Надо же, я и не подозревала в нем таких чувств.
— Я просто пыталась быть вежливой. Матильда своим рассказом настолько меня впечатлила: я не сомневалась, что в квартире живет некая сущность и хотела ее задобрить.
— Тебе это блестяще удалось. Вечером ты пошла принять ванну и тут я увидел, что ты по-настоящему прекрасна. Передо мной была не отличница-заучка, а воплощенная женственность.
Знаю, знаю, сейчас заведет про грудь и бедра.
— Это можно пропустить.
— Нельзя, Мели. Я тогда совершил не слишком красивый поступок, но просто не мог от этого отказаться.
— Ты имеешь в виду что внедрился в мой сон и занялся со мной любовью?
Темно-серые глаза опустились, скрытые ресницами.
— Ты давно это поняла?
— Давненько. Но что я могла с этим поделать? Орать и топать ногами? Какой смысл, если я все равно не могу тебя контролировать. Да и во сне все было очень мило.
— Только мило, Мели?
— Ты хочешь, чтобы я сказала, что сгорала от страсти? Обломись, не было такого.
— Жестокая девочка. Но все же: тебе было хорошо?
Все ему расскажи да покажи… Совсем обнаглел, гад.
— Не плохо. Давай рассказывай дальше.
— В общем, после этого я очень захотел чтобы ты осталась. Надеялся, что с тобой мы поладим, найдем общий язык и точки соприкосновения. Но не торопился: если бы ты сдала меня тому же Ригодону, то дни мои даже в виде духа были бы сочтены. С одним магом, вторгнувшимся в мой дом, я справлялся, тем более, что все приходившие были слабее меня. А если сюда пришел бы десяток…
Да, с десятком сильных магов целой армии не справиться. Но за его записями они гурьбой бы не отправились: такое каждый хочет для себя любимого.
— Я поняла.
— Потом ты пошла на встречу со своим новым начальством и получила задание. Но не ринулась его выполнять, а громко оповестила меня о случившемся и пообещала, что Ригодону с Мартонией моих результатов не видать, как своих ушей. В ответ я снял невидимость с голубой тетради. Не то, чтобы я хотел заставить тебя повторить мою работу, просто чтобы показать доверие. И ты его оправдала на сто процентов.
Еще бы. Для Ригодона с Мартонией я бы пальцем не пошевелила.
— Ты стала жить в моей квартире, и мне это нравилось. Ты работала, а по вечерам к тебе приходили сослуживцы, ты их поила чаем и кормила всякими вкусностями, готовить которые такая мастерица. Я ждал и боялся, что ты заведешь разговор обо мне и моих тетрадях, но ничего такого не происходило. А ведь каждый, кто к тебе шел, шел именно за этим, а не за вкусными плюшечками.
А тебе почем знать, может, и за плюшками. Ты же их еще не ел. Да и не заметила я в ребятах особой злонамеренности. Или мне это просто кажется?
— Но ты даже не давала им возможности свернуть разговор на эту тропинку. Сама его вела, интересуясь делами своего гостя и ничего не рассказывая о своих. В общем, я долго тебя наблюдал, а затем решился. Снял запор с той тяги, где все было приготовлено для моего связывания. Дальше все было вопросом времени и моего умения делать намеки во сне. Ты полезла в тягу и взяла в руки листок. Порезалась им случайно, но этого было достаточно.
— А если бы не порезалась?
— Тогда обязательно расшифровала бы надпись и сделала это уже сознательно. У тебя любознательность повышенная.
Вот как он меня себе представляет!
— Настолько, чтобы нарушить закон и стать участницей темного ритуала?
— Я бы нашел способ тебя к этому подтолкнуть.
Он бы что-нибудь придумал, не сомневаюсь. Талантливый, гад!
— Все остальное ты знаешь.
— Надеюсь. Если все, что ты мне до этого говорил, было правдой.
В ответ — совершено искреннее возмущение.
— Ты думаешь, мои слова — ложь? Да я столько правды подряд за всю жизнь не произнес! Тьфу, аж в горле пересохло!
Я тут же вскочила и налила ему еще одну чашку отвара. Он торопливо выхлебал напиток и заметил:
— Ты сама подтверждаешь мои слова. Сердишься, не хочешь доверять, но заботишься как о родном.
— Не хватало еще чтобы ты тут загибаться начал, не успев воскреснуть!
Гиаллен приподнялся на локте, а потом снова откинулся на подушку.
— У тебя сейчас так глаза сверкали, Мели! В тысячу раз лучше бриллиантов в кортальской короне. Знаешь, что меня больше всего обрадовало, когда я сегодня проснулся?
— Ну и что же?
— То, что я наконец узнал, как пахнут твои волосы. Сдобой, корицей, травами, медом, немного полынью и почему-то дождем.
Весь запал у меня прошел. Когда тебе вдруг такое говорят, ругаться дальше просто не получается. Ответить? Получится либо заигрывание, либо глупость. Лучше промолчать и сделать вид, что не слышала.
Мне вспомнились мои сны, где этот гаденыш играл главную роль… Если он в них внедрялся и делал так, чтобы мы вместе это переживали, значит, мне передавались его чувства? Или, скорее, тени его чувств?
Ал некоторое время ждал моей реакции, но когда ее не последовало, снова взял меня за руку:
— Мелисента, скажи, я тебе совсем безразличен? Или неприятен?
Вот зачем он? Хочет все-таки выяснить отношения?
— Знаешь, Ал, давай о чем-нибудь другом. Вот например: вчера я не успела рассказать Кориолану о том, что узнала от Магали. Оказывается, наш Эдилиен встречается с Сосипатрой, но в то же время у нее есть любовник среди членов Совета Магов.
Он живо переключился, но спросил меня не то, что я ожидала:
— Мели, а ты полностью доверяешь Кориолану?
— Нет конечно. У нас с ним разные цели и задачи. Но в деле твоего воскрешения он очень даже помог, без него бы мы с Юсом не справились. Думаю, в его интересах вернуть тебя, ведь ты работаешь на благо Кортала.
— Девочка моя, ты такая наивная, хоть и умненькая. Неужели ты веришь всей этой кориолановой пурге про то, что каждый маг — патриот той страны, где он родился? По договору с Корталом, который дал мне деньги на разработку моих эликсиров, я пятнадцать лет не имею право открывать никому секрет их изготовления. А сейчас эти пятнадцать лет истекли.
Вот это новость! Слышу первый раз.
— Когда?
— Примерно тогда, когда ты поступила сюда аспиранткой. Неделей раньше — неделей позже, какая к демонам разница?
Это получается, что Гиаллен имел полное право раскрыть свой секрет всем и продавать свой эликсир любой стране, которая заплатила бы деньги? Это было бы правильно, сила и особенно регенерация — не боевые эликсиры, скорее лечебные. Только Кортал смог сделать из них военную тайну.
Тогда я не просто дура, а совсем глупая телятина. В этой ситуации Кориолану наплевать на Ала с высокой горки, наоборот, ему было бы выгодно, чтобы тот никогда не вернулся, а все его разработки остались бы у лорда-дознавателя. Найти эликсирщика для повторения чужих работ несложно, не у всех, как у меня, есть личные научные амбиции. Мартония, вон, описалась бы от счастья.
