- Почему? - прошептала она, - Ты же молод, красив. Зачем тебе уродина? Да еще из Гнезда падали.
- А если у меня от одного взгляда на тебя болит сердце, а в душе слово ветер рвёт крылья. Если вся моя прежняя жизнь съёжилась до одной чешуйки и канула в пропасть. Если в ней нет больше смысла? Если я чувствую себя калекой, потому что не понимаю, как мог жить без тебя все это время? Ты, - он медленно опустился на одно колено, понимая, что драконьи обычаи здесь в темной пещере не уместны, - примешь моё сердце, станешь ветром моих крыльев, возьмёшь меня основателем Гнезда? Пусть в отдаленных землях, пусть даже в другом мире - лишь бы с тобой.
И что-то дрогнуло в лице драконицы, поплыло перед глазами, смазывая очертания пещеры и темноволосого мужчины, стоящего на одном колене. В её душе рвались невидимые струны, рушились возведённые стены, обнажая живое драконье сердце, в котором, оказывается, еще жила надежда на любовь.
- Нет, - она закрыла лицо руками, застонала, покачиваясь из стороны в сторону.
- Нет? - с отчаяньем переспросил дракон.
- Ты не понимаешь, - донесся до него глухой ответ, - мой отец не оставит вас в живых. Он никогда бы не пошел на захват Совета, не имея запасных крыльев.
И словно в подтверждении её слов, каменный пол под ними выгнулся дугой, стены мелко затряслись, и глухой рокот, оглушая, прокатился по пещере.
В практически отвесной стене, скрывавшей за собой зал Совета, теперь зияло уродливое отверстие. Из него на свободу, под просторы родного неба вырвались четыре дракона, огласив лежащие перед ними горы грозным рыком. Их хищно растопыренные когти готовы были рвать врагов на части, а зубы - прокусывать чешую, добираясь до кровеносных артерий, крылья - бросать ненавистные тела на скалы. Никакой магии, лишь сила должна была определить победителя, выявить того, кому достанется власть над драконьим народом.
И если в небе схлёстывались чешуйчатые гиганты, пуская в дело когти, зубы и крылья, то внизу двуногие вовсю использовали магические заклинания. Битва шла с переменным успехом. Поначалу пространственники потеснили рагданов, но те быстро пришли в себя и стали давать достойный отпор. Дело осложнилось применением магии смерти. Один из драконов, не поднявшийся в небо, принялся уничтожать верных слуг, формируя из высвободившейся в момент их гибели энергии, одно из самых противных человеческой природе заклинание. Черные кляксы расползались по каменистому плато, окружавшему гору Совета, неустанно пожирая все живое на пути, не разделяя своих и чужих. Драконы не собирались жалеть двуногих, полностью используя их возможности, извлекая пользу, даже из смерти.
Хирано уже прикидывал, как подобраться к рыжему, да отвлечь от убийства рагданов, но тут на помощь кинулся Фэстигранн. Хоть маг и не долюбливал старшего из братьев, тот отличался повышенным драконством, но манёвр оценил и даже скомандовал своим прикрыть спину смельчака.
Рыжий, не будь дураком, от драки уклонился и нырнул в пещеры. Фэсти исчез вслед за ним. Жаль терять бойца, но свою задачу дракон выполнил - заставил рыжего спасаться бегством. И поделом - нечего прятаться за спинами людей.
Дальше дело пошло на лад. Пространственникам не впервой было принимать участие в подобных заварушках. Время от времени то в одном, то в другом мире местные маги пытались подмять под себя обычных людей. Их, конечно, отслеживали и по-тихому убирали, но не всегда получалось отправить очередного "властелина" за грань без шума. Некоторые маги создавали настолько защищённые структуры, что вскрыть их без боя было невозможно.
Жаль только, что на этот раз нельзя привлечь к делу специальные подразделения. Хирано из-за деликатности операции объявил набор исключительно добровольцев. Потом провёл отбор уже среди добровольцев - слишком большое количество "слуг" вызвало негодование Фэстигранна, мол, куда нам столько? Пришлось штат урезать. Можно было, конечно, намекнуть, что жалование им не столь важно, сколь доступ в Гнездо и в кое-какие хранилища, но Хирано решил не рисковать, а то была вероятность получить расчёт, даже не вступив в должность.
Маг повернулся, обозревая картину боя. Всё шло к завершению. Нет, со стороны казалось, что численность обоих сторон осталась неизменной, но драконолог опытным глазом определил, что рагданы выдохлись. Количество заклинаний уменьшалось, мощность напора падала. Многие уходили в оборону. Настал момент прорыва и... дальше можно попробовать захватить их живыми, если не получится, то уничтожить.
Больше всего сейчас Хирано беспокоило отсутствие главного гада - Тальраграра. Маг в очередной раз обозрел небо, но крупного красного дракона нигде не было видно. Он насчитал парочку красно-синих - молодых отпрысков, но их папаша, как в портал канул. Чутье подсказывало - от такого невнимания жди беды. И та не заставила себе ждать.
Сначала замерли в разных позах рагданы, чтобы через мгновенье неуклюже попадать на камни. Хирано бросился к ближайшему, по пути огибая магов и страшно ругаясь. Те сами застыли от недоумения и с пути убирались неохотно. Драконолог рухнул на колени около скрюченного тела, проверил пульс - бесполезно, темноволосый мужчина с перекошенным от боли лицом уже устремился за грань, вот только что означает эта внезапная смерть?
И мирозданье ответило на невысказанный вопрос. Дрогнуло пространство, принимая жертву - единовременную смерть десятка живых существ, замешанную на драконьей крови и проведённую по древнему ритуалу.
Пронеслась мощная волна воздуха, сбивая повелителей неба обратно на землю. И драконы рухнули вниз, сдавшись перед лицом новой силы.
В опасной близости от острых камней Ильрандор сумел вынырнуть из воздушного потока и распахнуть крылья. В голове билась одна единственная мысль: "Чешуйчатый идиот! Какой же ты, идиот!" Провести ритуал Аль-Рауг-Драра, зачем? После него никто не останется здесь в живых, а мир поменяет своих хозяев. Или он надеется с ними договориться? Но с сущностями из-за грани переговоров быть не может.
Дракон принял второй облик, в первом сейчас мало толку, да и залечить пару полученных царапин легче в человеческом обличье. Он проверил уровень магического источника - неплохо, почти восстановился, как раз хватит, чтобы уйти достойно. Бросить этот мир на растерзание заграньих сущностей - не в этой жизни, не для него, если повезет - заберёт парочку тварей с собой. Нужно дать время Гнездам эвакуироваться. Весть он успел отправить, когда приземлился, хотя это и сложно назвать приземлением - задняя часть чувствительно проехалась по камням. Но пострадавшее самолюбие стоит засунуть себе под хвост. Небо над головой потемнело, в его центре закручивалась воронка. Гости готовились почтить их своим присутствием.
