— Отдохни, ты ж постоянно подпитывал Марину энергией.
— Ты совсем ничего не понимаешь, — горько заметил маг, — в этом мире нет источников магической силы, а без подпитки вся она рано или поздно истощается. Она способна довольно вяло восстановиться. Но потом снова расходуется. Опустошает тело и душу. В Вейлинге не так. Тело не слабеет, душа не серчает.
Он ненавидел Ларису, но ему вдруг захотелось высказаться. Все равно, она не смотрит в его глаза, изображая на лице сострадание. О, а Каргаполова в этом мастак! Артистка, одно слово. Талантливая! Но все равно, своего нутра не скрыть.
Голос Ларисы стал для Идалгира тем желанным священником, которому захотелось излить все проблемы, рассказать, как ночью он пролетел через весь город, с юга на северо-запад. Нет, это поселение даже городом Идалгир бы назвать не смог. Поднявшись выше шестнадцатиэтажных домов, маг пришел в ужас от размеров городищи, раскинувшегося на три десятка километров вдаль и вширь. Маг никогда не летал настолько далеко без посадок, да еще и с двумя довольно тяжелыми девушками. Даже самые отдаленные друг от друга деревни и поселки Вейлингского королевства находились куда ближе, нежели дом Ларисы относительно клиники. Путешествуя на проворной газели, Идалгир особо не следил за расстоянием. Пятнадцать минут, и ты на месте. Столько иногда требовалось, чтобы пройти от одного хутора Вейлинга до другого. Заканчивая с лечением медсестры, маг заметил, что его сила становились все слабее. И теперь он не мог даже зажечь крошечный огненный шар. Из пальца только шел едва заметный дым. А неполных три часа назад Идэ с легкостью спалил бумажник Андрея.
— Прости, что ничем не могу помочь тебе, — прошептала Лариса.
Она прижималась лбом с другой стороны двери, возможно даже чувствовала, в каком месте находятся ладони Идалгира. Он нащупал ее энергию, сочившуюся сквозь доску туалетной двери. Чуть нагретые области словно притягивали к себе, манили. И из рук Ларисы исходила она, вожделенная полукровкой магия. Совсем слабая, необузданная, немного не такая, какой он привык видеть ее в Вейлинге. Но это была сила, способная питать его. Неизвестно откуда взявшейся энергии Каргаполовой, конечно, не хватит, чтобы восполнить все то, чего Идалгир лишился в этом мире. Теперь он еще длительное время не сможет выставлять защитные заклинания и парить над городскими кварталами. Но эта живительная волшебная влага не позволит ему совсем зачахнуть в этом мире. И не важно, откуда у Ларисы такая энергия, где она ее позаимствовала, украла или еще что сделала. И как он только раньше не попытался прикоснуться к ней или хотя бы подержаться одновременно за один и тот же предмет.
Пока не было недостатка в силе, он и не думал. Лариса сейчас спасет его, он напьется чужой энергией, насколько считает необходимым. Но Идалгир снова хочет использовать магию в полном объеме, ему надо вернуться туда, откуда он родом, а тут… в чужом мире, придется влачить жалкое существование за счет подпитки от донора. Сначала от Ларисы, пока она не истощится. Она ж не в состоянии пополнять свою магическую чашу. Она о ней и не подозревает. Потом придется искать еще кого-нибудь.
— Что ты молчишь? — вдруг раздалось из-за двери, и вмиг теплота пропала.
Разгадала его секрет? Поняла, что он тянет из нее магию, которую она скрывала?
— А что говорить?
— Ты же умрешь без силы… так?
— Нет, не умру, — успокоил Идалгир девушку и принялся перечислять пустяки, лишь бы она не обнаружила его мелкого магического воровства, — просто я не смогу больше лечить себя от кариеса, зажигать плиту стану спичками, придется отучиться летать с верхних этажей и перестать угонять маршрутки. Вот и все…
— А может ли такое быть… — предположила Лариса, но осеклась.
— Что? — сразу подхватил ее мысль Идалгир.
— Ну, ты же магическое создание… Если ты не подпитываешься магией, то все волшебство и колдовской дар из тебя потихоньку уходят. Так?
— Ну… да, — согласился маг.
— Получается, рано или поздно может сойти и заклинание, превращающее тебя в полукровку…
— Вряд ли, — хмыкнул Идалгир, опершись на дверь спиной. — Мое тело не подпитывается никакой магической энергией. Вот скажи, Лариса, если я вылечил Марину, то из-за отсутствия магической подпитки ее рана должна будет открыться обратно, если верить твоей логике?
— Ну… так, — согласилась Лариса. — То есть, результат действий мага и действия мага — разные вещи.
— Ты же сама их разными словами назвала: действие и результат. Я — результат, Марина — результат. А вот свет в моих руках или огненный шар — это действие. Если я что-нибудь спалю, то ничто не сможет восстановить этот предмет. А раз в вашем мире вообще нет магии, то я тут навсегда останусь синекожим уродцем, яс…
Идалгир не успел договорить, как раздался настойчивый стук в дверь. То Марина окончательно пришла в себя и решила восстановить справедливость. Маг, защищенный от эксцентричных непоследовательных действий девиц запертым шпингалетом, решил повторить эксперимент с перекачкой энергии, но не получилось. Медсестра была пуста. В ней не присутствовало ни капли магии, если не считать того слабого сгустка его собственного колдовства под левой грудью девушки.
— Извращенец! — крикнула Марина, колотя кулаками по двери.
— Поэтому пациентов будят не в операционной, а в палате, когда их уже оденут, — сухо заметила стоящая чуть поодаль Лариса. — Дурочка, он тебе за ночь огнестрельную рану вылечил, понимаешь?
После этой фразы штурм туалета мигом прекратился, что позволило Идалгиру аккуратно отодвинуть засов и пробраться в полутемный коридор, где напротив друг друга стояли две девушки: удивленная донельзя Марина, словно электрическим разрядом пораженная; и спокойная умиротворенная Лариса. Медсестра пыталась склеить воспоминания вечера воедино и, казалось, она что-то начинала понимать и осознавать с другой точки зрения, а хозяйка квартиры просто терпеливо ждала.
— Я во всем окончательно запуталась, — мотала головой Марина.
Сев на пуфик и прижав к груди Мяву, девушка охотно принялась рассказывать обо всем, что произошло с ней в клинике. Каким же откровением для Идалгира оказалось, что мошенник Андрей — пришелец из другого мира, а знаменитый в городе доктор Соболев — ссыльный алхимик.
— Я не поняла, что именно они задумали, но блондин просил Соболева сделать философский камень. Из-за камня он и стрелял потом. Свидетелей ему не надо.
— Ну да, столько магии за один вечер, — констатировал Идалгир, прислонившись к стене. — Для вашего Челябинска это в диковинку, как понимаю.
