- Прям уж и нет, хотя хорошо. Садись. Хромой.
- Все идет, как ты сказал, учим и учим. Они уже просто ходить разучатся, все норовят по привычке бегом. Парой Охотника уже почти всегда делают. Уруки и в одиночку, не всегда, но есть и такие. Ты не бойся, Вождь, мы их не слишком бьем. И дерево, не железо, да и кормят их хорошо. Доспехи на них. Учим. Десятком, лапой, ну и в одиночку. Они было роптали, а теперь втянулись, сами просятся. Тоскливо то в яме сидеть. И после работы их кормят лучше чем в яме. Наши-то уже того, орлы. Не стыдно и Темному в дружину.
- Не завирайся, в дружину, нам они самим нужны. Кто мне скажет, как там люди?
- А что люди, сидят у себя, - Хрууз покивал головой, - заставы наши кормят, не задираются. Сбежать не пытались. В полях работают. В лес только за дровами. Два десятка в лесных хуторах уголь жгут. Тоже тихо сидят.
- Хорошо. Но такой жизни нам недолго осталось, - я оглядел помрачневших Старших, - ходил, видел. Встречать Ульриха будем на этой стороне перевала, где расскажу. Даритай лошадей выделяет? - Хромой кивнул, - как всадника бить все знают, от коня никто не побежит?
Мне ответил до этого молчавший Углук.
- Не побегут, Вождь, не побегут. Мне и самому было страшно поначалу, как кинется на тебя такое, да еще Даритай все норовит жердью ткнуть. А потом обвыклись. И стрелы на щит ловить от него привыкли. Не подведем.
- Хорошо. Сегодня я тебя посмотрю, - окаменевший лицом урук, помедлив, кивнул мне в ответ.
Отдав распоряжения Тзя, с очередной партией на обучение убежал к Даритаю.
Добравшись до его поселка, нашел его спящим в землянке в обнимку с Длинной и безжалостно растолкал обоих, попутно переполошив весь поселок. Присевшая у колодца Ая с посыльными с удовольствием наблюдали за получившимся бардаком.
Через полчаса я сидел у горящего очага и неторопливо попивал поднесенный мне напиток из кислого молока в компании Даритая.
- Даритай, я тобою доволен, - тот поклонился мне в ответ, - всем, и тем, как ты ведешь дела и учебой. Так сколько орков могут уже работать с лошадьми?
- Ухаживать за ними могут все, что здесь живут, это полтора десятка. Ездит на них пятеро, а есть один щенок, что их чувствует, как я, - он замялся, подбирая слова, - он сразу же подошел к лошадям, и они его поняли. Я не знаю, как это ему удалось, но он их чувствует, а они за ним бегают, как собаки, - запнувшись, покосился на меня, - как дети за матерью.
- Хорошо. Значит, от конницы орки не побегут?
- От одного всадника, точно. От десятка, может, и не побегут, а полусотня выбьет всех.
- Буду знать, и об этом с тобой у меня разговор будет. Ты просил тебя принять в род? - он кивнул, - у нас впереди трудный бой. Ульрих, по твоим словам и рассказам других людей, приведет не меньше двух десятков воинов на лошадях. А может и больше. Мне не хочется терять много своих воинов. Я хочу, чтобы ты с Тзя сварили отвар для лошадей Ульриха, ты меня понял?
Дернувшийся Даритай опустил голову, помолчав, произнес, не поднимая ее.
- Вождь, лошади, травить их... - помотав головой, он еще раз повторил, - травить их. Я не знаю, смогу ли я... Я не хочу, не могу это сделать. Накажи меня, но я не могу это сделать.
Подняв голову, он твердо взглянул мне в глаза. Покивав ему в ответ, я произнес.
- Рано значит тебя в род брать, был бы родичем, я бы тебя казнил, - Даритай, не опустив глаза, продолжал смотреть на меня, - но ты не в роду у меня, прощаю. Мне не надо их травить до смерти, мне нужно спешить, как можно больше всадников Ульриха. Думай сам, говори с Тзя, придумайте что-нибудь, но спешите дружинников. Если это не сделать, ты понимаешь, сколько погибнет орков. Я не хочу их смертей. Думай, и для тебя будет лучше, если ты придумаешь. На этом все, отвези меня в Большой лагерь.
Болото. День пути от ущелья Диких.
