Мариан вышел из ванной, растирая тело полотенцем и разглядывая сладко спящую спиной к нему жену. Это был невысокий, крепкий мужчина, с внимательными синими глазами, немного запавшими из-за ночного дежурства, короткой бородкой, темными, аккуратно стрижеными волосами. Растительность покрывала не только его лицо, но и плотное, широкое тело.
Он любовался Василиной, скользя глазами от полных красивых плеч по изгибу покрытой простой сорочкой спины с небольшими складочками на боку, до, о Боги, наполовину выглядывавших из-под сбившейся сорочки округлых и тяжелых ягодиц, и длинных крупных ног, одна из которых была согнута в колене и лежала поверх одеяла. Мужчина аккуратно повесил полотенце на спинку стула, подошел к кровати, наклонился, почти невесомо целуя сладко пахнущий затылок с щекочущими его губы светлыми волосами. Затем скользнул к ней за спину, прислонился и приказал себе спать.
И не смог. Она была такая теплая, податливая и мягкая, так волнующе пахла, а попка ее так удобно вписалась в угол между его животом и бедрами, что он, как всегда, удивился тому, как идеально они друг другу подходят, как будто боги специально сотворили их друг для друга.
Прижался к ней, просунул руку под сорочку, чувствуя ладонью ее массивную, увеличенную материнством грудь, погладил мгновенно среагировавший сосок и тихонько прошептал на розовое от сна ушко, целуя ее шею и нежно потирая и касаясь ее по очереди носом, щекой, подбородком:
- Милая, ты такая сладкая....
- Ммммм, - проворчала она сквозь сон и вздрогнула от его прикосновений. Его тело тут же отреагировало, и он в который раз за почти семь лет их семейной жизни, поразился силе ощущений, которая , казалось, только увеличилась со временем. - Ммммм, как хорошо. ...Только я сплю....
Вот и спи, мышонок, - хрипло прошептал он, опуская руку вниз, и одновременно под ее тихий стон входя в нее сзади и начиная размеренно двигаться. - Я все сделаю сам.
Конечно, он разбудил ее своей страстью, и она лежала спиной к нему, с закрытыми глазами, в томном мареве, разморенная, сонная и разгоряченная, чувствуя его крепкое тело сзади, его толчки, отзывающиеся почти болезненным и острым удовольствием во всех уголках и клеточках своего организма. Его поцелуи, прикусывания и касания языком на плечах и затылке, и его сильные руки именно там, где нужно было нажать, погладить, ущипнуть или шлепнуть, чтобы ей было приятно.
Ей нравился его свежий мужской запах, нравилось, когда он внезапно загорался страстью и брал ее так - во сне, или на кухне, или в саду, прижав спиной к старой яблоне, шепча, как сейчас, слова любви, нежности и верности, и при этом доминируя таким образом, как это может делать только уверенный в себе мужчина. Ей нравилось, как шерсть на его теле щекочет ее нежную кожу, нравилось, как он сквозь зубы постанывает и тяжело дышит, нравилось ощущать потом на себе его запах и остро осознавать, что она его жена, а он ее муж в самом полном, первобытном смысле этого слова.
Он же буквально благоговел перед ее телом, давшим жизнь их троим детям, и с такой охотой принимающем его. После каждой беременности оно менялось, еще более полнело и наливалось, но Мариану казалось, что с каждым разом оно становится еще красивее и желаннее.
После любовной игры, закончившейся умопомрачающим головокружительным полетом для обоих, капитан егерских войск, закаленный и опытный борец с браконьерами, лесными разбойниками и преступниками всех мастей, бывший дважды раненным, и дважды же награжденным кавалером ордена Доблести, наконец-то уснул на плече свей жены, уткнувшись носом в мягкую грудь, вкусно пахнущую молочком, и обхватив ее за талию, как подушку.
Они встретились, когда принцессе Василине-Иоанне было 16, а молодому дворянину, только-только получившему место в Егерском Северном полку - 24. Королевская семья совершала ежегодный объезд войсковых подразделений, и не пропускала их даже тогда, когда королева была беременна. Ее высочество Ирина-Иоанна накрепко впитала наставления отца о том, что армия - это мускулы государства, и эти мускулы надо тренировать, хорошо питать и выказывать им уважение. Несмотря на свою любовь к алкоголю, покойный король никогда не забывал об этом правиле и традицию посещать части ввел именно он.
В поездке она посещала учебные части, проводила смотры солдат, навещала раненных и болящих, вручала награды за верную службу, осматривала укрепления. И ее дочери с младых ногтей сопровождали ее, обучаясь важному искусству вызывать у суровых офицеров и простых солдат желание защищать их до последней капли крови.
Егерский Северный Полк располагался у подножия Северных Пиков, покрытых густыми лесами и россыпью озер, между которыми и располагались заставы - Лосиная, Медвежья, Белочья и так далее. Летом температура здесь не поднималась выше 20 градусов, хвойные леса, возросшие на светло-желтом озерном песке, были богаты ягодами, грибами и дичью. Множество старых магов сделало эти леса своими местами силы и постоянно жило где-то в чащобе, имея всегда под рукой по крайней мере три мощные природные стихии - землю из нависающих гор, воду из холодных ключевых озер с водой такой прозрачной, что дно было видно даже на глубине в несколько десятков метров, и жизнь - выстаивающие лютые зимние морозы высокие леса, поднимающиеся в горы так высоко, насколько позволяла почва.
И люди, родившиеся и выросшие на Севере, были совершенно особенные, будто сделанные из чистейшего льда и твердого несокрушимого камня. Таким она увидела и своего будущего мужа.
Мариан Байдек, сын северного барона, был одним из летейнантов, которым поручили заменить личную охрану королевы и принцесс. Не то, чтобы королева не доверяла своим охранникам. Здесь она руководствовалась двумя соображениями - во-первых, местные всегда лучше знают, откуда ждать опасности, во-вторых, это лишняя возможность повысить лояльность войск, оказав лучшим честь охранять королевскую семью.
В его подчинении находилось двадцать солдат и три сержанта, и все они были крепкими, невысокими, но мощными, как молодые дубки, с голубыми, как лед, глазами, цвет которых был специфичен именно для уроженцев севера и темными волосами. Их одежда тоже была более традиционной, чем современная военная форма -
И они все относились к принцессам и королеве с искренней почтительностью, без всякой лести или заигрывания. Эти мощные мужчины трогательно заботились об удобстве их гостий, смущались, но прямо и без игривости отвечали, когда с ними заговаривали, не навязывали свое общество, не заигрывали мускулами и не пытались демонстрировать свою доблесть, как многие столичные офицеры, с которыми девушкам приходилось общаться. Это были люди, исполненные достоинства и верности.
