Однако если бы Ставр сказал такое Марине, она бы точно с ним не согласилась. Воин, конечно, это профессия хорошая, достойная всяческого уважения, но и гусляр тоже много стоит. Особенно, такой талантливый, как Ставр. Хоть он и решил вернуться на стезю воина, тренируясь ежедневно с Бермятой, а Марина все равно не теряла надежды уговорить его остаться гусляром. Каждый вечер просила сыграть что-нибудь. А как только Ставр брал в руки гусли, тут же целая толпа народа собиралась. И песни слушали, и страшилки его знаменитые. Правда, теперь Ставр о ведьмах всякие гадости рассказывать перестал. Видимо, в благодарность Фьяне. Но зато лешим, водяным и даже домовым доставалось по полной программе. Марине даже было интересно, с чего это Ставр на нечисть такой большой зуб имеет, однако гусляр утверждал, что только пересказывает истории, услышанные в дальних странах. Дескать, к нечисти народ везде с подозрением относится, и он в этом никак не виноват. А то, что василисса приличной ведьмой оказалась, так это исключение. Ну, ну… интересно, как он запоет, когда с Ниной познакомится? Если познакомится, конечно. Ибо вряд ли Ставр надолго к одному берегу прибился. И то хорошо, что в благодарность за свою спасенную жизнь он решил Марину до Фотии проводить. А выехать туда давно бы уж надо. А то как бы половцы обозы не перехватили.
Впрочем, то, что двигаться к Фотии нужно как можно быстрее, понимали все. И ближе к концу недели Бермята (наконец-то) скомандовал сигнал к отправке. Марина последний раз оглянулась на Ласково, которое стало ей уже домом и вздохнула. Ей-то было проще, она тут и прожила-то всего чуть больше полугода. А вот каково людям, которые тут жили годами, поколениями… ох, и тяжко поди срываться с насиженного места. Ох, и костерят они наверняка развязавшего войну дьюлу. Да словами делу все равно не поможешь. Раз уж решились ехать, надо ехать. Фьяна предлагала, правда, пару ступ выделить, чтобы Марину с дочерью отдельно перевезти, но это было не дело. А на кого баронесса людей бросит? Впрочем, Зоряну с Дусей Марина отправила в Фотию без раздумий. Да и других ребятишек тоже, благо ступа была большой. Как раз в несколько заходов управились. Фьяна, правда, вымоталась как собака, переправляя пищащих и визжащих ребятишек, но дело того стоило. Волноваться всю длинную и опасную дорогу за детей никто не хотел. Жаль, Фьяна не могла весь обоз по воздуху перенести, а бросать вещи люди никак не соглашались. Да и самих людей Фьяна могла перенести только в течение нескольких дней, причем не отвлекаясь больше ни на что другое и каждый раз растрачивая свой магический резерв до нуля. А этого василисса сделать никак не могла. Она была нужна Фотии. Впрочем, хватило и той помощи, которую она оказала. Все-таки больше всего люди за детей волновались. А отправив их в надежное место, и чувствовать себя стали спокойнее. Бабы переживали правда о своих крошках, не без этого, Марина и сама начала скучать по дочери сразу же, как с ней рассталась, но уж лучше скучать, чем бояться каждую минуту ибо половцы не щадят никого.
В первый же день пути Марина искренне пожалела, что не обзавелась кем-то вроде Врангеля. Ибо разведчики из мужиков были попросту никакие, а Ставр с Бермятой везде успеть не могли. Выручил волк (которого Марина, не мудрствуя лукаво, назвала Серый), решивший перебраться в Фотию вместе с баронессой. В качестве разведчика он оказался просто незаменим. Впрочем, в этом не было ничего странного. Волк все-таки был хищником, лесным зверем, привыкшим охотится и выслеживать. Марина вообще слабо понимала, на кой черт ему Фотия понадобилась. Однако ответ на этот вопрос оказался простым и незамысловатым. Серому отчаянно хотелось с кем-нибудь пообщаться. Живя в чаще, разумный волк дичал не по дням, а по часам, ибо редко какой человек пускался с ним в беседы. Марина оказалась приятным исключением. Она не только его не испугалась, но и оказалась благодарной, пригласив волка к себе и пообещав в качестве вознаграждения ежедневно его кормить.
Серый, конечно, и сам себя прокормить мог. Однако охота не всегда оказывалась удачной, а зима, порой, была слишком холодной. Да и люди не оставляли его в покое. То оборотнем обзовут, то еще к какой нечисти причислят, и обязательно убить стремятся! А уж если дьюла земли половцам отдаст, так и вовсе там волку делать нечего. Сожрут! А шкуру на шапки пустят. И доказывай потом, что ты разумный! Нет уж, лучше добровольно баронессе служить. Она и оборотнем волка не зовет, и разговаривает с ним спокойно, и заботится о нем. Вон, и шерсть расчесала, и репьи собрала, и занозу из лапы выдернула, и по голове гладить его не стесняется. А уж как за ушами почешет, да по горлу… совсем благодать. Недаром ее люди так любят. И защищают. Вон гусляр знаменитый, Ставр Одихмантьевич, так тот вообще глаз с нее не спускает. Серый не раз слышал о нем, да и песни его слышал, когда к селу поближе подкрадывался. Даже волка за душу те песни брали! А Ставр гляди-ка, гусли отложил, меч в руки взял, баронессу защищает. Не зря молва идет, что смелый он человек, до отчаяния смелый. Вот и Серого не испугался. Напротив. Даже переговорил с ним. Мол, если тати али половцы поганые покажутся, хватай баронессу и беги что есть мочи! И внимания не обращай, коли она сопротивляться будет! Жизнь ее дороже всего стоит. И спасти ее надо во что бы ни стало. Ха! А то Серый сам этого не понимает. Не щенок ведь, волк матерый. И с баронессой он рядом держится не просто так. Как только опасность какая объявится, враз ее схватит! И прямиком в Фотию! Там уж можно будет не опасаться, ни за баронессу, ни за свою шкуру. Василисса Фотии и сама-то оборотень с ипостасью дракона. Да еще и ведьма. Уж ее то крупный говорящий волк вряд ли удивит.
Однако первым препятствием для обоза стали не половцы. И даже не разбойники. Первым препятствием стала разлившаяся, бурлящая река, поглотившая и разметавшая деревянную переправу. Марина даже глазам своим не поверила, когда такое увидела. Ведь не весна же! Откуда такой водоразлив? И почему мелкая речка внезапно превратилась в опасный, бурлящий поток, сметающий все на своем пути? Не менее озадаченными казались и Бермята со Ставром. Они отправились на разведку, но ничего утешительного не увидели и окрест. Пути через реку для обоза не было.
— Никак водяной резвится, — предположил Бермята. — Ишь какую силу забрал, погань, уж и в осень балует.
— А с ним можно как-нибудь связаться? — нетерпеливо поинтересовалась Марина. — Может, удастся договориться, и он нас пропустит?
— Да где ж ты барыня видала такое, чтоб с водяным речи вели, да договора заключали?
— Мне Фьяна рассказывала. Она с водяным не только разговаривала, а еще и коня с него стребовала. Ирод до сих пор ей верой и правдой служит.
