Эгорд отставляет корзинку на подлокотник, объятия раскрываются, Жемина пересаживается Эгорду на колени, воин-маг приказывает доспехам выделить тонкую пленку света, чтобы девушка не замерзла, та вжимается в широкую сияющую грудь, Эгорд обнимает.
- Прости, - шепчет Жемина. - Наговорила вчера много дурного...
- Моя вина.
Пока огрубевшие ладони гладят нежный шелк волос, кремовую кожу на плечах и ткань удивительного платья, где отражается живой морской мир, взгляд снова тонет в глубине коридора, в синем от света ледяных щупалец воздухе, упирается в тупик. Самый глухой в жизни тупик в виде серебристого желоба-руки.
- Все ломаю голову над этой дверью, будь она неладна, - вздыхает Эгорд. - Представляешь, ее охраняло столько ловушек, подумать страшно! Халлиг обезвредил почти все, но последняя...
- Знаю, - говорит Жемина. - Он жаловался и мне. У него был несчастный вид, будто погиб близкий человек... Какие все-таки люди разные. Каждого волнует что-то свое, к чему другие равнодушны.
- Да, вот и я такой же...
Жемина поднимает голову, по щетине Эгорда скользят подушечки пальцев.
- Ничего, сейчас поедим, со свежими силами что-нибудь придумаем.
Оба тихо смеются.
Наступает время обеда. Прочь все тайны, заговоры, проблемы, даже великие потрясатели миров, властелины и герои хотя простых милых радостей, хотя бы иногда. Жемина извлекает из корзины лепешку за лепешкой, каждая начинена сочной прослойкой мяса и овощей, тесто от малейшего прикосновения хлюпает, Эгорд любуется неспешным танцем пальчиков, Жемина отщипывает кусочки, кладет уставшему магу на язык, лоскутки поменьше робко амкает сама. Эгорд жует неторопливо, томный взгляд отдыхает на очертаниях заботливой хранительницы уюта, порой нельзя удержаться от желания самому оторвать кусочек, покормить очаровательное создание, с губ на губы то и дело перепархивает улыбка, поцелуи со вкусом специй. Поцелуи и лепешки запивают горячим супом из горшочка, выдувают из темной глиняной полости клубочки пара, отхлебывают с журчанием...
Опустевшие горшочек и корзинка покоятся на ледяной плите подлокотника, из него, как и из всего трона, торчат молочно-синие колья, всюду снежный мох, пелена мороза... Но в кресле, внутри холода - теплая сердцевина: Эгорд и Жемина переплетены, обтекают друг друга в капле медового сияния, единое целое, как два комочка воска, темный и светлый, слепленные в овал.
- Странно... - бормочет Эгорд сквозь приятную, но немного грустную сонливость. - Пока думал, что ты мертва, мечтал о тебе с отчаянной тоской, страдал, грезил... А когда чудом нашлась, живая и невредимая, я погрузился в дела, начал о тебе забывать...
- Потому что ты герой, Эгорд, - отзывает Жемина в тон. - А я обычная девушка.
Эгорд в замешательстве, что ответить, не знает.
- Много думала... - продолжает Жемина. - Чем еще заниматься в одиночестве? Только думать и остается... Так вот, думала и поняла. В каждом человеке живут двое - простой и герой. В каждом. Разница лишь в том, сколько в каждом от простого, а сколько от героя. В женщинах, например, больше простого. Все мы от природы простушки. А мужчин тянет быть героями. Не всех, не всегда, и геройства бывают маленькими, осторожными, но все-таки... Мужчины рождены для подвигов, жаждут совершать необычное, великое, менять мир, быть в центре удивительных, опасных событий, где могут доказать суть героя. А женщинам хочется покоя, одинаковых светлых дней, простых радостей, тихого семейного счастья, не ввязываться в великое и опасное, а просто любить, быть любимой, как можно дольше... Вот и я такая.
- Жемина...
- Я, наверное, самая обычная девушка на свете. Хочу простого, как все. Растить детей, вышивать, возиться на кухне, поливать цветы, гулять с любимым на природе... Свершения и потрясения не нужны. У меня даже имя самое обычное - Жемина. Так зовут чуть ли не всех сельских девушек.
- Но родная, ты не можешь быть обычной, я чувствую! В тебе столько всего... удивительного! Знаешь, например, твое лицо невозможно запомнить! Держится в сознании, пока на него смотришь, но стоит отвернуться - ускользает из памяти как песок из пальцев...
Жемина тихо усмехается. Эгорд не может понять, что это было - забава или горечь.
- Знаю. Очень давно знаю... Знаю даже причину. Мое лицо невозможно запомнить не потому, что я особенная, а как раз наоборот. Потому что мое лицо самое обычное. Ты видел черты моего лица в лицах тысяч женщин. Соткано из лиц всех женщин мира. Поэтому запомнить нельзя, как нельзя запомнить утекающий из пальцев песок. Каждая песчинка особенная, но песок всегда одинаков.
Сердце бьется чаще.
- Разве обычная девушка может говорить такие необычные слова?
- Это говорит крошечное зернышко героини. Увы, всего лишь зернышко, которое ты назвал Наядой. Прорастает крайне редко, когда сильно припечет. Большего природа не дала. Даже это платье гораздо удивительнее, чем я.
Жемина проводит ладонью по волшебной переливчатой ткани, в ней плавают зыбкие цветные миражи: рыбки, медузы, черепашки, моллюски в раковинах, водоросли, кораллы...
- В это зернышко ты и влюбился тогда... когда оно цвело. А цвести заставила близость смерти, близость необратимых великих перемен. Мы все такие, что герои, что простые. Становимся прекрасными только на краю пропасти.
Молчание. Кажется, что сердце бахает об изнанку чешуйчатого нагрудника словно булава по гонгу. В происходящее верится с трудом.
- Ты ведь любишь ее, - говорит Жемина.
Эгорд задерживает дыхание.
- Что?
Жемина поднимает взгляд, воин-маг падает в темноту бездонных глаз, нежные, как аквариумные рыбки, пальчики плывут по его взмокшему лбу, ласково поправляют челку.
- Ты герой, Эгорд. Тот, в ком героя столько же, сколько во мне простоты. Рожден для великих свершений... И тебе нужна такая же героиня. Сильная, смелая, удивительная, которой сможешь восхищаться, ради которой захочешь совершать подвиги... и которая ради тебя тоже будет совершать подвиги... Ты любишь ее. И она любит тебя.
- Жемина...
- Но я тоже люблю тебя, так сильно, как только могу... Но я простая тихая девушка.
- Жемина!..
- Какой подвиг может совершить простая тихая девушка ради любимого героя?
Ладони Жемины, как теплая вода, обтекают лицо Эгорда с обеих сторон.
- Уйти с его дороги.
- Жемина, что ты такое гово...
- Тшшшш...
Девушка прикладывает пальчик к его губам.
- Не называй меня так, - улыбается. - Я Наяда.
И Эгорд улыбается в ответ. Так не пьянило даже самое лучшее вино... Он тоже обволакивает ладонью половинку ее личика.
- Не верю. Ты не можешь быть обычной, Наяда. Обычная девушка не может быть такой прекрасной, как ты сейчас! Сейчас даже о ней не думаю - только о тебе... Ты вытеснила из меня все.
