Третий, человек по имени Мархсвус Бирдст, был примерно его возраста, то есть ближе к сорока, и успел уже состояться как учёный-химик. По крайней мере, сам он считал именно так. И вот ему, учёному в самом расцвете таланта, это опять его мнение, приходится терпеть выпадки человека, чьё мнение никогда не было для него решающим. Никогда. Это снова были его слова.
Суть их конфликта мне понять так и не удалось.
Вернее, как раз суть и была понятна, они не сошлись во мнениях, поскольку оба работали над одним и тем же проектом, капсюлем-детонатором.
Вот в чем именно они не сошлись, так и осталось для меня тайной. Когда я попросил объяснить их хоть что-то, началось такое…
Когда один из них начинал доказывать свою точку зрения, сыпя непонятными мне терминами, второй делал страдальческий вид, морщился, крутил головой, всем своим видом показывая, что только мое присутствие вынуждает его выслушивать эту откровенную чушь.
Затем слово брал второй и ситуация повторялась. Причем оба поглядывали на меня, словно заставляя принять именно его сторону. Я же стоял с самым невозмутимым видом, почти успешно делая вид, что понимаю, о чем идет речь. Половина из слов мне вообще были непонятны. Наконец, дело дошло до того, что оба моих химика, исчерпав все доводы, перешли к прямой агрессии по отношению друг к другу. Оба небольшого роста и невзрачного телосложения, с красными от возбуждения лицами, они по очереди наскакивали грудью на своего оппонента.
Тут, надо сказать, некоторое преимущество имел Капсом, поскольку за время пребывания в Стенборо он успел набрать вес, в некоторых местах даже излишний, и важный вид. Колобок, одним словом.
Сейчас он совсем не походил на того человека, каким когда-то прибыл в Стенборо. Был он тогда насмерть перепуганным, и втягивающим голову в плечи от каждого внезапного звука или резкого движения.
Теперь его было не узнать.
Ещё бы, сейчас за его плечами два эпохальных открытия – изобретения капсюля, названного в его честь капсомом, и динамита, получившего название капсомит. А если учесть ещё и амальгаму, так вообще человек – уникум.
Правда, пока широкой общественности авторство его открытий были не известны, как и сами открытия, ещё не время, да и сделал он всё это благодаря моим подсказкам, но в этом ли суть? Ведь до того момента, когда о его открытиях узнают все, остались сущие темпоральные пустяки.
И здесь заявляется человек, который мало того, что имеет свое мнение, так ещё и имеет наглость на нём настаивать!
Человек этот, Мархсвус Бирдст, появился в Стенборо благодаря Геренту Райкарду, управляющему всеми моими делами в Империи. Он где-то о нём услышал, встретился, переговорил… и в итоге Бирбст оказался в Центре Исследований, Изобретений и Внедрения Новых Технологий. Так, на перспективу я называл свое имение Стенборо.
Мархсвус, в отличие от своего коллеги, был абсолютно не тщеславен, но как специалист Капсому нисколько не уступал.
И если бы Бирдст оказал в Стенборо раньше Капсома, нисколько не сомневаюсь в том, что и капсюль и динамит носили бы его имя, какой-нибудь бирдстамит или мархсвюль. Правда, для этого его бы пришлось уговаривать.
Но и он имел один пунктик в голове – вечный двигатель. Поскольку он был химиком, так и хочется сделать приставку 'ал' перед этим словом, да и все химики здесь такие, то и перпетуум, по его замыслу, должен был быть на какой-то химической основе.
При нашем первом разговоре с Марсхвусом присутствовал и Капсом. Он с весьма скептическим выражением лица выслушивал рассуждения Бирдста, всем своим видом показывая абсурдность его логики. Любому образованному человеку в Империи, говорило выражение его лица, известно, что создать вечный двигатель невозможно. А значит, что человек, посвятивший свою жизнь такого рода прожекту, ничего серьёзного представлять себе не может.
В общем-то, если принимать во внимание всякие там законы энтропии и термодинамики, так это и есть. Но если хотите создать действующую модель такого мобиля, так уж и быть, подскажу, заявил я Бирдсту.
Ничего сложного, занимательная физика для детей среднего и старшего школьного возраста. Да, это будет работать, работать вечно. Вернее, до той поры, пока не износятся материалы, из которых будет изготовлен ваш двигатель, поскольку как раз их вечных и не бывает.
Но предупреждая сразу, заниматься двигателем вы будете только в свободное время, посвятив все силы, энергию и талант тем задачам, которые я перед вами поставлю. И ассигнования на этот ваш проект будут весьма скудными. Согласны?
Махрсвус с воодушевлением покивал головой, а выражение лица Капсома приобрело крайне недовольный вид. Как же, ещё одно судьбоносное открытие и авторство будет принадлежать не ему.
Принцип работы такого двигателя, уважаемый Бирдст, состоит вот в чем. Тут мне на глаза попалось огромное краснощекое яблоко, висящее на яблоне на расстоянии протянутой руки. Я сорвал его, полюбовался и подкинул вверх.
Хотя закон всемирного тяготения здесь ещё не был открыт, но тем не менее, сработал он отлично, и яблоко упало в траву.
Так, и причём здесь яблоко, задумался я. Во-первых, это физика, а не химия, и открывать этот закон я не собираюсь, даже формулу не помню, а куда без неё?
Я вообще только одну формулу помню, Эйнштейна, и то, только потому, что она очень короткая. Но и здесь проблемы, в ней каждая буква обозначает что-то мне неведомое, да и рано им ещё её знать.
Сделав вид, что подбросил яблоко только для того, чтобы полюбоваться его полетом, я приступил к объяснениям.
Погода, господин Бирдст, вам поможет погода. К своим сорока вы уже обязательно должны чувствовать её изменения, какой-нибудь шум в ушах, головную боль или ещё что-то.
Причём здесь погода?
Сама по себе она может быть и не причём, но вот то, что перед её изменением меняется атмосферное давление, пригодится вам замечательно. Даже женское настроение меняется не так часто, и не с такой завидной регулярностью, как атмосферное давление.
Теперь перейдем к главному. Как вы узнаёте, что погода назавтра переменится?
Правильно, с помощью барометра. Стрелочка на нем показывает: сушь, вёдро, шторм, дождь, буря и так далее.
Вот эта стрелочка вам и нужна, она же движется практически постоянно. А заставляет это делать ртуть. Соберите конструкцию из множества подобий барометров, стрелочки станут рычагами, связанными с приводом, привод будет крутить какое-нибудь колесо, передавая усилие…
У такого механизма удивительно низкий КПД, он ничтожный, мизерный, но работать ваш двигатель будет вечно.
