— Ты знаешь кого–то из них? — спросил Улнар.
Далмира качнула головой:
— Нет. Все, кого я знала, умерли. Возьмите все, что хотите, и расходитесь по домам, — сказала она хартогам. — Возвращайтесь к родным.
Ошалев от неожиданной свободы, хартоги плакали и обнимались, а некоторые сводили счеты с теми, кто заставлял их выходить в Круг, и в ночи звучали их предсмертные крики.
— Теперь эмонгир наш, — сказал Маррод, вкладывая меч в ножны. — Это хорошо.
— На кой он нам сдался, — проворчал Хаггар. — Надо убираться отсюда и поскорей, пока не пришли гротхи. Пойду, поищу свою секиру.
Когда десятник скрылся в эмонгире, Маррод подошел к Улнару.
— Скажи, ты знаешь человека по имени Эндор?
Улнар замер.
— Что ты сказал? Эндор — мой отец! Откуда ты…
— Он и мой отец, — глухо отвечал Маррод. — Ты не эльд, как я, ты — полукровка, но у нас один отец, и мы братья, и последние, в ком есть еще кровь Древних.
Маррод вытащил висевший на шее медальон на цепочке из золотых и железных колец:
— У тебя я видел такой же.
— Да, мне подарил его отец!
Маррод кивнул:
— Я знаю. Теперь я знаю. А ты еще не знаешь ничего.
— Где отец, он жив? — Улнар шагнул к брату. Маррод покачал головой.
— Там, в подземельях Анвинора, я видел его тело. И нашел вот это, — эльд протянул Улнару свиток. — Прочти. Здесь его последние слова о мне… и о тебе.
Улнар развернул свиток. Отец! Мгновенно выступившие на глазах слезы мешали читать. И свиток перепачкан кровью.
— Это его кровь? — спросил воин.
— Да, — ответил Маррод. — Он умер от ран. Как истинный эльд, с мечом в руке.
— Позволь, я оставлю свиток себе.
— Бери. Я принес его для тебя.
Далмира и Шенн смотрели на братьев. И только сейчас девушка поняла, в чем была их схожесть. Не в чертах лица, а в несгибаемой воле. Чувства ее смешались. Она ненавидела Маррода, а Улнар был ей дорог, но теперь они братья, и… она не знала, как себя вести.
— Я был у себя на родине, — глухо сказал Маррод. — Мой народ уничтожен гротхами, Эльденора больше нет, там не осталось ничего, кроме трупов и пепла… У меня остался только ты, брат. Я должен был найти тебя. И нашел.
— Да за эту новость одан осыплет нас асирами! — воскликнул вернувшийся десятник. — Эльденора больше нет!
— Ты что: радуешься, коротышка? — угрожающе произнес Маррод. Глаза его налились тьмой, а рука потянула меч из ножен. Улнар шагнул к нему, готовясь встать между бойцами, но, к его удивлению, Хаггар притих:
— Ничего я не радуюсь. Просто это… невероятно!
— Значит, эльдов больше нет… — медленно проговорил Шенн. — Маррод, я скорблю по всем погибшим, и неважно, эльды это или арны. Всем одинаково больно терять своих родных. Теперь то, что погубило эльдов, угрожает и Арниру.
— А ты велел оставить стагнир в Анвиноре! — сердито сказал Хаггар. — Теперь гротхи двинутся на Арнир, и многие наши братья погибнут!
— Я не могу отдать стагнир одану, — упрямо сказал Шенн. — Не могу.
— Значит, это сделаю я! — сказал Маррод. Фагир удивленно воззрился на него:
— Ты? Нет, я надежно закрыл стагнир в подземельях. А ключ выбросил. Никто его не найдет.
— А я не пойду в Анвинор, — спокойно ответил эльд. — Стагнир находится в Долине Ветров, моей родине. Это на севере, и я один знаю туда дорогу.
— Этого не может быть! — сказал Шенн.
