«Прекратить, срочно прекратить! Иначе он поймёт, что никто никого не насиловал — изнасилованные женщины боятся мужских касаний, а не прижимаются к источнику своего несчастья! А там, между прочим… ой-ёй-ё-о-ой!»
Джон погладил её по волосам, коснулся губами её виска, обдувая горячим дыханием шею. Его руки всё крепче и крепче обнимали её, и ей было тепло и уютно этих сильных и нежных руках. Господи, как давно Джон также обнимал её… Тогда ей казалось, что жизнь на чужбине — её судьба. Джон тогда всё время был рядом… заботился о ней… даже собирался привести её в храм, как же её звали… Фрейи, кажется. Богини любви. Хотя… какая уж там любовь…
Мысли Габриэлы стали путаться в клубок, распутывать который у неё сейчас не было ни сил, ни желания. Триса больше нет, а она есть! И Джон есть! Нужно начинать жить заново. Будь, что будет! Она потёрлась носом о его начинавшую зарастать щетиной щёку, но Джон мужественно отодвинулся от разгорячённой жены, приложив палец к её губам и многозначительно шепнул на ушко:
— Ну, всё, а теперь спать, иначе производством сыновей займёмся прямо сейчас, на мокрой траве…
Фургон приближался к её новому дому. Геби с волнением смотрела, как из тумана вырастает большой каменный дом, напоминающий крепость. Они въехали в ворота. Собаки подняли лай, из дома высыпала челядь и обрадовано загалдела.
Возвращался хозяин!
Джон спешился и снял с седла Юджи. Вперёд вышел управляющий:
— Добро пожаловать домой, милорд.
«Милорд? Джон, и вдруг «милорд»?! Я чего-то о нём не знаю?!»
Геби изо всех сил старалась, чтобы изумление титулом её собственного мужа не сильно отразилось на её лице. Милорд, ну надо же!
— Здравствуй, здравствуй, Алберт. — Джон направился к фургону и вывел оттуда Габриэлу. Она подхватила дочь на руки и стояла под недоумевающими, а кое-где даже враждебными взглядами слуг.
— Смотрите, люди, это ваша новая хозяйка! Моя жена!
Слуги нерешительно поклонились. Геби поставила Юджи на землю, обвела взглядом толпу челяди и… улыбнулась. Слуги растерянно смотрели на новую хозяйку, не зная, чего от неё ожидать. Вперед вышел священник. Джон шагнул к нему, поприветствовали они друг друга слишком уж по-дружески, обнявшись и похлопав друг друга по спине. Священник широко улыбался, но традиции и обязанности были сильнее дружеских чувств. Протянув руку для поцелуя и осеняя Джона крестом, святой отец наконец-то совладал с улыбкой и произнёс:
— С возвращением, сын мой. Надеюсь, вы скрепили свой брак пред лицом Господа?
— Не будьте занудой, отец Валентин. Бумаги покажу позже. А сейчас поприветствуйте мою жену.
Затем Джон наклонился и восторженно шепнул священнику на ухо:
— Это она! Та самая! Я нашёл её, представляешь?!
— Ну что ж. Так было угодно Господу! Прими благословение, дочь моя. А это кто? — священник наклонился и ласково протянул руку Юджинии. Малышка испуганно юркнула за подол Габриэлы. Джон потянул священника за рукав рясы.
— Потом, святой отец, по-отом!
Джон обнял жену за талию и направился к дому. Габриэла с Юджи на руках последовала за ним в окружении эскорта слуг. Перед порогом Джон остановился, взял Юджи с рук жены, передал малышку какой-то рядом стоявшей женщине, потом сам подхватил Геби на руки и переступил порог.
Геби тихо ахнула, увидев свой новый дом изнутри. Наверх шла небольшая лестница на верхние этажи, большой зал был с камином вместо привычного очага… на стенах висело оружие, оленья, кабанья и медвежья головы на деревянных подставках, портреты в красивых рамах…
Невольно ей вспомнились интерьеры замка леди Элессенты… Рядом захныкала Юджи, сидя на руках у незнакомой женщины, Геби обернулась и забрала свою капризулю. Служанка улыбнулась, Геби ответила тем же…
Управляющий забежал со стороны хозяина и испуганно заюлил:
— Почему вы не предупредили нас о том, что женитесь? Ничего не готово…
Джон обернулся к управляющему.
— Не страшно, Алберт. Моя жена не какая-нибудь изнеженная леди. Я-то знаю. Скажи, как она тебе?
Лицо управляющего сморщилось от широкой улыбки:
— Красивая. Даст Бог, она будет хорошей женой вам и доброй хозяйкой нам… А дитя её?
— Да. Она… она вдова. Зато исполнились наши мечты, Алберт. У нас будут кони. Много! Её покойный отец, Джейкоб Смит…
Управляющий схватился за голову:
— Кони самого Смита? Да лучше этих коней только кони герцога…
Джон хлопнул управляющего по плечу:
— То-то же! Мало того, что я нашёл жену, я вскоре стану действительно богатым. Ну, долго ты будешь морить нас голодом?!
— Милорд… почти ничего не готово… Если вы подождёте, то…
— А-а-алберт! Мы с самого утра в дороге! Ехали почти без остановок. Я такой голодный, что согласен съесть свою подмётку…
Покуда Алберт сыпал извинениями по поводу отсутствия достойного господ ужина, из толпы слуг вышла женщина средних лет. Подойдя к Геби, она учтиво поклонилась:
— Меня звать Энн, миледи. Я жена управляющего, Алберта.
Габриэла второй раз вздрогнула: теперь и ЕЁ назвали «миледи». Господь Всемогущий, да за кого же она замуж вышла-то?!
— Энн, хоть какой-нибудь ужин готов?
— Да, миледи. Прикажете подавать?
— Разумеется. Мы с самого утра в дороге…
Джон стоял и разговаривал с Албертом. Увидев жену, он отвлёкся от темы содержания лошадей и взял Габриэлу за руку.
— Немного освоилась?
— Вот именно, что немного. Так как насчёт поужинать?
Они сели за стол. Кроме молодожёнов, за столом сидели отец Валентин, Алберт с женой и Фольвик, начальник стражи — невысокий усатый мужчина. Отец Валентин прочёл молитву.
Габриэла исподтишка разглядывала тех, кто сидел за столом: Алберт показался ей скользким типом, такой своей выгоды не упустит. В отличие от своей жены, Энн. Та казалась Габриэле попроще. Фольвик производил впечатление бравого вояки. Во всяком случае, в молодости он таким, наверное, и был. Отец Валентин был ещё молод, ну, может, чуть-чуть старше Джона.
Ужин, по разумению Алберта, был недостоин встречи хозяина, о чём управляющий постоянно сокрушался. Пришлось зарезать нескольких кур. Но уставшие хозяева с удовольствием отдали должное и курятине, и сыру, и горячей каше, и утреннему хлебу. Габриэла протянула Юджи куриную ножку и та с удовольствием стала её мусолить, замурзавшись и не испачкав только макушку.
В разгар ужина Джон вдруг прислушался, потом выглянул в окно.
— Кони пришли! Ужинайте без меня. Всё, малышка, сама тут дальше разбирайся, я скоренько… — и, схватив с тарелки кусок мяса и на ходу поедая, выбежал из-за стола.
