Он увидел, как Москит с непостижимой скоростью устремился вперед, и метнув лезвие в забринца, рванулся в сторону, парировал выпад эльфийского клинка, и сразу ответил с полуоборота, целясь в шею, но девушка уже сместилась левее, а с правой стороны в него летел кинжал. Аттон выгнулся назад, и острое лезвие пронеслось прямо перед его глазами, и он тут же, переместив вес на левую ногу, достал в длинном выпаде ускользающую тень в черных одеждах. Почувствовав, как кончик меча проникает в мягкую плоть, он развернулся и рубанул сверху по незащищенному плечу Москита, краем глаза заметив, как клинок забринца скользит по животу Таэль. Когда он ощутил, что под лезвием меча хрустнули кости, раскатисто грянул гром.
Аттон вытащил меч и сделал шаг назад. Москит стоял на коленях, сжимая окровавленными пальцами тонкое лезвие меча. Эльфийский клинок пронзал его насквозь чуть ниже правой ключицы, и упираясь острием в мокрую траву не давал телу упасть. Из разрубленного плеча хлестала темная кровь. Но забринец был еще жив. Уставившись невидящими глазами в небо, он хрипел и сплевывал кровь. Аттон повернулся и посмотрел на девушку. Тихо постанывая, она лежала на боку и прижимала ладони к широкой ране на животе. Он нагнулся, кое-как вытер меч о траву, а затем подошел ближе.
Эльфийка не мигая смотрела на него огромными широко раскрытыми глазами. Ее волосы утратили цвет, стали пепельно-серыми. Аттон опустился перед ней на колени и проговорил:
– Твоя рана не смертельна, Таэль, и я не стану добивать тебя. Я чувствую угрозу, исходящую от живых существ, но ты не несешь никакой опасности для меня, хоть и пыталась только что убить. Сейчас твоя кровь остановится, и ты сможешь уйти. Но никогда, слышишь, никогда больше не вставай у меня на пути!
Он встал с колен и вернулся к Москиту. Воин еще дышал. Аттон печально покачал головой и повернулся к дому.
– Нет…
Аттон обернулся. Москит шевельнул губами, поднял дрожащую руку и коснулся изрезанными окровавленными пальцами его плаща.
– Прошу тебя… Не убивай. Если в тебе осталось хоть что-то человеческое, не убивай его…
Аттон, думая о чем-то своем, молча кивнул, сунул меч в ножны и направился к воротам.
– После того, как охранника доставили к лекарю, мы тщательно осмотрели весь этот сектор. Ничего примечательного так и не обнаружили. Две камеры этого крыла пустуют, единственный заключенный – это герцог Аведжийский. Дальше по коридору содержится тот полоумный маркиз из Норка и еще парочка баронов, ждущих решения конфискационного суда. Сам герцог Фердинанд был очень удивлен происшедшим. После беседы с Его Величеством Императором, герцог пребывал в отличном настроении, он снова заказал книги из библиотеки, и получил их, согласно вашему распоряжению. Гарнизонный лекарь считает, что Бурман просто допился, вот ему и мерещились повсюду демоны.
Селин грозно сверкнул глазами и рявкнул:
– Почему на самом важном посту у вас всякая пьянь стоит? Кто ответственный за этот сектор?
Начальник тюрьмы, пожилой седобородый полковник, тряся брылами щек испуганно проскулил в ответ:
– Капитан Даммир, маркиз Белеха, мой генерал…
– В Анбир этого тупорылого капрала! Капрала, полковник, а не капитана, и пусть он хоть принц Оловянных Островов! В Анбир, в крепость Суза, пусть защищает границы Империи от тварей холода… Этого, что мозгами повредился – пороть плетьми насмерть. Всю вашу охрану сам лично проверю, кого за чем непотребным застану – собственноручно в дробилку затолкаю! Следующий!
Вперед шагнул молодой адъютант.
– Последние известия от маршала Севады, мой генерал!
– Докладывай!
– Как вы и предполагали, осада крепости Дрир затянулась. Пехотные части захватили центральные районы города, к стенам замка уже выдвинулись осадные машины и арионы. Ведение боевых действий осложняют многочисленные подземные туннели, которыми с успехом пользуются монахи. Потери среди пехотных подразделений, удерживающих центр города очень велики. Однако войскам удалось замкнуть кольцо осады.
– Полностью?
– Разведка докладывает о том, что есть вероятность прорыва через все те же подземные переходы, кои многочисленны и за стенами замка. Монахи сражаются отчаянно, попытка архиепископа Гумбольдта призвать их к благоразумию успехом не увенчалась.
Селин, думая о чем-то своем, задумчиво покивал и махнул рукой:
– Следующий!
Выслушав доклады, Селин распустил свою свиту и надолго задумался. Ему не давало покоя странное поведение Фердинанда при встрече с Императором, и его слова. Конечно, Селин подслушал беседу, и ничего зазорного в этом он не находил. Фердинанд был и пока оставался главным врагом Изумрудного Трона, и пока он был жив Атегатту угрожала опасность.
"Думайте о том, кто притаился на краю этого мира"
Селин поморщился. Вот оно. И кто же там притаился? Фердинанд хитер, он вовсе не сумасшедший. Вся эта тирада была направлена в первую очередь против королевы. Попытка рассчитаться за прошлое, вызвать у молодого Императора неосознаваемую неприязнь ко всему аведжийскому роду. Возможно что-то еще? Направить силы Империи на решение проблем, далеких от насущного, проблем мистических? Вся политика аведжийцев всегда строилась на их расовом превосходстве над остальными народами Лаоры. Не сделал ли император ошибки, оставив Фердинанда в живых? Возможно, его надо было по-тихому удавить еще тогда, в Барге. Ведь королева настаивала именно на этом варианте.
Кстати, а почему? Каковы причины лютой ненависти королевы к своему брату?
Генерал обхватил голову руками и принялся мысленно перебирать стопочки разрозненных фактов, отложившихся в уголках его памяти, с тех самых пор, как он принял на себя командование внутренней охраной Изумрудного Трона, еще под началом покойного канцлера.
Причины для ненависти были. Фердинанд вовсю использовал необыкновенную красоту своей сестры, пусть это и не принесло ощутимых результатов. Казавшийся необычайно выгодным марьяж с повелителем нестских варваров не открыл Фердинанду восточных границ Аттегата. Второй брак Шелоны, на этот раз с королем Венцелем и вовсе обернулся для Аведжии катастрофой. Рассчитывая на помощь сестры, Фердинанд повел войска в дальний поход, обнажив свои южные и восточные границы, и увяз в сражениях на землях Данлона, Бадболя и Могемии, так и не захватив столицу королевства.
С другой стороны, все могло быть по-другому. И причина ненависти вовсе не в этом. Да, брак с князем варваров был трагичной ошибкой, но вот союз с королем… Не это ли мечта любой женщины высокого рода? Получить власть над целым королевством, пусть разрозненным, но достаточно богатым. Стать одной из влиятельнейших особ Лаоры? Тем не менее, Шелона ненавидела брата. Возможно, причина спрятана глубже?
