Как- то читая книгу, Святозар нашел заговор, который обращал ведуна в зверя или птицу. Заговор был короткий, лишь две- три строчки, но, что интересно название зверя и птицы было не написа-но. Святозар уставился в книгу, многократно перечитывая заговор и думая, почему же он не окончен, а потом вдруг догадался. Ведун должен, понять какой, зверь и какая, птица есть отражение его души и только тогда он сможет обернуться в нее. Святозар решил тут же его испробывать, прочитал заговор, выбрав волка, но ничего ни какого превращения, затем немного подумал, выбрал быка, прочитал заговор, но вновь ничего. Святозар стал переберать в памяти всех зверей, которых когда-либо видел, и о которых слышал. Он читал заговор, называл имя зверя и прислушивался к себе, к своей душе, но заговор всякий раз не действовал. Уже был назван медведь, кабан, росомаха, бобер, лось, олень, лиса. Святозар терялся в догадках, ну, не заяц, же, в конце концов. " Фу, не заяц…". Оставался последний зверь, он конечно не дикий и верно не последний, но почему-то, как только вспомнил о нем Святозар в душе вроде, что-то восторженно крякнуло. Святозар вздохнул и зашептал заговор: " На море, на окияне, на острове, на Буяне, светит месяц на волшебный пень, а тот пень не простой. Коли я его рукой трону, коли я его мыслью задену, да через него перекувыркнусь, то силой, которую мне Боги даровали, превращусь в коня." И только вымолвил Святозар имя зверя, как сейчас же перекувыркнулся через стол и обратился в белого, как снег коня. Топнул конь — Святозар копытом, огрел себя по спине хвостом, и, довольно оглядев себя, прочитал обратный заговор. " О, ты, пень Буянский, пень Волшебный, скинь образ зверя с меня, и отдай мне мой истинный, образ — Святозара", — и топнул копытом напоследок, да вновь перекувыркнувшись, упал на пол, в своем истинном обра-зе.
— Ого, — обрадовано вскрикнул Святозар, поднимаясь с пола и отряхивая одежу, — Значит, я могу ко-нем оборачиваться.
Так же долго выбирал Святозар и образ птицы, в которую может превращаться. Наконец заговор вновь подействовал, и, перекувыркнувшись через стол Святозар, превратился в орла. Святозар- орел сидел на столе и раскрыв громадные крылья оглядывал их. Оперенные когтистые пальцы ног крепко впились в стол. Орел взмахнул крыльями и немного оторвался от стола, но тут, же ощутив страшную боль в левом крыле, упал обратно. Святозар оглядел грудь и увидел, как на перьях выступила алая кровь, и чтобы не потерять силы, открыл клюв и зашептал обратный заговор. Когда Святозар поднимался с пола, то видел как рубаху все больше и больше, заливала кровь. Занятый найденными заговорами- оборотами, он не заметил, как зашло солнце, и рубец пропал, а из образовавшейся раны потекла кровь. Святозар поспешил сесть на нагакское сиденье и прочитал заговор, через мгновение на месте раны вновь красовался рубец. Святозар поднялся и только теперь заметил на столе где сидел орел дыры, оставленные его мощными когтями. " Завтра исправлю", — подумал Святозар, чувствуя легкую слабость, и двинулся к себе в опочивальню, желая поскорея переодеть кровавую рубашку. " Странное сочитание", — думал Святозар. " Лошадь и орел. Лошадь — это друг воина, опора его и поддержка. А орел — это по преданию птица Бога Перуна, именно в эту птицу превращается Перун, вылетая в Белый свет, в Явь."
Близился праздник Масляницы, и за два дня до его начало братья Святозара Сем и Лель прие-хали во дворец.
Святозар ожидающий их приезда с утра, даже не пошел в тронный зал. А когда братья сопровож-даемые дружинником отца Богданом подъехали на лошадях, Святозар выскочил на площадь и крепко обнял сначало Леля, а потом Сема. Лель был невысоким, худоватым юношей с волосами, цветом налитой в поле пшеницы, нешироким лицом на котором красовались два больших серых глаза, с высокими тонкими, светлыми бровями и ресницами, небольшим носом и ртом. За спиной у него на ремне висели гусли, с которыми тот никогда не расставался. Сем в отличие от брата был высоким, дородным, крепким, юношей с большими широкими руками, и сразу виделась в нем необычайная сила, да удаль. У Сема, так же как и у Леля были пшеничные волосы, светлые брови и ресницы, небольшой рот и нос, и темно-серые глаза.
— Керк! Мы так долго не виделись. Мы так рады опять обнять тебя брат, — сказал за себя и за Леля Сем и крепко по-старинки стукнул кулаком Святозара в грудь.
От удара Святозар покачнулся, сердце так кольнуло, что на мгновение перед глазами поплыл белый, густой туман. Святозар глубоко вздохнул и тихонько промолвил брату:
— Святозар, Сем. Я теперь Святозар, — и когда оба брата тревожно глянули на побелевшего Святозара. Тот вдруг оперся на плечо Сема и добавил, — Не бей больше в грудь брат, я ранен. Я все вам расскажу, только немного погодя.
На пороге дворца внезапно появился правитель, он оглядел дородную фигуру Сема, утвердительно хмыкнул и сказал:
— Ого, Святозар, так брат твой Сем истинный богатырь, — а когда братья низко склонились перед правителем, он перевел взгляд на сына и уже с тревогой в голосе, спросил, — Что с тобой, сын? Ты так бледен, тебе нехорошо?
Святозар замотал головой, потихоньку приходя в себя, все еще держась за плечо брата, и ответил:
— Нет, отец, не беспокойся, со мной все хорошо.
— Все хорошо? — недоверчиво оглядывая сына, переспросил правитель.
— Да, отец, все хорошо.
— И все же ты зайди во дворец, ты слишком бледен. Да, проводи братьев в гридницу, я распоря-жусь, чтобы их накормили, да, верно, вам есть, что обсудить. А позже Дубыня отвезет их к себе.
И правитель, еще раз бросив беспокойный взгляд на сына, подозвал к себе Богдана и двинулся с ним обратно во дворец.
Сытная, разгульная масляница уже въезжала во дворы Восурии. Наверно этот праздник был осо-бенно любим всем народом. Ведь еще бы, восуры провожали холодную, злую зиму, а встречали добрую, веселую весну. Празднования масляницы начиналось двадцать второго березозола и длилось семь дней.
В первый день масляницу радостно встречали, накрывая столы и начиная печь блины, вспоминая своих предков.
Во второй и третий день молодежь, детвора, да и кто постарше ходили кататься с ледяных горок, устраивали катание на лошадях, на санях и качелях которые для этого праздника были по-строены на площади престольного града, и, конечно же, ходили в гости и на пиры.
В четвертый, пятый, шестой дни, когда праздник уже был в полном разгаре молодежь, устраи-вала ратные состязания и кулачные бои, показывая свою силу и удаль.
А седьмой день заканчивал празднования масляницы, в городах и деревнях делали чучело, обряжали его в злобную старуху зиму, да принародно сжигали, символизируя уход холодного времени года, при этом бросая в огонь поминальную пищу.
