— Это мой друг, Вика, — рычащим голосом разорвала я затянувшуюся тишину. — Он, наверное, сам хочет тебе представиться. А это моя хорошая знакомая — Виктория.
— Был бы очень рад.
Самаэль неожиданно наклонился и вновь поцеловал меня своим чертовски пленительным поцелуем.
— Прощай, Настя. Не обижайся. Жаль, что так получилось, — прошептал он мне, заставив в которых раз проклясть самого главного предателя — свое тело.
— Счастливо оставаться, — буркнула я, как только они ушли с поляны.
Костер вопреки логике и здравому рассудку продолжал весело потрескивать, хотя никто давно не подкидывал хворост. Сейчас я действительно почувствовала себя одинокой. Легкий ветерок путался в волосах, пламя ластилось к рукам… Сейчас они звали всех ведьм. Но громче всех меня звала в свое лоно родная земля.
Наплевав на то, что платье белое я легла на траву и прислушалась к внутренним ощущениям.
Земля пела мне тихую песню, успокаивая и даря надежду. Она обещала, что никогда не забывает своих верных дочерей. Она просила подождать еще немного, до рассвета оставалось всего ничего.
А что, если не вспомню?
Легкое прикосновение к моей магии. Успокаивающее и нежное, материнское.
Земля пела мне песню, и ничего прекраснее я не слышала.
Повинуясь ее воле, я открыла глаза.
Вокруг меня выросли и распустились красивые васильки и колокольчики. Плющ змеей нежно оплетал мои ноги до колен. Сколько я так лежала?
Чье-то деликатное покашливание вывело меня из состоянии транса.
Я оглянулась на звук, испугавшись, что это вернулся Самаэль.
— Кристоф? — улыбнулась я, спокойная и уравновешенная, как будто до сих пор под действием ведьмовского вина.
— Настя, — лукаво улыбнулся инкуб. — Что может быть прекрасней женщины на лоне природы? — Я смущенно отвела взгляд, а Крис продолжил: — Только женщина, не прикрывающая естественную красоту тканями одежды.
— Я думала, что здесь мы не встретимся, — ляпнула я первую попавшуюся мысль, почувствовав себя до чертиков глупой.
— Ну как же? Мы же не завершили начатое у тебя дома.
Такой неприкрытый намек заставил сердце биться чаще.
Ага, сейчас мы тут и продолжим. А потом на рассвете вернется ко мне память, и буду я лежать в объятьях одного и вздыхать о другом. Или не буду?
Как же не к месту это проклятье. Осталось ждать всего ничего!
— Кажется, твой отец говорил, что ты страдал от проклятья Бала Сатаны? — решила сменить я тему.
— Да, попал под раздачу, — усмехнулся демон, присаживаясь рядом и смотря куда-то в глубь леса.
— И как?
— Что именно?
— Ну, не знаю… Не хотел бы узнать, с кем был?
Инкуб как-то странно посмотрел на меня, а потом вновь отвернулся.
— Хотел бы. Интересно.
— И все? Просто интересно? — чуть ли не выдала я свое возмущение. Но с другой стороны, если бы он искал свою суженную, я бы не могла бы претендовать на него. Хотя…
— Настя, — интимным шепотом произнес мое имя демон. — Я инкуб. Что еще могу я чувствовать?
Ну вот, приехали. А я уже губу раскатала! Дура, просто. Своими мозгами понять не могла, что влечение и страсть — стезя эродемонов. А мне нужно другое…
— Не знаю, — буркнула я обижено, хотя сама понимала глупость этой обиды. Сама виновата, что не вспомнила такие элементарные понятия.
— Что-то не так? — удивился инкуб.
— Все нормально. Неужели, вы не чувствуете ничего?
— Почему же? Мы чувствуем… еще как.
Кристоф убрал прядь светлых волос с лица и нежно провел рукой по щеке.
— Например, сейчас я чувствую, как твое сердце начало быстрее отсчитывать удары. Твою дрожь.
Рука плавно опускалась по шее. Кожа под его пальцами пылала. Я сидела, не шевелясь, упираясь на руки.
Он играючи будил во мне то, чего я после его слов не хотела будить.
— Это просто влечение, — хриплым голосом возразила я и в то же мгновение закрыла глаза, чувствую нежные касания в ложбинке между грудей. — Вы просто будите звериные инстинкты. И сами им следуете. Вы не можете любить, лишь удовлетворять.
— Мы можем любить, — его дыхание ласкало мои губы. Глаза я боялась открыть, чтоб не встретиться с ним взглядом. — И мы любим…
— Вы свободолюбивы. А любовь потребует волю в жертву.
— Есть вещи, которые сложно объяснить. Полюбив, мы отдаем волю этому человеку. А расставаясь — возвращаем ее обратно.
— А как же походы налево, инкуб?
— Зачем нужна другая, если любимая идеальна во всем? — увлекая меня на траву, сказал соблазнитель…
— И все-таки, я не понимаю, как инкуб может отдать свою волю, — промурлыкала я, лежа на мерно вздымающейся груди Кристофа.
Одна его рука прижимала меня к горячему телу, а вторая игралась с прядью моих волос. К нему в кровать мы переместились практически сразу. Правда, я открывала портал к себе в комнату, но он подкорректировал точку выхода. Я была слишком увлечена, чтоб возмущаться по этому поводу.
— Может, малышка.
— Малышка? — удивилась я, проводя рукой вниз по животу, чувствуя как под ладонью напрягаются его мышцы.
— Настя, разжигаешь огонь заново? — хрипло выдохнул он мне в макушку. Я подняла на него взгляд.
— Я сегодня с огнем, как ни странно, в хороших отношениях. Наверное, в честь праздника.
— Видел, я в каким отношениях ты с огнем была.
— Когда?
— Когда ты танцевала.
Я даже привстала, удивляясь больше.
— Я тебя там не видела. Ты был на поляне.
— Можно и так сказать, — ухмыльнулся инкуб.
— Что за самодовольные ухмылочки?
— Да так.
Я шутливо куснула его за мочку уха, за что тут же оказалась подмята под сильное мужское тело.
— Хочешь знать? — спросил он, нависая надо мной. — Снимал проклятье. Еще одно.
— Какой ужас! — расхохоталась я, когда он начала щекотать.
— Я тебе сейчас покажу, как смеяться во время экзекуции!
И ведь показал. А потом еще раз, пока я не прокричала его имя. Наверное, весь замок слышал.
— Скоро рассвет, — почти шепотом сказала, отвернувшись. Совсем немного осталось.
Он обнял и вновь притянул к себе. Тепло дыхание на шее умиротворяющее действовало на меня.
Вот лежу тут в кровати с мужчиной. И как вернуться воспоминания! Кошмар!
— Я знаю, — чмокнул Крис меня в ушко. — Нельзя давать решать одной ночи за нас. Ты вспомнишь и что? Разве что-то поменяется? Я все равно буду держать в руках самую прекрасную девушку не Земле. И все равно никому тебя не отдам.
— Ты тоже вспомнишь.
— Ну и пусть, — жарко зашептал он, прижимая меня сильнее. — Я — инкуб. Сейчас есть только ты и я. И будет все только так, как мы захотим. Не беспокойся, малышка…
