Святозар одел на голову, поданную Храбром шапку, помолчал какое-то время, а вместо ответа, сам спросил:
— Отец, а мои братья Сем и Лель приедут на эти состязания?
— Я гляжу, — недовольно поморщив лоб, заметил правитель, — Ты, все еще думаешь о том, чтобы своих названных братьев все же взять в дружину. Но ты должен понять, что нельзя брать в дружину только лишь потому, что ты к ним привязан. Други — это твоя опора, сила и мощь.
— И это отец, как ты и сам раньше говорил, это преданность, — заметил Святозар.
— Ну, хорошо, хорошо, не будем спорить. Я не хочу тебя расстраивать, коли ты так хочешь, то я дам распоряжение, чтобы они приехали. Но только, я одного не пойму, в каких состязаниях они будут учавствовать.
— Отец, — немного волнуясь, ответил Святозар. — Когда ты увидешь Сема, ты сам поймешь в каких.
— Ну, а, Лель, — заинтересованно спросил правитель и помог сыну поправить упавший с левого плеча кунтыш, — Ты же сам говорил, что он только на гуслях и умеет играть.
Святозар посмотрел на правителя и твердым голосом сказал:
— Знаешь, отец, дружину буду я набирать. И первый мой дружинник набран — это Лель. А осталь-ные покажут себя на состязаниях.
Храбр присутствавший при разговоре правителя с сыном тихонько хмыкнул, а потом заметил:
— Вот так, правитель. Сразу видно, чей он сын, — и благодушно посмотрел на наследника.
Правитель улыбнулся, посмотрел на друга, перевел довольный взгляд на сына, и радостно отве-тил:
— Ну, раз, сразу видно, что он мой сын, Храбр. Тогда Святозар, я попрошу Дубыню, чтобы он их принял в своем доме.
— Отец и еще, — волнуясь и теребя тетиву лука, сказал Святозар, — Пожайлуста, привези сюда дядю Веселина с семьей. Я столько лет с ними прожил и за это время истосковался по ним, — правителю явно не понравилась просьба сына, потому что он перестал улыбаться, нахмурил лоб и сдвинул брови, и бросил какой-то обиженный взгляд на сына, который однако, не смутил Святозара и он продолжил, — Отец, пойми все эти пятнадцать лет я жил с ними, я считал их родными людьми, я не могу и не хочу их забывать. И, прости если тебе неприятно. Но ради меня, сделай, то о чем я прошу.
Правитель помолчал еще немного, и поборов в себе желание отказать в просьбе сыну, ответил:
— Сын, я так долго искал тебя, перебывал во многих городах и деревнях нашей славной Родины. Вся моя дружина, вся Восурия искала тебя, а они догадывались, кто ты и не давали мне о тебе знать. Я не могу их простить.
— Но, отец, — не унимался Святозар, — Посмотри на это с другой стороны. Быть может и хорошо, что они не давали знать тебе обо мне, — и когда после этих слов правитель отрицательно закачал головой, Святозар положил ему руку на плечо и, добавил, — Что было бы, если бы я ребенком вернулся сюда, ты думаешь Нук, оставил бы меня живым?
Наверное, Святозар нашел нужные слова, потому что правитель вдруг похлопал сына по лежа-щей на его плече руке, и сказал уже более миролюбиво:
— Может ты и прав, сын. Я, подумаю, о твоей просьбе.
А Святозар обрадованный, как он уже чувствовал, согласием отца, крепко стукнул Храбра по плечу, и позвал его стрелять из лука.
Так как ни с отцом, ни с Дубыней Святозар не мог теперь поговорить о Беловодье, то слы-шавший об этой стране лишь из поверий и преданий, Святозар решил поискать знания о ней в книге. Чем и занимался, по вечерам в светлой комнате.
