Неужели, Немес ашес, он хочет так многого?
«Звезда» выросла, и теперь они справятся самостоятельно. Без него. Он уже давно отошел в сторону и вмешивался только в крайних случаях. Им он тоже уже больше не нужен.
— Я собираюсь напиться.
Шах посмотрел в его сторону, но ничего не сказал.
— Напиться так, чтобы ничего не помнить к утру, — он щелкнул пальцами, подзывая слугу. — В подвале ещё оставались отличные южные вина.
— Присоединюсь. Пожалуй.
Ашту удивился. Но не стал говорить про ревизоров и неподходящее время. Таджо никогда не пил столько, чтобы потерять контроль.
— Еду к своим на днях, — выдал Шахрейн после короткого молчания. — Уйду порталом, вернусь на утро. Взял дело в Управлении.
Он сделал шаг и неловко сочувственно похлопал Шаха по плечу.
— Значит, напьемся вместе.
* * *
Южный предел, пустыня
Я — устала. Песок был везде — скрипел на зубах, летел в глаза, хрустел на пальцах. Сир-псаков-Дан решил, что защитный купол может нарушить чистоту эксперимента.
Полигон, а назвать по-другому эту четко очерченную гербовыми столбиками территорию песка прямо посреди пустыни, не выходило. Ночью границ не видно, насколько далеко простираются владения Данов, но снаряды площадки вдалеке было видно отчетливо — одна из троек занималась, перебрасываясь плетениями и светляками. Раз они чувствуют себя так расслабленно, значит точно — на границе установлены сигналки.
Мы заняли один из тренировочных кругов. Камни мягко светились голубым по периметру, создавая нереальное ощущение, как будто бархатное небо сверху, бархатное песчаное море снизу, и мира больше нет, нет границ, если только я и Дан, заключенные в круг из артефактов.
Линии он очертил сразу — на расстоянии десяти шагов — мое место и его. Сделал себе очередную инъекцию и дал отмашку — играть.
Дуэль состоялась только в первый раз — мне нужно было понять уровень воздействия. Я сфокусировалась и играла «Зов» направленно, но вкладывала максимум сил. Глаза Иссихара полыхнули золотом и он держался — готова признать с восхищением — почти три мгновения. Боролся с «Зовом» так, что у него вздувались жилы на лбу, упирался ногами в песок, сжимал кулаки, но… проигрывал. Казалось, сила, которой он не может сопротивляться, просто тащила его ко мне.
Звуки флейты плыли в теплом ночном воздухе, и когда я взяла пару особо высоких нот, Иссихар не выдержал, и сделал несколько быстрых шагов за линию — в мою сторону. Я сразу перестала играть, и покосилась на толстяка, который держал над своим господином светляк.
«Господин-не-подчиняется-зову».
Далее все происходило нудно и монотонно. Я — играла, меняя тональность, Исси — давал отмашку, записывая что-то только ему понятное в свиток, и снова вставал на позицию. Я — снова играла, он — делал пометки, и так раз за разом, пока я не села на песок и не скрестила руки.
— Устала. На сегодня достаточно.
Плетения времени вспыхнули между нами серебром и Исси схлопнул чары.
— Вы очень странная леди. Не жаловались почти шестьдесят мгновений.
— Устала, — повторила я упрямо. — Хочу спать. Продолжим завтра.
— Через ночь. Мне потребуются сутки, чтобы изменить состав и попробовать новый. Мастер предложил новую формулу… предлагал, — поправился Исси, — и мы не успели ее протестировать.
— Если меня не заберут Кораи, — я пожала плечами. — Что вы будете делать, если второй Феникс решит дать прием в роли Наместника?
Иссихар наклонил голову набок — свежая царапина отчетливо выделялась на лице тонкой полосой и на мгновение у меня зачесались пальцы — выплести исцеляющее, но я подавила неуместный порыв.
— То же, что и обычно. Карцер.
— Раз, два, три — на третий раз это вызовет вопросы. Нам стоит поторопиться.
— Нам? — Исси протянул это слово почти удивленно.
— Нам, — я дернула цепочку на шее, на которой висело обручальное кольцо. — Мы теперь в одной связке. И я крайне рекмендую моему дражайшему жениху избегать высочайшего внимания, хотя бы пока сопротивление не станет устойчивым.
