– Каладболг, Созидающий Земли, создал этот остров для меня, – объявила сияющая Элит. – Он зовется Эльтенн, ибо я – его хозяйка, королева и богиня.
Люди с трудом верили, что это не морок, что почти у них на глазах свершилось то, что происходит только в сказаниях о сотворении земли. Торварду тоже было любопытно, что же он вытащил из моря, поэтому он велел спустить на воду «Ушастого Дракона» и повез всех знатных гостей к новому острову. Возле того уж качались на волнах многочисленные куррахи: жители ближайших островов тоже заметили чудо, но приближаться к новой загадочной земле никто не решался. И «Ушастый Дракон» Торварда конунга первым коснулся своим днищем песка на его берегах.
Торвард спрыгнул в воду, и сверху ему передали Элит. Держа ее на руках, он прошел через волны прибоя и поставил дочь Клионы на землю впереди себя. Только она, богиня нового острова, могла первой ступить на него.
И новый остров словно вздохнул полной грудью, когда она, его душа, вошла в него: над берегом пролетел порыв свежего ветра, волны взметнулись хороводом возле камней, зашелестели ветви деревьев. Полетели над головами птицы. Элит шла по траве, и плавные очертания холмов вокруг будто отражали очертания ее тела, а река словно старалась струить свои воды вместе с ней, шаг в шаг.
– Иди же сюда! – Элит обернулась и поманила Торварда. – Приветствую тебя на моей земле, которая тебе обязана своим рождением!
– Дети у меня уже есть, – пробормотал Торвард. – Голов шесть или семь… Но чтобы сразу целый остров…
Получив разрешение хозяйки, короли и простые жители высадились на остров Эльтенн и провели там целый день, любуясь его нетронутой красотой. В рощах было полно зверья, и стройные лани без боязни выходили на опушки, разглядывая людей огромными удивленными глазами. Эльтенн – остров Лани – теперь будет зваться это место, в котором еще так много простора для всех, кто хочет здесь жить. А в сумерках Элит опять увела Торварда в холмы и там, на траве, полночи изливала на него истинно божественный пыл, будто хотела немедленно населить свой остров новым человеческим родом.
Но дело, для которого все собрались, еще не было закончено, и назавтра все снова перебрались на Голуг и поднялись на гору Каменного Трона. Самой довольной выглядела королева Фиал: благодаря Торварду и Элит будущий ард-риг получит во владение не пять, а шесть островов.
В полдень все собрались на вершине. Королевы, одетые в самые лучшие одежды, стояли с цветами в руках, готовые приветствовать новое воплощение Светлого Луга, – Элит, Гвендиль, Тейне-Де, Фиал, Хелиген с плотно сжатыми бледными губами, и даже пятилетняя Грайне, дочь Махдада, которую тот немедленно объявил Девой Клионна, раз уж Элит отныне выходит из Дома Клионн, чтобы основать свой собственный.
Торвард стоял поодаль, возле прочих мужчин, и наблюдал за происходящим, насмешливо сузив глаза. После всего случившегося его, наверное, ничто уже не могло удивить или потрясти, и итог этой саги казался ему весьма забавным. Мог ли он предполагать в тот зимний вечер, когда стучал в ворота какой-то усадьбы на Квартинге, чтобы найти приют для дружины до утра, что в конце концов это приведет к появлению на Зеленых островах нового ард-рига и даже новой земли?
Элит и Гвендиль подали Бьярни руки и помогли взойти на первую ступень. Дальше он пошел сам. И так же, как и Торварду ночью, – он, разумеется, не знал, что расторопный конунг фьяллей и тут успел побывать раньше всех, – при каждом шаге ему казалось, что он возносится высоко-высоко над землей и видит чуть ли не весь мир сразу.
Оказавшись наконец на вершине, он присел на край жесткого прохладного камня. Ветер дул в лицо, нес запах трав и морской влаги, но никакого особого благоговения Бьярни не ощущал. Зато вид отсюда открывался такой широкий, что захватывало дух. И Бьярни невольно повернулся на восток, словно хотел посмотреть, не видит ли его родина, как высоко забрался бывший сын рабыни.
И вдруг Бьярни понял, что видит ее. Перед его глазами из какой-то туманной дымки вставал Камбифьорд – знакомые с детства очертания берегов, Гребневая гора со стоячими камнями на вершине, где то ли потеряла, остановившись на отдых, свой гребень древняя королева Дагмара, то ли сами эти камни, похожие на зубья исполинской гребенки, дали название горе и фьорду. Увидел усадьбу Камберг – расчищенное место пожарища и уже выстроенные новые стены из вкопанных стоймя бревен. Когда он уезжал, еще ничего этого не было – велись в семье только разговоры о том, что-де надо бы вернуться на старое место. Увидел и ту новую усадьбу, где семья коротала зиму, – вот и Йора вышла из дверей и глянула на небо, словно чувствовала, что ее брат смотрит на нее откуда-то издалека. Йора… Он ведь обещал когда-то подарить ей такой же гребень, какой был у королевы Дагмары, только еще лучше…
И всем существом Бьярни ощутил, что Квартинг зовет его. Сидя на Каменном Троне, он не мог думать ни о чем другом, кроме своей покинутой родины. Своей семьи, матери, которая каждый день ждет его возвращения, отца, который томится, не зная, не остался ли вовсе без сыновей… Каменный Трон не покарал его лишением рассудка, как недостойного, но дал понять, что его место не здесь. И как раньше Зеленые острова позвали Бьярни, чтобы он мог стать истинным собой, то теперь его путь лежал назад – туда, где его истинный дом.
Бьярни встал и спустился вниз по каменным ступеням, придерживаясь за выемки в шероховатом граните, чтобы не сорваться. И его встретили молчанием: по его лицу было видно, что что-то пошло не так.
– Я не могу принять звание ард-рига, – проговорил Бьярни, с трудом обводя взглядом вытянутые лица. – Боги не предназначили меня для этого места. Я видел оттуда Квартинг. Мою родину. Боги показали мне ее, чтобы я знал… Что мне нужно вернуться.
Все молчали. На лицах женщин проступало огорчение, на лицах мужчин – оживление и надежда: ведь Каменный Трон опять оказался свободен.
– Ну, что же… – первым нарушил молчание риг Миад. – Значит, воли богов нет на то, чтобы Каменный Трон обрел нового владыку. Пусть остается пустым, пока не подрастут новые поколения героев и правителей.
– И это, пожалуй, самое правильное, – пробормотал Торвард конунг.
Однажды под вечер, в начале «жаркого месяца», как раз в те дни, когда Торварду сыну Торбранда исполнилось двадцать семь лет, «Ушастый Дракон» и «Единорог» входили в Аскефьорд. Торвард стоял на носу, глядя, как приближаются знакомые бурые скалы и выступающий вперед Дозорный мыс. На мысу суетились черные фигурки: со времен дедов там держали постоянную стражу, чтобы вовремя предупредить, если покажутся вражеские корабли. Приближаясь, «Ушастый» развернулся, взмахнул двумя рядами мокрых весел, как крыльями, давая понять, что на нем идет настоящий хозяин, а не кто-нибудь чужой, захвативший конунгов дреки. Над Дозорным мысом взметнулся столб белого дыма. Это был знак, понятный всей округе: корабль во фьорде.
