К утру его сильно клонило в сон, после вечерних упражнений болели ноги и поясница, ныл отбитый бок. На поляне было тепло, как обычной летней ночью, но стоило Игорю прикрыть глаза и слегка задремать, как Сивка теребил его волосы – кобылицы словно ждали, когда он уснет, и потихоньку, по одной, пробирались в лес. Приходилось вставать и выгонять их обратно на поляну – этому Игорь обучился легко. Лошадки не обижались и не разочаровывались в своей попытке побега, будто на это и рассчитывали. К полудню Игорь решил, что это изощренная пытка сном, и семи дней он не протянет точно.
Чтобы разогнать дремоту, он прошелся вокруг поляны и спустился к реке – вода в ней была теплой, как парное молоко, несмотря на то, что солнце из-за туч так ни разу и не выглянуло. Он искупался сам, искупал всех лошадок, только Сивка не изъявил желания ни пить, ни заходить в реку. И лишь после этого Игорь обратил внимание: травку Сивка не щиплет, просто стоит понуро около него и иногда выпрашивает сухарик.
Купание развеяло сон, даже бодрость появилась. Игорь встряхнулся и решил, таки, попробовать себя в качестве дрессировщика лошадей. В конце концов, чем лошадь отличается от собаки? Только размером и отсутствием клыков.
– Сивка, – он подошел поближе к конику и погладил его бок, – ты спокойный парень, не пора ли тебе стать лихим скакуном?
Сивка не возразил. Он вообще оставался равнодушным и немного несчастным. Игорь думал, что ему не понравится уздечка, но конь позволил одеть ее на себя совершенно безропотно. Эта покорность настораживала, Игорь не понимал конька. Вообще не понимал. Не надо обладать сверхъестественными способностями, чтобы заметить настроение лошади, угадать ее страх, или радость, или строптивость. Сивку же будто напоили успокоительным, или он только что проснулся и не вполне пришел в себя. Игорь попробовал погонять его по кругу на веревке, чего никогда не делал, и у него это получилось с первого раза. Сивку не надо было заставлять, он словно чувствовал, что от него хотят, Игорь не успевал подумать, а конь уже менял аллюр. И минут через пятнадцать до Игоря дошло: он-то коня не понимает, зато конь отлично понимает его. Так же как Игорь чувствует кобылиц, волков, медведей и змей – Сивка чувствует его самого. И не похож он на необъезженную лошадь, нисколько не похож. Может быть, он, как и Орлик когда-то, никогда не ходил под всадником?
– Ну что? Как ты отнесешься к тому, что я сяду тебе на спину? – спросил Игорь, не очень-то надеясь на ответ. Сивка всхрапнул, но вовсе не потому, что хотел что-то этим сказать. Ну, даже если уронит, то со зла не затопчет…
Игорь примерился, взялся за гриву, постоял, ожидая реакции, не дождался и полез на коня. Сивка стоял как вкопанный, не пытался отойти или хотя бы шагнуть в сторону, не проявлял беспокойства. Игорь разобрал поводья и погладил его шею.
– Как тебе? – спросил он на всякий случай, – попробуем ехать?
Он легко тронул круглые бока лошади пятками, и тут коня под ним как подменили. Сивка рванулся с места в карьер, можно сказать, в прямом смысле. Игорь едва не слетел на землю, настолько не ожидал ничего подобного, и натянутые поводья нисколько не помогли. На поляне было где разбежаться, но она все равно заканчивалась стеной леса. Да попадись на дороге кочка или ямка, конь переломает ноги, а Игорь рискует свернуть шею. И несется, будто и вправду он лихой скакун, а не захудалый коняшка. Так лошадь бежит, если сильно перепугана, но никакого страха Игорь не заметил, Сивка просто гнал во весь опор, как на скачках.
Игорь попробовал завернуть его на круг – если Сивка и на это не согласится, вернее всего будет валиться на землю. Лучше упасть самому, чем убиться вместе с лошадью. Но коник, видно, и сам понимал, что в деревья врезаться не стоит, описал широкую дугу и помчался к реке. И, как Игорь не старался, поворачивать дальше отказывался. Берег, конечно, был вполне пологим, но и полуметра вполне достаточно, чтобы разбиться. Единственное, что успокаивало – падать в воду не так опасно, как на твердую землю, тем более, глубина начиналась у самого берега.
Сивка летел вперед со скоростью аэроплана, Игорь решил держаться до последнего, на подходе к воде зажмурился, но конь не замедлил бега, только глухой топот копыт неожиданно сменился шлепками по воде. Игорь открыл глаза – Сивка скакал по реке аки по суху, только слегка задевая воду копытами, отчего в стороны летели острые фонтанчики брызг. В этом месте река поворачивала, и коню стоило лишь немного изменить направление, чтобы выскочить на необъятный ее простор, как на широченную дорогу, убегающую за горизонт.
Игорь должен был удивиться, но вместо удивления почувствовал ликование, эйфорию, восторг. Берега, раскрашенные в насыщенные тона осени, плыли мимо по обе стороны, свинцовая гладь воды стелилась ровным полотенцем, влажный ветер бил в лицо, и не было причины не мчаться вперед или бояться этой сумасшедшей скачки.
– Э-ге-гей! – крик сам вырвался из горла и полетел над водой, оттолкнувшись от берегов многократным приглушенным эхом.
Когда-то, разбивая локти и коленки, Игорь мечтал научиться скакать на лошади именно так – быстро, свободно и без страха. Орлик, угрюмый и упрямый лентяй, конечно, разбегался иногда довольно скоро, чуя на себе мелкого пацаненка, но только для того, чтобы остановиться и скинуть надоедливую ношу на землю. И в армии, где у Игоря была возможность кататься на лошадях, повода пускать коня во весь опор так и не случилось. Да и местность не располагала.
Сивка домчал до следующего широкого поворота, плавно развернулся и понес назад, не сбавляя темпа и не обращая внимания на поводья. Игорю хорошо вдолбили в голову заповедь: всадник управляет лошадью, а не лошадь всадником. Но сейчас, отдавая себе отчет в том, что конь несет его туда, куда считает нужным, Игорь вовсе не счел это заслуживающим внимания – это был необычный конь, волшебный конь, который не пьет воды, не ест травы, живет в подземелье, и умеет скакать над глубокой рекой, едва прикасаясь к ее поверхности.
Когда копыта Сивки почувствовали твердую землю, он, наконец, сбавил скорость, перешел на размашистую ровную рысь, и Игорь догадался, что теперь управление принадлежит ему. Двенадцать кобылиц остановились и заворожено смотрели на их невероятный полет, а когда он завершился, приветствовали Сивку негромким ржанием.
Игорь проехал пару кругов по поляне, пробуя управлять лошадью, ускорять темп и переходить на шаг – конь под ним был отлично выезжен, у него не возникло в этом ни малейших сомнений. Даже поводья не требовались – Сивка замечательно понимал движения корпуса. Тогда зачем старуха требовала от него коня объездить? Да с Ромашкой у Игоря оказалось больше проблем, чем с этой необычной лошадью. Конечно, поначалу он испугался и растерялся, но только поначалу. Да и кто бы не растерялся, если бы неизвестный и непонятный конь понес по пересеченной местности во весь опор? Он собирался спешиться, когда на выходе из леса увидел хозяйку лошадей.
