― Просто не делай ничего, Малфой.
― Для этого уже несколько поздновато. ― «Уже сделал».
― Что?
― Уйди с дороги, идиот.
― Если ты обидишь ее…
― Самое время врезать по твоей нелепой роже, Уизли. Но, увы, мне надо поддерживать имидж. Я не собираюсь ничего делать с твоей дражайшей грязной принцессой, понял? Беги, веселись и не парься.
― Я узнаю, Малфой. Если ты что-то сделаешь. В конце концов, я узнаю. И лучше ты, чем я, когда узнает Гарри.
― Не о чем знать.
― Тогда, полагаю, тебе не о чем волноваться, так?
Рон еще несколько секунд смотрел на него. Драко мог столько всего сказать. Швырнуть ему в лицо столько слов, которые могли бы столько всего разрушить. Разбить на куски эту суровую маску. Рон отступил, и Драко направился к двери.
Когда он выходил, в ушах звенело от шума. В пустом коридоре было гораздо тише. Вечер только начинался, и здесь еще никто не плакал о мальчиках, не тер саднящие лодыжки, в изнеможении сидя на ступеньках.
Гермиона кусала губу. Это выглядело…
Увидела его и перестала. Повернулась:
― В чем дело?
Драко не мог не думать, что она пришла сюда ради него. Если бы действительно не хотела, ничто бы ее не заставило.
― Я просто… только хотел тебе кое-что сказать.
Что?
― Ну, говори, ― ее пальцы выбивают дробь на бедре. На лице ― раздражение, беспокойство. От нее несло зависимостью. ― Что?
― Ты выглядишь… ― «Потрясающе. Красота, как нож в сердце, бл*дь, дальше, до самых печенок, рвущая внутренности». ― … мило. Сегодня.
Ее пальцы замерли. Казалось, вся она на мгновение застыла. А потом коротко рассмеялась.
― Что ты… ― она помотала головой. ― То есть, ты что, Малфой?
«Понятия не имею. Ты это со мной сделала, ты и отвечай».
И тут, даже не успев понять, что делает, он рванулся вперед. Схватил ее за руку, потянулся губами, сталкиваясь с ее ртом, проскальзывая языком внутрь с отчаянным желанием, которое расползалось по телу, вспарывало кожу. Мягкие, влажные, полнокровные губы на миг раскрылись для него. И рука у нее на щеке, притягивающая ближе, когда он прорвался сквозь зубы и овладел ее ртом. Языком к языку, сражаясь с ним.
Она всхлипнула и ткнула его локтем в грудь, отталкивая.
Драко отступил, опустив голову, тяжело дыша и исподлобья глядя на нее.
― Какого черта ты делаешь? ― прошептала она; в глазах ― гнев и эта жаркая дрожь; подняла руку и оперлась о стену.
― Не знаю, ― он шагнул вперед, чтобы еще раз поцеловать ее.
― Не надо, ― Гермиона отступила, сдвинув брови. ― Если это то, что ты планировал, то…
― Планировал? Кончай болтать об идиотских планах, Грейнджер. У нет меня никаких гребаных планов, ясно?
― Тогда какого Мерлина ты делаешь? Когда Гарри и Рон ― там, за углом? Вместе со всей чертовой школой и…
― Ты такая красивая.
Гермиона закрыла рот. И уставилась на него, широко раскрыв глаза.
Да. Его язык сказал это. Без участия головы.
― Я не… ― выдохнула она, мотая головой и моргая. ― Не понимаю, чего ты добиваешься.
― Я ничего не добиваюсь.
― Тогда зачем?
― Затем. ― «Я сошел с ума».
― Нам надо возвращаться, Малфой.
Он просто зарычал.
― Зачем? Что мы там забыли, Грейнджер? Почему ты всегда, при каждой возможности поворачиваешься ко мне спиной?
― Слушай, давай не сегодня.
― Если не сегодня, то когда?
