Он оказался в саду и стал пробираться сквозь чащу в сердцевину душного благоухающего переплетения ветвей и лиан. Однако картина не менялась. Всюду был один и тот же густой, таинственный, завораживающий сад. Легкий бесплотный дух ловил воздушные потоки, избегая магических нитей, протянувшихся повсюду, и стараясь не потревожить незримого стража, которого могло насторожить его присутствие.
Пробираясь все дальше и дальше, Тэй-дух решил, что почти прошел сад насквозь, как вдруг заметил странное сгущение магических нитей. Казалось, свет в этом месте угасал, уступая место мраку. Не стало уже ни деревьев, ни лиан. Здесь царила тьма. Голая земля, на которой ничего не росло, казалось, впитывает слабый свет, как губка воду. В подрагивании воздуха ощущались пульсации чего-то невидимого, биение живого сердца, спрятанного под магическим покровом, окутанного пеленой защищавшей его волшебной силы.
Тэй Трефенвид стал подходить ближе, вглядываясь в густую темень, пробираясь сквозь нити стерегущей паутины. Он затаился так, что даже биение его сердца и шелест дыхания почти замерли. Лишь малая часть его существа продолжала жить, слившись с темнотой.
И тут друид увидел его. В старинной металлической оправе, украшенной руническими свитками и изображениями невиданных существ, покоился чернильно-черный камень, такой непроницаемый, что свет не отражался от его гладкой поверхности. Черный эльфинит ждал.
Ждал его.
О духи! Его!
Как мошка, летящая к огню, эльф, забыв обо всем на свете, потянулся к камню, охваченный внезапным непреодолимым порывом. Он бросился вперед с отчаянием утопающего, и на этот раз рядом не было Ярла Шаннары, который смог бы остановить его. Чистый дух, бесплотная тень, он не думал о том, что делает, разум оставил его.
Тэя спасло лишь то, что все это происходило с его двойником. Стоило его руке приблизиться к камню, и он был обнаружен. Друид увидел, как волшебные нити блеснули в ответ на его приближение, почувствовал, как они задрожали и предупреждающе зазвенели. Он попытался отпрянуть, но спасения не было. Страж, которого он так и не распознал, тот, который жил в развалинах Великой Чу, внезапно обрел страшную форму. Земля задрожала от его пробуждения, а лианы, которые росли в саду и еще мгновение назад казались нежными и слабыми, взвились черными кольцами смерти. Сбылось предостережение Галафила. В поисках врага лианы вползали в прогалины между деревьями, извиваясь, как змеи. Их вела магическая сила, она питала их, давала им жизнь, и бестелесный дух Тэя сразу же понял, какова их цель. Со всех сторон они тянулись к нему, кольцами обвивались вокруг его рук и ног, тела и головы. Лианы опутали его и начали душить. Тэй почувствовал, как они сжимаются, хотя бесплотная тень не должна была испытывать боли. Однако магическая сила сада настигла его даже в этой бесплотной форме. Магия побеждала мага, магия, способная уничтожить даже друида. Тэю показалось, будто его раздирают на части. Он закричал от боли — живой боли, пронзившей бесплотную тень. Тогда Тэй-дух сжался до размеров крохотной частички и рванулся сквозь просветы в смертоносном клубке лиан назад, к жизни.
В одно мгновение он снова очутился в своем живом теле, которое извивалось и кричало, словно сраженное молнией, и с такой силой старалось вырваться, что ни Ярл Шаннара, ни Эльфийские Охотники не могли удержать его. Наконец Тэй судорожно глотнул воздух, вздрогнул и без сил рухнул им на руки. Он взмок от пота, одежда в клочья изорвалась от борьбы. Перед ним лежал оживший сад — смертоносная трясина, из которой никому не вырваться.
И все же ему это удалось.
Тэй крепко зажмурил глаза.
— О духи! — шепнул он, силясь отогнать воспоминания о цепких лианах, обвивших его сверху донизу.
— Тэй! — В хриплом голосе Ярла звучало отчаяние. Гигант обхватил друга руками и прижал к себе. — Тэй, ты слышишь меня?
Вместо ответа Тэй Трефенвид сжал ему руку, открыв глаза.
«Теперь все в порядке», — сказал он сам себе и с облегчением вздохнул. Друид снова вернулся к жизни, изведав ужас темной силы Черного эльфинита.
Не усматривая причины скрывать что-либо от остальных членов отряда, Тэй собрал своих соратников и поведал о происшедшем с ним в саду. Однако он постарался не показывать, насколько напуган, хотя во время рассказа страх вновь захлестнул его, словно огромная река, широкая и глубокая. Друид старался говорить спокойно, уверенно и кратко. Закончив, он добавил, что теперь ему нужно время, чтобы обдумать дальнейшие действия.
Все разошлись, остался лишь Берн Эридден. Искатель отвел его в сторонку и, как только они отошли достаточно далеко, чтобы другие не смогли услышать их, взял Тэя за руку.
— Ты ничего не сказал о том, кто стережет камень. Не назвал его, хотя наверняка знаешь, кто это. — Тонкие сильные пальцы сдавили руку. — Я чувствовал, что он ждет тебя, именно тебя, как будто ты предназначен ему. Скажи мне, кто он.
Они поднялись по винтовой лестнице и уселись рядом в гулкой тишине крепости. Лежавший перед ними сад успокоился, став снова лишь садом и ничем больше. Как будто ничего не случилось.
Взглянув на искателя, Тэй отвел глаза в сторону:
— Я скажу, но пусть это останется между нами. Никто не должен узнать. Берн Эридден кивнул.
— Это Чародей-Владыка? — прошептал он. Тэй отрицательно покачал головой.
— Сила, обитающая в саду, гораздо древнее. Это сгусток жизней, соединение существ из волшебного царства, в основном эльфов, которые многие века назад жили в этом замке и были такими же, как мы с тобой. Но они попали под власть Черного эльфинита. Эльфы захотели овладеть им, и эта жажда оказалась такой сильной, что они не смогли устоять. Они попытались воспользоваться камнем, возможно все вместе, возможно каждый по отдельности, и были уничтожены. Не могу сказать как, но эта история открылась мне. Я ощутил их страх, их безумие. Эльфы превратились в сад — существо с общим разумом, общей силой, их волшебство поддерживает то, что осталось от крепости, а сами они пустили в нем корни, став деревьями и лианами.
— Неужели они были людьми? — с ужасом спросил искатель.
— Прежде да, но они больше не люди, ибо утратили все человеческое, соприкоснувшись с силой Черного эльфинита. — Тэй не отрываясь смотрел на него. — Бреман предупреждал меня об опасности. Он говорил: что бы ни случилось, я не должен пытаться использовать эльфинит. Наверное, он знал, чего это будет мне стоить.
Берн Эридден опустил голову, и на его узкое лицо легла тень. Он часто заморгал.
— Я уже говорил тебе о своих ощущениях: то, что обитает здесь, поджидает тебя. Но зачем? Может быть, оно ищет себе подобного, того, кто тоже обладает магическим даром? Или боится его? Что движет им? Мне это недоступно. Думаю, потому, что мои магические способности лишены силы и определенности. Мой дар — предчувствие, интуиция, он здесь бессилен. Но духи, я чувствую эту темную силу!
