Мгновение…
Доля секунды близости поглотила ее. Без остатка. Его обвившиеся руки, пальцы на коже, сквозь шелк. Ощущение разогретых мускулов, горячей пульсирующей крови и стук сердца под рубашкой, опасно подталкивающий к безумию. Она слышала его дыхание. Глубокое. И это было… просто слишком.
Гермиона проскребла ногами по полу. Драко поднял ее, и они стояли, дрожа и задыхаясь от жара. И Гермиона слабо попыталась отстраниться.
Не получилось.
А потом внезапное желание остаться так навсегда с такой силой ударило под ребра, что она рванулась прочь и почти врезалась спиной в стену.
― Грейнджер, ты?..
Его глаза стали еще темнее.
Секунду они смотрели друг на друга
Потом Гермиона выпрямилась, сдвинула брови и одернула платье.
― Это… ― сглотнула она, ― просто мои туфли. ― Отбросила с лица вьющиеся пряди и еле слышно добавила: ― Извини.
Драко смотрел на нее. Просто смотрел. От этого было еще более неловко. Потому что какого черта он там себе думает? Что-то замышляет? Просто… такой взгляд этих глаз… и то, что всего несколько секунд назад они были так близко друг к другу… все шло наперекосяк. Во всяком случае, до сих пор. Внутренний хаос рвался из-под контроля, неистовствовал в крови.
«Успокойся. Пожалуйста, Гермиона, просто успокойся».
* * *
Стоя на сцене перед студентами, Драко снова и снова проигрывал в голове ощущение от прикосновения к Грейнджер.
Не то чтобы это было в первый раз. Не то чтобы каждый раз, вжимая ее в стены, в стол, стискивая в объятиях, он не ощущал кожей ее вкуса. Потому что да, ощущал, и это обжигало. Но дотронуться до нее, почувствовать, как она обвисает у него на руках, предотвратить падение. Тугой узел вины, отвращения и желания ― это было почти чересчур… настолько, что не хотелось продолжать дышать.
«И все это ― когда она выглядит так», ― сказал себе Драко. Красота ― оглушительная, яркая, неотвратимо глядит прямо в лицо. И, Мерлин, нет. Ты что, забыл? Это красота грязнокровной шлюхи. Это ошибка. То, что он то и дело непроизвольно облизывается, глядя в ее сторону. Что она кажется такой нереальной, и чистой, и неправильной, и каждый раз, видя ее, он чуть не захлебывается воздухом. Вдох застревает в туго натянутых легких, и нужно сделать усилие, чтобы выдохнуть. Просто. Такая потрясающе красивая. Прекрасная. Если бы только дотянуться, дотронуться губами до этих губ.
Драко подумал, что его чувствам нет оправдания. Что такое красота, привлекательность? Она что-то с ним сделала. Да он и так это знал. Вскрыла мозг, добралась до уголков сознания, где ей нет места, заполонила мысли, отираясь внутри этим своим телом.
Драко почти испугался самого себя. Потому что еще никогда Гермиона не была нужна ему сильнее, чем сейчас.
И еще раз кашлянул. Последние пять минут он то и дело откашливался, как будто это могло вытащить из засасывающего кошмара. Глянул с возвышения на толпу студентов. Яркие цвета, черное, белое, надо было хоть за что-то зацепиться. Естественно, он поймал резкие неприязненные взгляды гриффиндорцев, и еще что-то — острое и отчаянное, как слезы, — из глаз Пэнси.
И снова посмотрел на Гермиону, потому что наверняка прошло уже больше пяти секунд с последнего взгляда в ту сторону. Она говорила им… что-то. Трепалась о предвкушении, и праздниках, и долгих годах в Хогвартсе.
Он смотрел, как шевелятся ее губы. Облизал свои.
― … заберете палочки завтра утром, ― она улыбнулась. ― И, в завершение — спасибо всем, кто помогал в организации этого мероприятия. Надеюсь, вы чудесно проведете время.
Чудесно. Ее влажные губы касаются друг друга, скользят. Горячие, обжигающие. Красные.
А она уже смотрит на него безумным взглядом и шепчет:
― Давай, пошли. Мы закончили.
Драко оглянулся на толпу. Люди двигались, смеялись, играла музыка, в голове гудело. И опять взглянул на Гермиону.
― Да что с тобой? ― резко спросила она.
Он облизнул губы и увидел, что ее глаза проследили его движение. Покраснела. Тяжело дышит ― от волнения, смущения, раздражения. Грудь поднимается в вырезе платья, с каждым вдохом натягивая ткань. Драко стремительно терял способность соображать. А Гермиона испуганно смотрела на него.
― Спускайся, а? ― неуверенный голос. И, Мерлин.
Она коснулась его плеча, чтобы сдвинуть с места. Взгляды столкнулись, и Гермиона резко отдернула руку, словно обожглась.
Что бы ни было между ними раньше ― или сейчас ― сегодня расстояние было почти невыносимо.
― Теперь можешь расслабиться!
Грррр, Драко ненавидел этот голос. Он смотрел, как Гермиона с легкой улыбкой пожимает плечами в ответ Рону. И уходит с толпой гриффиндорцев. Как она может? Уходить ― так часто ― без этого жуткого эмоционального удара по мозгам? Потому что вот что он чувствовал. Всегда.
Драко проигнорировал настойчивый зов Блейза и пошел за Гермионой.
― Грейнджер.
Она что-то пробормотала Джинни про одну минуточку, та повернулась и одарила его горящим взглядом. В девчонке Уизли точно что-то есть. Этот огненный взгляд неплох. Драко проводил глазами удаляющихся гриффиндорцев
Гермиона выжидающе смотрела на него.
Он разглядывал ее в ответ.
― Ну?
― Что, и все?
Как невообразимо жалко это прозвучало. Он понятия не имел, что делает. Не понимал. Просто делал что-то. Е* твою мать. Убраться отсюда. Эта музыка, смех, шум — слишком громко. Они едва слышат друг друга.
― Что все? ― нахмурилась Гермиона.
― Пойдем выйдем, на секунду.
Она помотала головой и повысила голос:
― Что тебе надо, Малфой?
― Просто поговорить. ― Как всегда, я хочу хоть что-нибудь. Мерлин. Надеюсь, это скоро убьет меня.
― О чем?
― Мы можем просто выйти на секунду? ― теряя терпение, зарычал он.
Раздраженно закатив глаза и сжав кулаки, Гермиона повернулась и направилась к двери. То, что она в конце концов послушалась, изумило его до такой степени, что он не сразу пошел за ней. Просто смотрел, как она не слишком грациозно выскочила из зала, прежде чем двинуться следом.
Рон встал у него на пути.
― С дороги, Уизли, ― выплюнул Драко, кромсая его взглядом.
― Что ты задумал, Малфой? ― рявкнул тот. ― Оставь ее в покое.
― Это только разговор.
― Сомневаюсь.
― Отвали.
― Если ты испортишь ей вечер, Малфой, ― выдохнул Рон, ― клянусь, ты заплатишь.
― Да ну?
― Да.
Драко глумливо кивнул.
― Скажи-ка, какие мы грозные, Вислый. Поверь, тебе даже пытаться не стоит выучить это выражение лица.
― Просто не делай ничего, Малфой.
― Для этого уже несколько поздновато. ― «Уже сделал».