Однажды Святозар перелистывая книгу, наткнулся на сказанье о Богомудре и его походе в страну Беловодье, сказ начинался так: " Да было тогда Богомудру двадцать пять годков, да занедюжила его любимая супруга, да много дней подряд не могла подняться с ложа. Да тогда, сказал ДажьБог Богомудру, а ступай-ка, ты, сын мой любезный, а в далекую то страну Беловодья, а принеси своей супруге, да воды из молочной реки, что течет прямо из вымени твоей матери, небесной коровы Земун, а еще познай ты там Богомудр душу свою. Да послушал, Богомудр, ДажьБога, да собрал свою дружину, да поплыл на ладье по реке Бурная, да по великой Ра-реке, да до устья великой Ра-реки, да в Восточное море вошли, да направили ладью свою прямо к острову Буяну. Но дорожку ту охраняли великаны горные, да стали те великаны бросать камни с гор, да топить ладью, но Богомудр произнес заговор, да усмирил их. Да поплыла ладья дальше, но вышел из моря сам поддонный царь Черномор, да хотел потягаться силой с Богомудром. Но пришел Богомудру на помощь ДажьБог, да метнул в Черномора молнии горящие прямо от лука самого Бога Перуна, склонил голову Черномор, да ушел на дно морское. Да поплыла ладья дальше, да пристала к дивному Буян острову. Да пошли по берегу к стране Беловодья, да через горы Сарачинские. Да увидели ворота в ту страну волшебную, охраняли ворота те василиск, да грифон. Долго бились с ними дружинники, да одолели, в конце концов, да открылись ворота. Да пошли они по стране Беловодья да видели деревья различные, да цветы, да плоды разные. На деревьях сидели птицы в опереньях золотых, да багряных, синих, да зеленых, красных, да белых. Да пели те птицы разные песни, да разными голосами, а где тихо, а где громко, а то звонко, а то нежно. Да звери диковинные бродили по той стране. Да встретил в той стране Богомудр мать свою небесную корову Земун. Да познал он душу свою, да набрал он воды из молочной реки. Да вернулся обратно, да излечил супругу свою. Да дорога та была долгая, да три месяца длилась".
— Вот, значит, как, — сам себе вслух сказал Святозар, — Значит, Богомудр, был в той стране, добыл воду и вернулся, излечив супругу.
Однако из всего повествования Святозара больше всего заинтересовал не сам путь, который подробно там не был описан, а те преграды, которые смог преодолеть Богомудр: великаны, василиск и грифон. " А с Черномором ему помог справиться ДажьБог", — подумал Святозар.
И теперь перелистывая книгу Святозар, не только искал путь в страну Беловодья, но постигал мудрость всех заговоров и оберегов, кои могут помочь ему победить врагов во много раз превышающего его силой и мощью, так как чувствовал и знал, что, как и в случае с Богомудром волю ДажьБога выполнить необходимо.
Как- то читая книгу, Святозар нашел заговор, который обращал ведуна в зверя или птицу. Заговор был короткий, лишь две- три строчки, но, что интересно название зверя и птицы было не написа-но. Святозар уставился в книгу, многократно перечитывая заговор и думая, почему же он не окончен, а потом вдруг догадался. Ведун должен, понять какой, зверь и какая, птица есть отражение его души и только тогда он сможет обернуться в нее. Святозар решил тут же его испробывать, прочитал заговор, выбрав волка, но ничего ни какого превращения, затем немного подумал, выбрал быка, прочитал заговор, но вновь ничего. Святозар стал переберать в памяти всех зверей, которых когда-либо видел, и о которых слышал. Он читал заговор, называл имя зверя и прислушивался к себе, к своей душе, но заговор всякий раз не действовал. Уже был назван медведь, кабан, росомаха, бобер, лось, олень, лиса. Святозар терялся в догадках, ну, не заяц, же, в конце концов. " Фу, не заяц…". Оставался последний зверь, он конечно не дикий и верно не последний, но почему-то, как только вспомнил о нем Святозар в душе вроде, что-то восторженно крякнуло. Святозар вздохнул и зашептал заговор: " На море, на окияне, на острове, на Буяне, светит месяц на волшебный пень, а тот пень не простой. Коли я его рукой трону, коли я его мыслью задену, да через него перекувыркнусь, то силой, которую мне Боги даровали, превращусь в коня." И только вымолвил Святозар имя зверя, как сейчас же перекувыркнулся через стол и обратился в белого, как снег коня. Топнул конь — Святозар копытом, огрел себя по спине хвостом, и, довольно оглядев себя, прочитал обратный заговор. " О, ты, пень Буянский, пень Волшебный, скинь образ зверя с меня, и отдай мне мой истинный, образ — Святозара", — и топнул копытом напоследок, да вновь перекувыркнувшись, упал на пол, в своем истинном обра-зе.
