Обычно я не прибегала к столь тщательной маскировке, но сегодня особый случай. Слишком велик шанс, что соглядатаев больше двух, и такое примечательное заведение, расположенное по соседству с моим домом, люди Посредника не оставили без внимания. Что ж, значит, у них не должно закрасться ни тени сомнения в том, что этот вихрастый юноша может быть одной неудачливой воровкой.
Трактир «У дядюшки Арля» был, наверное, самым крупным заведением из тех, где потасканные девицы и жеманные юноши не оказывали услуги определенного толка. Хотя и тут чуть ли не половину комнат использовали для свиданий влюбленные и не очень парочки. Готовить у Арля тоже умели, так что этот трактир по праву считался одним из немногих мест в городе, где можно поесть довольно вкусно и недорого, а после этого еще и не маяться животом. Ну а статус благопристойного заведения привлекал семейных людей.
Сейчас общий зал был почти пуст. Всего лишь десятка полтора человек рассредоточились по весьма внушительному помещению кучками по двое-трое. Огромный камин не горел, а несколько слуг, судя по смуглым мордашкам и черным кудрявым шевелюрам принадлежащих к многочисленному потомству дядюшки Арля, надраивали пол да натирали до блеска пустующие столы и скамьи. Уже часа через два найти свободный столик здесь будет довольно затруднительно, ну а ближе к ужину на лавках так и вообще свободного места не останется…
С кухни аппетитно пахло свежей выпечкой. Живот предательски заурчал, намекая, что зря я отказалась от пирогов Нармины… Но завтракать здесь все же не стоит. Потом, будет время, перехвачу что-нибудь по дороге.
Я вышла из трактира и все так же неторопливо зашагала по улице. И только через четверть часа, казалось бы, бесцельных блужданий по городу вздохнула облегченно. Меня не «вели».
Нырнула в очередной трактир и из него вышла уже другим человеком — более серьезным и солидным, но в то же время не настолько, чтобы вызвать чрезмерный интерес у карманников или других любителей легкой наживы.
За следующие четыре часа я, казалось, облазила все закутки Нового города. Посетила свои многочисленные тайники и схроны — для путешествия мне нужны деньги, да и матери с Нарминой кое-что следовало оставить. Многое нужно было продать, еще больше купить, но при этом не привлечь к своей персоне особого внимания. Сколько раз за четыре часа я значительно или не очень меняла внешность, уже и не припомню.
К трактиру дядюшки Арля я вернулась часам к трем после полудня. На плече у меня болталась довольно увесистая сума, и если вдруг кто-нибудь решился полюбопытствовать, а что же там лежит, то он нашел бы массу ценного и интересного. Но все же основная часть необходимых для путешествия вещей до поры до времени притаилась в одном из тайников.
Атмосфера в заведении уже ничем не напоминала утреннюю. Зал походил на растревоженный улей, стучали ложки, гремели кружки, юркими стрижами носились с подносами многочисленные разносчики и разносчицы.
Сейчас я уже ничем не напоминала розовощекого вихрастого юношу, хотя бы потому, что была женщиной. Еще довольно молодой, симпатичной и, по всему видно, замужней. На мне красовалось «моё» лучшее платье — старенькое и не раз старательно чиненное, а непокорные русые кудри венчала соломенная шляпка.
А еще я отчаянно смущалась и краснела.
Я нерешительно направилась к стойке, за которой восседал один из сыновей Арля, здоровенный черноволосый детина, который заведовал заселением.
— Здра-а-авствуйте… — тихонько проблеяла я.
— Чего желаете? — проявил вялый интерес детина.
— Да мне бы комнату… снять.
Мой собеседник понимающе усмехнулся. А что непонятного? Чья-то женушка решила поискать приключений на стороне.
— Час? Ночь? Несколько дней? Номер на одного, на двоих или?.. — хитро подмигнул.
Я нерешительно замялась, нервно покосилась на посетителей — вдруг кто узнает. Наконец решилась:
— До утра. И на двоих… Ко мне должны подойти… И, пожалуйста, что-нибудь недорогое, но… ну вы понимаете.
— Конечно, — опять усмехнулся черноволосый. — На третьем этаже у нас как раз есть недорогие комнаты, в которых великолепно можно провести время. Уверен, вам понравится!
Я опять сделала вид, что недвусмысленный и довольно оскорбительный намек не заметила. И только судорожно кивнула.
— Сколько?
— Четыре л'реля.
Дрожащими руками отсчитала монеты и чуть ли не вырвала из рук мужчины заветный ключ.
— Проводить?
— А?.. Нет. Я сама.
Подхватила суму и, смешно путаясь в юбках, заспешила по лестнице.
Комната, через которую шел ход на мой чердак, находилась в конце коридора, мой же номер располагался как раз по соседству. Но на этом везение закончилось — постоялец в комнате на этот раз был.
Весело. И что же теперь делать?..
Я глухо, сквозь зубы выругалась.
И тут же устыдилась минутной слабости.
Как, что? Как всегда — импровизировать.
В своем номере я оставила суму и шляпку. Расстегнула пару пуговичек на тугом вороте платья, немного взлохматила волосы и только затем отправилась в гости.
Постучала в дверь. Не настолько громко, чтобы разбудить крепко спящего, но все же достаточно, чтобы привлечь внимание бодрствующего.
Оглянулась, прислушалась. Коридор пуст, по лестнице тоже вроде пока никто не поднимается.
Рискнем.
Опять прибегла к помощи отмычек. Замок еле слышно щелкнул, и я тихонько толкнула дверь.
Хайдаш!
Постоялец, длинноволосый неопрятно одетый мужик, сидел за столом аккурат напротив двери и задумчиво рассматривал початую бутылку. Поднял на меня мутный взгляд, зычно рыгнул и выдал:
— Чего надо?
Да он пьян, и сильно. Пояс с мечом валяется на кровати, но на столе лежит охотничий нож.
Похоже, всё не так плохо.
Я неловко улыбнулась и зашла в комнату. Прикрыла дверь.
— Извините. Я… Мне нужна помощь.
— Помощь? — тупо переспросил мужчина.
Судорожно кивнула. Медленно, осторожно начала приближаться, благо преодолеть всего-то каких-то пару метров.
— М-мой муж… Он сегодня выпил лишку, — так, побольше слезливости и истеричности в голосе, такое поведение многих мужчин дезориентирует. — Упал и ударился головой… И он не дышит!.. Пожалуйста, помогите…
— Помочь? — опять переспросил постоялец. — Дык это… ык… не ко мне. К тра… к трактирщику.
— Да все же решат, что это я его убила! — жалобно взвыла я и незаметно метнула в мужчину крохотный дротик.
— Уй, комарье!..
Длинноволосый только начал поднимать руку, чтобы прихлопнуть нахальное насекомое, и вырубился.