— Фениксы подчиняются общим правилам, — пояснил Исси снисходительно. — И второй наследник не исключение. Юг — чужая территория, он не может использовать «Зов» без официального разрешения и уведомления. Это — не столичный предел.
— Фениксы всегда нарушают правила, — я скопировала тон Дана. — И потом просто объясняют, по каким причинам нарушили — и эти причины становятся весомыми. Я — слабая. «Глас» брата намного сильнее, и я не представляю, насколько сильным будет «Зов» любого из Фениксов.
— С чего вы взяли, что они сильнее?
— Потому что в центральном пределе практически не бывает прорывов тварей, может быть поэтому. Потому что Фениксы контролируют территорию лучше и…
Закончить я не успела — Иссихар захохотал. Громко. Захохотал так, что толстяк Яванти подпрыгнул за пределами круга. Я первый раз в этой жизни слышала, как Дан смеется.
— Перестаньте. Это… жутко.
— Жутко то, насколько вы невежественны, — смех Исси оборвался так же резко, как и начался. — Чему вас вообще учили дома? Как заклинателя?
— Почти ничему, — выдала я честно. — Дар активировался спонтанно и не был… предусмотрен.
— Немес, ашес! — пробормотал Дан и поднялся с песка, прихватив свитки. — Я не планировал заниматься обучением … невесты. И для меня стало неприятным открытием, насколько северяне… необразованны.
— Вы тоже не блистаете интеллектом, если за столько зим не смогли устранить даже внешние признаки проявления «зова», — я закрыла ладонью глаза и посмотрела через щелку в пальцах. — Ваши глаза сияют так ярко, что не нужны светляки.
— Вы, кажется, устали? И хотели спать? Отправляемся через пять мгновений.
Иссихар покинул круг— толстяк Яванти умчался следом за господином, и стало темно — только камни тускло светились по периметру. Теплый ветер ерошил волосы, песок был мелким и прохладным — я пропустила несколько горстей между пальцами. Почти как снег, только не холодный, и такой же белый.
Пахло в пустыне по-особенному. Зноем, жаром, и… свободой. Я запрокинула лицо вверх и поднесла флейту к губам. Мне хотелось позвать и почувствовать это — как пустыня откликнется в ответ.
Первые ноты прозвучали тихо, потом сильнее и сильнее, звук набирал силу до тех пор, пока я не приоткрылась и осторожно позвала…
… придите…
«Зов» на юге звучал не так, как на Севере, в глубине подземелий и шахт. Казалось, бескрайнее эхо подхватывает и повторяет мой посыл.
…придите… придите… придите… придите…
И… они откликнулись. Далеко и тихо, но я чувствовала, как кто-то откликается. Шекки?
Флейту у меня выдернули внезапно, вздернули на ноги за шкирку и потрясли.
— Вы соображаете, что творите? Леди Блау? Вы хоть иногда пытаетесь соображать, прежде, чем что-то делать? — глаза Иссихара опять полыхали по радужке расплавленным золотом. — Вы…
Дан прикрыл глаза и сделал несколько вдохов — в правильном ритме.
— Это — чужая территория, — продолжил он совершенно спокойно. — Хотя, если вы выбрали именно такой способ, чтобы сообщить о нашей помолвке на весь предел и отметить её вместе с пустынными шекками, я не буду возражать. Продолжайте, — флейту вернули мне обратно, Иссихар развернулся и, широко шагая и совершенно не оглядываясь, отправился к лошадям.
Я сунула флейту за пояс и припустила следом.
* * *
Родовое поместье клана Корай, женская половина
Старуха перебирала четки с закрытыми глазами. Отсчитывая гладкие бусины, отполированные прикосновениями за столько зим до блеска. Но привычное успокоение не приходило. Пески звали ее, как будто пытаясь сообщить о чем-то.
Легкий импульс силы, как едва заметное нежное касание, она ощутила интуитивно. Неприметный артефакт, стилизованный под цветок лотоса, на небольшом туалетном столике вспыхнул и погас.
— Зов? — пробормотала она тихо.
