В это время Лигрель лихо расправлялся с охраной. Он приземлился за спиной солдата, выбросил его из седла и развернул коня навстречу другим стражникам. Я же остался в роли наблюдателя, который вертел головой и не мог ничего предпринять.
— Гэбрил, хватит лентяйничать, — закричал эльф.
Лигрель на полном скаку перерезал подпругу у седла противника, и ещё один стражник тяжело рухнул на землю.
Лиринна стоя на спине коня, недавний обладатель которого уже барахтался в луже, ловко кувыркнулась в воздухе и оказалась на лошади другого солдата.
Тут кто-то схватил меня за лодыжки и резко со страшной силой потянул. Раздался треск не хуже предыдущего. Я приземлился на деревянную скамейку лицом к двум охранникам, между которыми сидел бледный и испуганный Гибсон. На руках и ногах его были железные «браслеты». Он открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, но я не слышал ни звука. Полицейские, ошарашенные не меньше его, ещё не успели сообразить, что со мной делать. Они наставили пистолеты, но не решились нажать на курки.
— Привет, — сказал я и впечатал в лица охранников подошвы кованых башмаков, раздвинув ноги так, чтобы не зацепить капитана. Две головы одновременно гулко стукнулись о деревянную отделку кареты. Тела полицейских обмякли и медленно сползли на пол.
Гибсон задрожал. Похоже, он думал, что, разделавшись с полицейскими, я примусь за него. Пришлось снять маску и показать лицо. Удивительно, но он меня сразу узнал.
— Гэбрил! Что вы тут делаете? — справившись с непослушными челюстями, спросил капитан.
— Гуляю, — коротко пояснил я. — Никуда не выходите, я скоро вернусь.
Дверь кареты запиралась на внешний замок. Я забрал у бесчувственных полицейских пистолеты и несколькими выстрелами проделал в ней огромную дыру, выбил замок ногой. Дверь распахнулась. Я прыгнул и зацепился за верх створки. От толчка дверь прижало к правой стенке, мне пришлось просто подать корпус вперёд, и через секунду я уже сидел рядом с кучером.
Тот с напряжением всматривался в дорогу, правя лошадьми, и не сразу заметил появление соседа.
— Сам спрыгнешь или помочь? — спросил я.
Услышав голос, он повернулся. Я увидел пару изумлённых глаз, чуть ли не залезших на лоб.
— Ааа, чтоб тебя! — что было силы завопил кучер и, бросив поводья, попытался ударить меня рукой.
Я увернулся и ногой сшиб его с облучка. Тело кучера, с широко раскрытыми руками, пролетев несколько метров, шмякнулось в высокую траву, смягчившую падение.
— Прости, так получилось, — сказал я и стал притормаживать разогнавшихся лошадей.
Ко мне подскакал Лигрель.
— Как дела? — спросил он.
— Отлично! — Я поднял большой палец. — Займись охранниками, их нужно связать и заткнуть им рты, пока не очухались.
Эльф кивнул и отстал.
Из остановившейся кареты вышел сгорбленный капитан. На него было страшно смотреть — помятый, истерзанный, без пыток явно не обошлось — я не понаслышке знаю о методах наших служб безопасности. Гибсон хлебнул немало, вряд ли с ним церемонились.
Туман развеялся. Место засады осталось далеко позади, и Алуру придётся долго добираться до нас пешком, если у него, конечно, возникнет такое желание.
— Как себя чувствуете, капитан? — спросил я, спрыгнув с козел.
— Даже не знаю, — пожав плечами, сказал он. — Не понимаю, что вы здесь затеяли и зачем?
— Мы затеяли ваше освобождение. О мотивах поговорим позже. Пора уносить ноги, пока нас не засекли.
Но Гибсон вдруг заупрямился.
— Я никуда не пойду, — заявил он. — Останусь здесь и дождусь полицейских.
— Вы что, умом тронулись? Вас виселица ждёт. Мы — ваш последний шанс умереть в постели.
— Плевать. Я слишком долго жил с грузом на сердце. Быть может, смерть станет для меня избавлением.
— Нет, он точно спятил, — вздохнул я и, подойдя к Гибсону, хорошенько врезал ему в висок, потом перекинул потерявшего сознание капитана на плечо и сказал: — Приношу свои извинения, Гибсон, но времени на уговоры не осталось. Это всё для вашего блага.
— Не слишком ли грубо? — спросила Лиринна.
— В самый раз. Лучше обыщи полицейских, у кого-то из них должны быть ключи от кандалов.
— Уже сделано. — Лигрель покрутил на пальцах связку ключей.
Мы сняли с Гибсона кандалы. За это время он успел прийти в сознание, открыл глаза и жалобно произнёс:
— Надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Знаем, — заверил я. — Самостоятельно идти сможете?
— Да. — Капитан встал и двинулся вперёд, но, пройдя несколько шагов, застонал и едва не упал.
— Не могу, ноги не слушаются, — с горестью признался он.
— Вас пытали?
— А вы как думаете? — горько улыбнулся Гибсон.
— Понятно, — протянул я. — Мы вас подлатаем.
— Не хочу быть обузой, — виновато произнёс Гибсон.
— Всё в порядке, забудьте о пустяках. Вы на свободе, уже только это должно стать для вас лекарством.
— Даже не верится. Будто во сне, — печально произнёс Гибсон.
Мы с Лигрелем подхватили его за руки и потащили к спрятанной повозке, где нас дожидался Алур. Волшебник помог уложить освобождённого и замаскировать при помощи заранее приготовленного куля с рогожей и нескольких тюков, набитых всяким барахлом.
— Не задыхаетесь? — участливо спросила подошедшая к телеге Лиринна.
— Дышать можно, — глухо отозвался с повозки Гибсон.
— Постарайтесь не привлекать к себе внимание. Мы отвезём вас в Туземный Квартал и спрячем в надёжном месте, — предупредил я.
— А дальше? — тихо спросил бывший арестант.
— Время покажет, — уклончиво сказал я.
Чтобы наша компания не выглядела подозрительной, мы дошли до развилки и разделились: Алур и Лигрель поехали на повозке по центральному тракту, мы с Лиринной сделали небольшой крюк, двинувшись по другой дороге, которая, поплутав между двумя мелкими деревушками, всё равно выводила к городу.
Перед тем как расстаться, маг воздел руки к небу и что-то произнёс, потом, успокоенный, забрался на повозку.
— Что это было? — спросил я.
— Пустяк, — усмехнулся Алур. — Я запутал следы. Если кому-то захочется искать нас с собаками, я ему не позавидую.
— Ещё раз убеждаюсь в том, какая же это полезная штука — магия, — заметил я и вернулся к Лиринне.
Мы шли вдоль крестьянских полей, наслаждались беззаботным воздухом свободы и говорили. На середине пути нас подобрал попутный дилижанс. На нём мы добрались до города. Я решил заскочить в контору: проверить, всё ли в порядке, нет ли писем или чересчур настойчивых клиентов, не испугавшихся закрытых дверей. Рано или поздно расследование смерти майора закончится, придётся искать новые дела.
