— Если её не мыть, то да, — отвечал парню Олег, — но культура их такова, что требует тщательной чистоты и не только телесной — эта составная часть местных религиозных требований помогает соблюдать элементарные санитарные нормы.
— Здесь обирают люди, относящиеся к одному народу, Модонов, — продолжал рассказ Олег — все они пришли с юга с берегов реки Мары. В тех краях сильное перенаселение и многие решаются уйти с насиженных мест на поиски лучшей доли, но не все находят. Этим пришлось пройти многие сотни километров по бесплодным просторам степей, пока они не достигли излучины реки Яры. Трудно сказать, насколько они достигли желаемых результатов. С одной стороны, нашли плодородные земли, с другой их окружают недружественные племена орков с севера, и столь же активные степняки с юга. Жизнь на краю леса и степи полна опасностей и непредсказуема. Племена орков делают свои нападения почти каждый год, грабят и разоряют деревни, но Вуоксы — как они себя называют, далеко не дураки, и стараются зря не убивать людей, им это экономически не выгодно. Степняки, наоборот ведут непрерывную охоту за рабами и похищают людей порой прямо из их домов, причём этим занимаются все степняки, как люди, так и нелюди, как троги, так и степные орки и даже кодоны, по–нашему, кентавры. А все потому, что на юге всегда нужны рабы, и платят за них золотом.
За разговором не заметили, как кавалькада минула низину с ручьём, впадающим в небольшую реку, и подтянулась к окраинам селения. Дорога пошла в гору, так как селение занимало гребень холма. Здесь к ним присоединился разъезд разведчиков во главе с Жиганом, не решавшийся войти туда в одиночку.
Навстречу показался невзрачный мужик, тянущий за повод пару быков, запряжённых в двухколесную повозку. Глаза его выразили изумление и радость, он затараторил на своём языке:
— Сакора Яна. Сакора Яна, — часто, но глубоко кивая головой в такт словам и поднимая руки.
Олег остановил коня и не спешиваясь, степенно, обратился к сельчанину:
— Сакора Мирана, — произнёс с глубоким уважительным поклоном. Многие всадники, окружившие командира, исполнили не менее уважительное обращение.
— Сакора Мирана, Сакора, Мирана, — неслось со всех сторон. Мужик был явно польщён подобным обращением столь знатных особ, ведь его окружило два десятка всадников на лошадях огромного роста. На многих из них блестела броня кольчуг и шлемов, стальные мечи отягчали бедра, острые, несравненно длинные пики закинуты за спину, а одежда тонкая, яркая и цветная напоминала драгоценные наряды лесных энолов.
— На тудо олоу уромарно Дхоу, — вежливо спросил Олег.
Повторив жест приветствия, сельчанин спокойно ответил:
— Уромарно Дхоу Золоу вы павше даче ранок.
Что это значит, Ярослав не понял, как впрочем, и его спутники, однако, мелькнуло знакомое слово, употребляемое Уиром, в значении вождь — Дхоу. «Похоже, Олег ищет местное руководство», — подумал он, — «и похоже, надо всерьёз взяться за изучение языка». У него имелся рукописный словарь местного наречия, полученный ещё на Земле и собственные записи орочьего диалекта, составленные со слов Уира. С последним дело обстояло лучше, язык вуоксов состоял едва ли не из трехсот слов, простых по звучанию и употреблению, все недостающее заменялось интонацией и жестом. Для переселенцев, имеющих высокий интеллектуальный уровень, не составляло труда наладить общение с дикарём.
Всадники тронулись далее, оставив мужика–селянина вести свою повозку в поля. Решив, что это дело стоит того, и вероятно, сегодня случится неплохая практика, Ярослав, послал за словарём случившуюся рядом Юлию, которая поспешила немедленно исполнить приказ. Тем временем конные достигли центра селения, главным объектом которого являлась постройка, напоминавшая уже виденные им высокие хижины орков.
* * *На площади посёлка толпилось около десятка селян обоих полов. Завидев незнакомцев, они приветствовали согласно местному обычаю. Всадники спешились, держа коней в поводу. Олег распорядился:
— Шестопёр, Петрович и Ярослав, идём со мной. Остальным ждать на улице.
Только Ярослав решил шагнуть вслед за командиром на крыльцо Доу, как в последний момент из‑за плеч мужчин вынырнула Юля и сунула в руку словарь. Во всем её виде чувствовалась лёгкая взлохмаченность, пряди волос выбивались из всегда аккуратной причёски.
— Что случилось? — спросил он на ходу.
— Ничего, ответила та, но скрыть волнения не могла. Похоже, девчонки поцапались. Анна в последние дни прибрала к рукам всё его личное хозяйство, много времени уделяла племяннице, и вела дела вечно отсутствующего командира. К Юле, вечно находившейся возле предмета конфликта относилась исключительно нервно, а та в свою очередь не считала Аню соперницей полагая, что при её красоте и обаянии не требуются усилия для снятия плодов, которые сами упадут к её ногам. Времени на размышления не было и Ярослав последовал за Олегом внутрь.
Убранство он нашёл несколько более изысканным, чем видел в посёлке вуоксов. Помещение не менее просторное, и пол застелен соломенными циновками ярких расцветок. Те же проёмы по правую и левую руку, алтарь в центре на небольшой скамеечке скромно сидели старейшины посёлка.
Он поднялся и, поклоном приветствовал путешественников.
— Сакора Мирана, — показал свои ладони в знак чистых намерений.
— Мирана сакора, — отозвались вошедшие, показывая свои ладони.
— Шада Нис, — продолжал вождь, показывая на крохотные скамьи стоящие в зале.
Все поняли, в чём дело и постарались, гремя доспехами, разместится на предложенной мебели. Только на Ярославе отсутствовала броня, и он с успехом устроился на маленьком табурете. Сел и Дхоу. Не торопливо продолжил:
— Ин Дхоу Бакан Блевайс. Руано шиковато ва гора доумар Нидам.
Все посмотрели на Олега, а Ярослав схватился за свой словарь, пытаясь понять сказанное, но тот как видно не посчитал нужным перевести слова вождя спутникам, взяв весь разговор в свои руки и оставив их в роли статистов.
Олега принудила к этому сложность переговоров с незнакомым вождём. Вероятно от того, что постоянные обращения к его людям на незнакомом языке будут неправильно истолкованы. Могло создаться впечатление несамостоятельности собеседника, вынужденного каждое слово согласовывать со спутниками. Подобный, зависимый от других, человек лишался в глазах аборигенов уважения и, не заслуживал доверия. Хорошо зная местное наречие, он продолжал разговор на модонском. Меж тем, вождь продолжал спрашивать:
— Что привело к нам столь знатных господ, в неурочное время для караванов?
