Магам хорошо платили – больше, чем даже офицерам генерального штаба армии. Прощали некоторые "шалости" – мелкие преступления, иногда даже серьезные – так что жизнь мага, если он не полег на поле боя под ответными ударами магов противника, была вполне приличной, сытной, необременительной, и в случае удачи можно было по окончанию контракта уйти "на гражданку" с кругленькой суммой на банковском счете. Конечно – если ты не пьешь, не гуляешь с девками, не громишь трактиры и не соришь деньгами направо-налево!
О загулах магов ходили легенды, и шлюхи со всей округи с замиранием в сердце ждали, когда очередная компания боевых колдунов посетит их захолустный трактир. Даже если после этого от трактира останутся одни стены и крыша, весь ущерб обязательно будет возмещен. Или самими магами, или командованием, которое, не желая раздувать скандала, заткнет рты пострадавших мешочками со звонкой монетой. Все равно потом вычтут из жалованья подчиненных, так что…
Когда стало смеркаться, Сергар забеспокоился по-настоящему. Все эти дни и ночи Маша была с ним неотлучно – ухаживала, кормила, ублажала, делала все, что делает хорошая жена и любовница. Он уже как-то отвык оставаться один, и теперь испытывал тянущее чувство беспокойства, тревоги, усиливавшихся с каждым часом.
Сергар постарался себя отвлечь – включил телевизор, послушал новости и героев бредовых телесериалов, страсти в которых ему казались надуманными и глупыми.
Около полутора часов, как и обычно, посвятил занятиям медитацией и физическими упражнениям – отрабатывал, вспоминал те стойки, связки, удары, которыми он некогда прекрасно владел, и которые не раз спасали ему жизнь на войне, и особенно после нее, во время работы грабером.
В учебке был отличный преподаватель боевых искусств, седой пятидесятилетний преподаватель Сорен Виголь. У него имелись двое помощников, мужчин помоложе, которые отвечали за оружейную подготовку новоиспеченных боевых магов.
Прежде чем выпустить на поле боя, несмотря на то, что необходимость в боевых магов была просто-таки жгучей как раскаленное железо, их все-таки держали в учебке целый год, вылепляя из разношерстной толпы гражданских парней сплоченную боевую команду, способную постоять за себя и нанести урон армии противника. И что лучше дисциплинирует, чем занятия боевыми искусствами?
Кроме того – в этих плавных движениях, выглядевших странными для непосвященного зрителя, заключено не только, и не столько намерение убить противника голыми руками – на самом деле, это пассы, позволяющие ввести тело в состояние, наиболее располагающее к приему максимального количества Силы. Каждая поза, каждое движение, каждый переход из стойки в стойку совершенствует бойца, открывает в его организме внутренние "емкости", "полости", в которых маг накапливает запас магической энергии. Все движения не случайны, каждая постановка ладони, кулака, выпад, переход – суть не только тренировка мускулов и разгон крови по организму, но и "шлифовка" Души, впитывающей в себя магию.
За время своей службы Сергар добился впечатляющих результатов – он мог отправить в противника не менее пятидесяти огненных шаров размером с человеческую голову! И перезарядиться – всего за пять минут! Для большинства магов – просто фантастический результат.
Учитель магии и учитель боевых искусств говорили, что это результат того, что Сергар не гнушался уделять тренировкам все свое свободное время, "вместо того, чтобы шляться по трактирам и щупать грязных шлюх!".
В общем-то, так оно и было – каждую свободную минуту, каждый свободный час молодой маг посвящал тренировкам, и к концу года обучения достиг в этом впечатляющих успехов – его не раз ставили в пример другим ученикам, что как обычно очень не нравилось многим из тех, кто не так уж истово нес свое бремя службы.
И само собой – не раз, и не два его пытались проучить за неразумное рвение, но после того, как Сергар несколько раз жестоко избил тех, кто на него покушался (двоих едва спас армейский лекарь), его оставили в покое.
Вообще-то Сергар всегда считал – пришел на службу – служи. Выполняй то, что подрядился делать. Или не надо было вообще браться за это дело.
Так всегда говорил отец Сергара, который отличался невероятной, просто-таки потрясающей обязательностью.
За последующие десять лет службы Сергар поостыл к боевым занятиям – не до них, когда сидишь под навесом в открытом поле и тебе через дырку в пологе за шиворот льется холодный дождь, но все равно, при первой же возможности старался поддерживать боевую форму – что всегда поощрялось командованием подразделения.
Возможно именно потому, что Сергар уделял так много внимания своему боевому искусству, он и выдержал десять лет службы боевым магом, единственный из всех прослуживший два пятилетних контракта подряд.
Его называли везунчиком, и скорее всего, так и было. За десять лет всего лишь потерянная рука – это ли не везение, когда смерть косила соратников прямо у плеча Сергара, умело пользуясь своей черной косой, от которой не может уберечь ни одна броня в мире…
Позанимался, сходил в ванную комнату – смыл пот, густо выступивший на коже (слаб, еще слаб! Далеко до настоящей физической формы) . Наварил зелья, поставил охлаждаться перед напитыванием Силой.
Поел, разогрев микроволновке котлеты с макаронами.
Посмотрел новости, в который раз удивляясь, сколько же в мире зла. Люди убивали друг друга, устраивали теракты, разжигали войны, и все ради чего? Чтобы еще немного добавить к своему и так уже несметному богатству!
Сергар этого никогда не понимал – ну накопишь ты денег, куда их потом денешь? В гроб с собой положишь? На тот свет возьмешь? Уж кто, как не он понимал – с собой ничего не возьмешь, кроме бесплотной души. А душе деньги не нужны, душе нужно другое – покой, умиротворение, любовь…
Маша пришла уже в темноте. Тихо растворила дверь, прошла, села на кровать. Сергар почувствовал запах ее духов, удивился – надушилась на ночь глядя? Или решила таким образом его возбудить?
Сделалось смешно, и Сергар невольно улыбнулся, потом протянул руку, приобняв Машу, сидевшую как истукан на краю постели, привлек ее к себе.
Она повалилась как подрубленное дерево, ударившись головой о Сергара так, что у него заныло плечо. Голова девушки мотнулась, завалилась в бок, будто вынули хребет, на котором та держалась. Сердце защемило от предчувствия беды.
Вскочил, включил свет. В неярких лучах стенных бра, увидел распухшее лицо девушки, разбитые губы, синяк, затемняющий глаз. Левое ухо в два раза больше правого, на шее кровоподтеки. Потянулся, расстегнул куртку, которую Маша надела на блузку, задрал блузку – все тело в синяках и кровоподтеках, левый сосок прекрасной груди сплошной сгусток крови, будто надкусанный острыми зубами зверя.