― Лучше бы никогда.
― Вот именно! ― Драко глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь. ― Если мы не поговорим об этом сейчас ― то, значит, никогда.
― Как-то уже не верится. Ты ведь всегда находишь способ заставить меня слушать, да, Малфой?
― Только ты не слушаешь, да? Ты меня никогда не слушаешь. Наверное, тебе это просто не дано.
― Извини, что?
― Тебе не понять, дура, ― выдохнул Драко.
― Или так, или ты совсем съехал с катушек, и тебя вообще невозможно понять.
― Только из-за того, что ты со мной сделала!
― Я?! ― почти выкрикнула Гермиона, но шум бала заглушил ее голос. И помотала головой. ― Перестань искать виноватых, Малфой.
― Думаешь, ты ни при чем?
― Что… просто… о чем ты?
― Ты знаешь, о чем.
― Нет… Правда, не знаю. И в этом-то все и дело. Ты не можешь сформулировать. Не позволяешь себе. Наверное, тогда тебя просто стошнит. Потому что я поганая грязнокровная сука, которая болтается с Поттером и Уизли и…
― Должна быть всегда права? ― перебил Драко. ― Всегда должна поступать по-своему, потому что всем остальным до нее, почти как до луны? Потому что ты всё знаешь, да, Грейнджер? Все ответы на все вопросы?
― Нет. Не на наш. У меня нет ответов.
― Тогда почему ты думаешь, что у меня есть?
― Я никогда не просила ответов.
― Нет, просила. Каждый раз.
― Я пытаюсь избегать «нас», Малфой, ― нахмурилась она. ― Неужели это ускользнуло от твоего внимания? Мне казалось, в последнее время ты тоже неплохо справлялся. Вернулся к своим друзьям, опять со слизеринской шайкой.
― Тебя это раздражает?
― Не говори глупостей, ― сердитый взгляд.
― Но это так. Я вижу, что раздражает. Это тебе ни о чем не напоминает? Ты в такой же жопе, как и я, Грейнджер. Не пытайся все время с этим бороться. Ты не можешь выиграть каждое сражение. Не можешь спастись от всего. Жизнь не всегда похожа на…
― Ты — вообще последний, от кого я соглашусь выслушивать лекции о жизни, Малфой! Будь уверен.
― И почему это?
― Потому что у тебя мозги набекрень! Совершенный гребаный псих! Твой отец тебя так воспитал, а сейчас ты продолжил без него! Все, что ты знаешь о жизни — неверно, грязно, извращено и превращено во что-то гнусное, мерзкое и злое. Ты не понимаешь человеческих чувств, Малфой. Ты ничего не можешь знать обо мне!
Человеческие чувства. Наверное, нет. Эта отвратительная вонь жизни, которая так все усложняет. Он не понимает этого. Но это не значит, что не чувствует.
― Ты ошибаешься, Грейнджер.
― Нет. Не ошибаюсь.
― Я знаю, что ты ко мне чувствуешь.
― Не надо! Не говори так, будто это что-то значит, ― сдавленным голосом сказала Гермиона. И опять, уже в который раз, взглянула ему через плечо. Ждет, просто ждет, когда кто-нибудь выйдет и спасет ее. Вмешается. Не даст ему сказать еще что-нибудь. Но никто не пришел.
― Я не утверждаю, что мне это нравится. Не притворяюсь, что прекрасно себя чувствую. Мне даже плевать, признаешься ты вообще когда-нибудь, или нет. Но я говорю тебе, что я знаю. И поэтому я здесь, поэтому до сих пор не сдался. Я предлагаю нам выход.
― Какой? Что это за «выход», о котором ты столько болтаешь? Что за решение проблемы? Я не понимаю, Малфой. Не понимаю, как ты себе это представляешь. Все запуталось, и ты ничего не можешь распутать. Просто оставь, как есть. Брось. Мы оба знаем, что из всех вариантов этот — самый разумный.