Тихая заводь у обычного островка на Болоте, заросшего ивой и ничем не примечательного. Как и все остальные он зарос со всех сторон полосой высокого тростника, с виду стоящего сплошной стеной.
Сейчас у нее стояла на якоре тяжело груженая барка Бооргуза. Экипаж в основном спал, на страже стояла пара воинов Семьи, самые непоседливые пытались ловить рыбу. На остров отплыл на небольшой лодке Купец с парой доверенных воинов.
Сейчас он сидел в тени старой ивы, с неприязнью косился на солнце, пытавшееся достать его своими лучами через густую крону. У малого костра, почти не дымящего возились оба его спутника, державших свое оружие под рукой.
Расслабленно сидевший у ствола Купец, до этого поглаживающий свой топор, дернул ухом и тихо цыкнул. Стражи, схватив оружие, замерли с двух сторон от него.
Из-за ствола дерева в пяти шагах от них вышел орк, по самые глаза укутанный в травяную накидку с глубоко надвинутой шляпой. Остановившись, он протянул вперед руки показывая, что они пустые. Купец взмахом руки отправил прочь заворчавших орков охраны и показал на землю перед собой.
Подождав, пока шаги охраны утихнут вдали, Купец кивнул головой в знак приветствия.
- Я помню тебя, ты один из Рвачей. Это хорошо, что ты уцелел. Ты помнишь свой долг Бооргузу?
- Это трудно, забыть Бооргуз, особенно когда он все время о себе напоминает, - пришедший сел удобнее, - я вас тоже помню, видимо, ваш отец ушел к Темному. Интересно, чем он может порадовать нашего отца?
- Не забывайся, Рвач, - Купец почесал ухо шипом своего топора, - все, что ты можешь мне сказать, я могу узнать и у других.
- Сможешь, но не все. И ты это знаешь.
- Знаю, ты лучший сотник Рвачей, по словам моего отца, да и я помню, как под твоим началом они делали свою работу. Потому заканчиваем этот разговор. Мне интересно другое, расскажи мне о Ходоке.
Хорошо, слушай, - орк уложился в полчаса, рассказав короткий пересказ произошедших событий с участием Ходока. Закончив, он замолчал, продолжая разглядывать задумавшегося Купца.
- Кто он такой?
- Я не знаю, он хороший лучник, быстр и умел в рубке. Быстр, очень быстр. В бою был не раз, я видел его шрамы. Много знает, и знания свои не прячет. Тзя, эта Чувствующая из Бооргуза, не разглядели её щенком, у Верхних ее подобрала их тогдашняя знахарка. Так вот она сказала, что он знает о зельях больше, чем она. А она хороша. Она кормит шаманку, одна, та ее не берет.
Еще они все вместе говорят, что он Тач-Варга, врут, конечно. Но что шаманка уруков не смогла с ним справиться, ты и сам видел.
- Видел, у Диких есть Чувствующая? И как я понял шаманка ее не достала? Сильна. Кому-то надо, наверное, с головой расстаться в Бооргузе. Но продолжим, что его помощники, кто хочет на его место?
- Никто, можешь мне не верить, никто.
- Урта.
- После того как его род получил Драконов? Уверен, что он ему молится чаще, чем Темному.
- Хромой?
- Он в него верит, как в Тень. Про самок не спрашивай, они за щенков порвут любого.
Углук знает, что он Старший рода, пока жив Ходок. Он их всех опутал, все в него верят. Да и как не верить, если они сыты и каждый день могут колотить пленных, у них оружие из железа.
- А что Хрууз, - Купец подался вперед заглядывая под шляпу, - что будет делать Старый Хрууз?
- Старый Хрууз будет рядом с Ходоком. И он хочет стать очень Старым.
- Напомни ему, что Бооргуз помнит о нем, и его верную службу все эти годы.
- Он это знает, Купец.
- Если у Ходока появятся враги, что захотят взять себе его голову, я должен знать.
- Ты хочешь о них знать или получить их головы?
- Пока просто знать, про головы я тебе скажу отдельно. Что ты хочешь в награду?
Сидевший напротив него орк сдвинул шляпу на затылок и усмехнулся.
- У тебя в руках его подарок, он очень щедр. И к тебе и к нам всем. Я пришел сюда не за наградой, а только помня клятву, - он помолчал и поднял глаза на Купца, - клятву данную твоему отцу.
Купец не выдал себя, но внутри себя он с трудом сдерживал желание опробовать свой подарок.
