— Ребята, так нельзя. Вы чего? — спросила я у них во время завтрака.
— А чего мы? — переспросил Тюк.
— Вы себя в зеркале видели? У вас видок, словно объелись дерь… — под многозначительным взглядом Софьи я запнулась.
Некрасиво как-то вышло. И я извинилась.
«Вы слышали это?! — взвизгнул Феликс. — Повтори, а то, кажется, я ослышался. Ты извинилась? Быть такого не может. Слушай, что эта славная женщина подлила тебе в кофе?»
«Феликс, замолчал бы ты, а? Дай поесть спокойно», — я не стала реагировать на подколку Меча.
«Ты не заболела? — растерянно спросил тот. — А где посыл задней левой?»
«Ты соскучился по пешим путешествиям в экзотические места?»
Ответить Феликс не успел, за нами приехали. Правительственный кортеж уже стоял возле крыльца.
— Даю всем на сборы ровно двадцать минут, — посмотрев на часы, сказал Заххар. — Попрошу не опаздывать.
Чинно встав из-за стола, мы не торопясь вышли из столовой и резко рванули по коридору в свои комнаты. Деловой костюм коричневого цвета ждал меня на вешалке. Строго официальный — белая блузка, приталенный пиджак и брюки. Правда Софья уверяла, что в юбке я выгляжу куда эффектнее, но переубедить меня сложно.
В назначенное время мы собрались у выхода. Заххар рассадил всех по машинам, и кортеж двинулся в сторону Дома Правительства. Нервозное состояние не отпускало меня всю дорогу. Выпить бы и покурить, чтобы успокоиться, но нельзя. Не дай Бог развезет еще, тогда жди беды. Тогда — с флагами на танки…
«Кто бы еще позволил твоему организму расплющиться, — хмыкнул Феликс, уловив мои мысли. — Хоть обпейся, а я прослежу, чтобы ты была трезвая».
«Тогда сделай так, чтобы я не нервничала».
«Считай до ста», — только и посоветовал Феликс.
* * *
Возле дверей комнаты отца Лазурия стоял Вашек и тщетно пытался расслышать хотя бы слово. Ему так хотелось узнать, о чем дед говорит с Даром, но к его великому огорчению, это оказалось невозможно. Уж что-что, а ставить завесы — дед мастер. Головой о стенку бейся, а ничего не услышишь. Потоптавшись около двери еще немного, Вашек вышел на улицу.
Еле заметно улыбаясь, отец Лазурий продолжал с интересом разглядывать Дара. Мог ли он, Адепт Коричневого Владыки, рассчитывать на то, что когда-нибудь встретиться с драконом? После той бойни, которую в свое время устроил Аркмен, об этом можно было лишь мечтать. И все-таки, в жизни есть место чуду. То, что чужеземец самый настоящий дракон, отец Лазурий понял сразу же, как только увидел его. Это для простых людей Дар — человек. Впрочем, маги более низкого уровня тоже не поймут, кто перед ними. А вот инквизиторы — эти смогут распознать в чужеземце дракона. Можно сказать — Дару сказочно повело, что первым он встретил именно отца Лазурия, а не кого-нибудь другого.
— Как вы догадались? — черный дракон не собирался отпираться, его внутренний голос подсказывал, что старику можно доверять.
— Разглядел, — улыбнулся в ответ отец Лазурий.
— Магия Преображения неподвластна людям, — возразил Дар. — Все, на что вы способны — это одевать личины. Менять полностью структуру тела можем только мы — драконы.
— Согласен, — кивнул старик, — использовать магию драконов мы так и не научились. Она как была для людей тайной за семью печатями, так и осталась. Но человечество не стояло на месте, оно делало попытки, и в конечном итоге некоторые из нас научились видеть Магию Преображения. Не использовать, но видеть ее применение.
— Вот как? — Дару не понравилось то, что он услышал.
Он-то был уверен, что полностью в безопасности, и никто на Арлиле не узнает о нем всей правды. Выходит — они с Матерью драконов ошибались, недооценивая людей.
— Не переживай, раскрывать тебя не собираюсь, — голос отца Лазурия звучал убедительно. — Я всю жизнь мечтал о такой встрече.
— Интересно, почему? — полюбопытствовал дракон.
Почему? Почему… Отец Лазурий вспомнил все свои чаянья и мечты, касающиеся Матери драконов. Как он хотел поговорить с ней, попытаться убедить, что нельзя судить обо всех Хранителях Меча Перемен Безнадежностей только по одному отморозку. Что люди, живущие на Арлиле, изменились, и давно пора положить конец вражде. Не подбирая специальных слов и фраз, отец Лазурий бесхитростно раскладывал перед драконом картину происходящего на планете. Да, последний Хранитель натворил бед, но Арлил, впрочем, как и Ренгнал, нуждаются во Владыке Предела. Разрозненность людей и драконов ведет к упадку обеих цивилизаций. Два великих народа вместе смогут сделать многое. Совместные достижения во всех областях, как науки, так и культуры, дадут колоссальные результаты. Это уже было однажды, в далеком прошлом.
— Но, ведь были и войны между магами-драконами и магами-людьми, — вспомнил историю Дар.
— Да, были. Но неужели мы не выросли за это время, и продолжим наступать на те же грабли? — прищурив глаза, задал вопрос отец Лазурий.
Дракон не нашел, что ответить. Он думал. Возможно, приход нового Владыки Предела действительно сильно изменит историю системы Цейл.
— Пойми, — продолжал старик, — все люди разные. Я не утверждаю, что все мы белые и пушистые, ни в коей мере. Но и утверждать, что все человечество состоит сплошь из одних отбросов — не стоит.
С этими словами отца Лазурия Дар невольно согласился. Простые, бесхитростные, они достигли до самого сердца дракона. Может, старик прав? И не стоит всех чесать под одну гребенку? Взять хотя бы Вашека — чудный ведь парнишка. Честный, открытый — это дракон уже понял. Да и сам отец Лазурий… Смотришь на него, и видишь Свет. Прав старик — нельзя всех людей одним мерилом мерить. Надо дать им еще один шанс. Последний. Дать возможность доказать, что они имеют право на дружбу драконов.
Только вот воспоминания о гибели сестры говорили другое — не прощать! Предавший однажды предаст и второй раз. Для собственной же безопасности лучше всего держаться от людей на расстоянии. К тому же дракона связывала клятва, данная императрице — он должен уничтожить Коричневого Лорда. Вот ведь в чем вопрос… Клятва дракона — клятва, которую нельзя нарушать. Поразмыслив немного, Дар рассказал о ней отцу Лазурию.
— Именно это я и подозревал, — покачал головой старик. — Потому и мечтал встретиться с мудрой Ши'А, объяснить ей, что один Хранитель не отвечает за поступки другого.
— Она даже слушать вас не стала бы, — вздохнул дракон. — Ее боль нельзя заглушить никакими умными доводами. Иногда мне кажется, что императрица потеряла разум от горя…
— А ты? Ты-то должен понимать, что новый Хранитель имеет право на существование? — возразил патриарх.