— Может, — Маррод пристально взглянул на него. — Мы, эльды, создали «Гнев Игнира» уже давно, но оружие не помогло нам. Эти наездники на чудовищах или гротхи, как вы их называете, ударили слишком быстро. Машина не успела выстрелить… Я видел останки деревянной башни, и диски лежали там… Надо лишь добраться до Долины Ветров, это в нескольких днях пути отсюда.
— С чего ты взял, что мы отправимся туда? — спросил Хаггар.
— А как же награда одана? — напомнил Маррод. Десятник дернул себя за бороду:
— А ведь точно! Если мы принесем стагнир, одан наградит нас! Все, как мы и хотели!
— Ты клялся мне, Хаггар! — напомнил Шенн. Десятник осклабился:
— Э-э, нет, фагир! Я клялся, что не возьму тот стагнир, что лежит в подземельях! И клятвы не нарушил. А тебя, мастер, не поймешь, когда ты на нашей стороне, а когда… Чтобы я хоть раз еще связался с фагирами!
— Брат, ты со мной? — спросил Маррод.
Улнар кивнул:
— Я готов идти. Нам надо остановить гротхов, и ты, мастер, должен нам помочь!
— Я не отдам стагнир одану! — сказал Шенн.
— Уперся, как крог! — зло пробурчал Хаггар.
— Я не сказал, что мы отдадим его одану, мастер, — на удивление мягко проговорил эльд. — Я сказал, что мы направим его против гротхов!
— Но как ты это сделаешь? — пожал плечами Шенн. — Как ты пройдешь в Эльденор, через пустоши, и как…
— У нас есть эмонгир! Это крепость, которая привезет нас, куда нам надо. Ты, Шенн, починишь «Гнев Игнира», и мы установим оружие богов на крыше…
— Ты здорово придумал, брат! — Улнар повернулся к Шенну. — Мастер, ты должен нам помочь!
Шенн посмотрел на Маррода и понял: если он сейчас откажется, эльд убьет его. Он видел это по его глазам. Но неожиданное предложение Маррода захватило Шенна. «Гнев Игнира», установленный на эмонгире! Ведь это великолепно придумано! У Шенна не было с собой чертежей, но он столько раз разглядывал их в библиотеке фагирдара, что помнил наизусть. Да, он сможет воссоздать его, сможет! И сам одан не сумеет отнять это оружие!
— Я помогу вам, — сказал Шенн. Далмира кивнула:
— Я с вами.
— И я, — сказал Хаггар. — Дело надо довести до конца! Но как мы заставим эту махину двигаться? Хотя… там еще бегают хартоги, может быть, кто–то из них…
— Я знаю, как это делать, — сказал Шенн.
— Тогда не будем терять время, — проговорил Маррод. — Надо спешить. Гротхи могут быть очень близко.
Болшинство хартогов разбежались, прихватив с собой все более–менее ценное, и друзья не стали им препятствовать. Но были и те, кому идти было некуда. Бывшие мергины, еретики и разбойники без родины и родных, пожелали остаться, но, узнав, куда направится эмонгир, половина из них все же ушла. Остались трое отчаянных парней: ортан по имени Бенордик и двое мергинов. Немного понимая язык торговцев Кхинора, Шенн расспросил ортана и понял, что Бенордик остался из–за ристов — так он называл огромных животных, тащивших эмонгир. По некоторым словам и обильной жестикуляции чужеземца фагир понял, что он не бросит ристов и будет заботиться о них, чтобы не случилось. Ему было все равно, что за хозяева владеют эмонгиром, он вырос с этими животными и хотел остаться с ними. Что ж, это было только на руку. Человек, знавший, как кормить ристов и ухаживать за ними, был весьма ценен, чего нельзя было сказать о тех двоих, судя по лицам, отъявленным разбойникам, приговоренным к смерти и по договору с оданом отданным хартогам для выступлений в Круге. Узнав, что Шенн — фагир, оба мергина долго упрашивали его простить им грехи и замолвить словечко по возвращении в Арнир. Шенн обещал и, видя неподдельную радость на лице разбойников, погрустнел, понимая, что, не выполнив приказ одана, он сам легко станет отступником–мергином.
