватило бы, чтобы скупить весь шоколадный коктейль в городе. Впрочем, Дику об этом знать было совсем необязательно.
Салливан прилетел, потому что говорить о Синклере по телефону было опасно, тем более, если ты работаешь в правительственной структуре такого уровня. Видимо, они с Диком и вправду были очень хорошими друзьями, раз уж он угробил на перелет уйму времени, и собственную безопасность.
В новостях за все это время говорили о чем угодно, только не о том, что в реальности происходит сейчас наверху. Много рассказывали о капитане, показывали старые фото и записи. Показывали ученых, которые находились в Луна-Сити во время нападения. Строились версии — одна фантастичней другой. В итоге, я, разозлившись, швырнул пульт от стерео в стенку, он по касательно задел Дика, а Дик, в свою очередь, принял своеобразные меры — позвонил в Вашингтон. Его друг примчался почти сразу.
Интересно, позвони я Питеру, поступил бы он так же? Наверняка все сначала бы взвесил, а уж потом, точно решив…
Стоп, Чарли, это плохая мысль. Ничего бы он не стал обдумывать, прилетел бы сразу — это ж Питер, великий защитник всей школьной малышни, брошенных котят и полудурков с криминальным прошлым.
У барной стойки было безлюдно: то ли народ наконец решил посмотреть новости и надолго припал к стерео, то ли начавшийся дождь не выпустил людей из офисов и домов.
— Двойной экспрессо без сахара, — заказал я. Смуглый парнишка-бармен из итальянцев, всего лет на пять старше меня, кивнул:
— Еще что-нибудь?
— Курить здесь можно?
— А ты не слишком молод? — саркастически спросил он. Я пожал плечами, и он показал на табличку: "курить запрещено".
По стерео крутили один из музыкальных каналов, что-то приторно-сладко пела певица, которая, насколько мне помнится, нравилась Джой. Все бы ничего, но вид полураздетых девиц вызывал сейчас во мне ничего только неприкрытое раздражение. Я отхлебнул кофе, и поинтересовался:
— Слушай, а можно переключить на Си-Эн-Эн или Би-Би-Си?
Бармен пожал плечами и кинул мне пульт:
— Да смотри что хочешь, все равно народа нет.
— Неудачная смена? — посочувствовал я, чтобы хоть что-то сказать. Он недовольно сморщился:
— Дерьмовая, а не неудачная, так вернее будет. С этими чертовыми политиками скоро все сойдут с ума. Ну, скажи, парень, какая разница, что там творится в Китае? Есть и пить все равно надо будет всегда.
Я индифферентно помотал головой: мне была разница, но говорить об этом не хотелось. Поскорее бы уже эти двое решили все между собой и рассказали, что происходит в космосе.
Щелкнуло, и пение, наконец, прекратилось, сменившись заставкой новостей. Я со стуком поставил чашку на лакированную столешницу барной стойки и переключил все внимание на ведущего.
