— Но у тебя-то должно получиться.
— Безусловно. Мой отвар в этом поможет, правда, не сразу. Время, вот что ему нужно.
— Ты сказал, что Гибсон находится под заклятием. Значит ли это, что им по-прежнему управляют.
— Пока что я блокирую заклятие, но моих сил хватит ненадолго, — признался маг. — Чем быстрее удастся разрушить чары, тем лучше. Правда, кукловод может ощутить, что ниточка, связывающая с жертвой, оборвалась. Хорошо, если решит, что Гибсон умер, а вдруг — нет. Не хотелось бы его спугнуть.
— А этот кукловод, ты знаешь, где он находится?
— Связь между марионеткой и кукловодом устойчивая, с каждой секундой становится всё труднее блокировать, такое возможно, если заклинатель находится достаточно близко. Думаю, он где-то в городе или его окрестностях.
— Он знает, что сейчас происходит?
— Нет, — мотнул головой Алур. — Кукловод только отдаёт приказы. Он понятия не имеет, что творится с рабом.
— Допустим, ты снимешь заклятие, что это нам даст?
— Ровным счётом ничего, — сухо ответил Алур. — Жертва забудет ту часть воспоминаний, что связана с кукловодом.
— Значит, расследованию это никак не поможет, — расстроился я.
— Почему не поможет, — усмехнулся маг. — Ещё как поможет. Мы увидим всё глазами жертвы. Вернее не мы — ты. — Он направил на меня указательный палец.
— Я?!!
— Да, а потом расскажешь нам.
— Хм. — Я сглотнул предательский комок слюны. — Каким образом?
— Память Гибсона поведает тебе обо всём. Ты на короткое время станешь её обладателем.
— Это не опасно?
— Ты молод, полон сил. Тебе удастся выдержать эту нагрузку.
— Спасибо, утешил.
— Гэбрил, мне понадобится твоя помощь.
— Да нет проблем, я весь к твоим услугам.
— Тогда я заранее приношу извинения.
— За что? Ты же ничего не сделал.
— За то, что мне придётся влезть тебе в голову, — виновато произнёс маг и вперил в меня острый как лезвие взгляд холодных глаз.
— Что!!! — Казалось, пол провалился у меня под ногами.
Я чувствовал, как глубоко проникают его глаза, как теряет контроль моё тело, а он запел, выводя нарочито грубым языком фразы заклинаний, смысл которых ускользал от меня как вода сквозь пальцы. С ладоней мага сорвались багровые искорки. Одна из них ударила в меня, в висках тут же стала пульсировать тупая боль, и я понял, что сознание устремляется куда-то вверх.
— Проклятие. — С губ сухощавого офицера в выгоревшем до белизны мундире сорвалось грубое ругательство.
Он пнул сапогом распластавшегося на бамбуковом полу хижины туземца. Удар пришёлся по рёбрам, и низкорослый дикарь, из одежды на котором была одна набедренная повязка, закричал от боли. Конвоиры, стоявшие по бокам, не стали вмешиваться. Другой офицер — тоже в чине лейтенанта, но возрастом явно моложе, безучастно взирал на происходящее.
— Как тебе нравится, Гибсон, я ноги отбил об эту тупую скотину, но она так ничего не сказала, — с досадой произнёс экзекутор. — Может, стоит прижечь ему пятки? Отличное средство. Развязывает языки лучше виски.
— Здесь и без того воняет, не хватало только палёного мяса, — ответил Гибсон.
Молодому офицеру не очень нравилось то, что делает его начальник — лейтенант Хэмптон, но он знал, что чистоплюям в джунглях делать нечего. И раз начальство поставило старшим его жестокого сослуживца, значит, так тому и быть. Приказы не обсуждаются.
Хэмптон брезгливо сморщился. Он вытащил из нагрудного кармана мундира расчёску, провел несколько раз по безукоризненно уложенному пробору густых волос и с наслаждением склонил голову на правый бок, пока не раздался хруст.
— Последний раз тебя спрашиваю, уродец, где находится твоя жаба? Говори, если хочешь остаться в живых.
Избитый туземец заскулил.
— Я ничего не понял, — взорвался Хэмптон. — Говори разборчивей.
— Не знаю, я ничего не знаю, отпустите меня, — размазывая по лицу грязь вперемешку с кровью, заговорил дикарь.
— Проклятие, — снова сказал офицер. — Что за ублюдка ты привёл, Крепс?
Вопрос адресовался высокому, поджарому как гончая капралу с резким, будто высеченным из камня лицом.
— Виноват, сэр. — Крепс щёлкнул каблуками. — Второго пленного ранили, им занимается лекарь. Я думал, вы начнёте допрос с того, кто в лучшей форме.
— Эта мартышка ничего не знает, приведите второго, — приказал офицер. — Возможно, вы схватили не того, кто нужен.
— Сэр, а с ним что делать? — спросил капрал.
— Бросьте его в болото к крокодилам, — с кислой миной произнёс лейтенант Хэмптон.
Услышав приговор, туземец завопил что было сил, но два конвоира ударами копий подняли его на ноги и поволокли к выходу. Капрал вышел следом.
— Ненавижу эту страну. Если она в один прекрасный день провалится сквозь землю, я буду первый, кто с радостью отметит это событие. — Хэмптон ослабил воротничок. — Хотите есть, Гибсон?
— Опять какую-нибудь змею, нафаршированную перцем. — Гибсона едва не стошнило.
— Ерунда, мы её продезинфицируем виски. Плюньте, Гибсон, мы с вами не в ресторане. Солдаты жрут жуков и прочую гадость, что вылавливают в болотах. Змея по сравнению с этим настоящий деликатес.
— Мой желудок не выдержит этого. Скорей бы в отпуск, — вздохнул молодой офицер.
— Даже не мечтайте, Гибсон. Я не отпущу вас, пока мы не найдём жабу.
— Простите, сэр, но я до сих пор не могу понять, зачем вы ищете какую-то жабу? Зачем она вам сдалась? Насколько я помню, его королевское величество отдал нам приказ построить форт и отражать возможные набеги, но мы почему-то в основном заняты вашими поисками.
— Скажите, Гибсон, вы богатый человек? — вместо ответа спросил Хэмптон.
— Увы, всё моё богатство заключается в жалованье, что я получаю из королевской казны, и то три четверти из него уходит на покрытие моих долгов. Впрочем, если вы назовёте меня нищим, я вызову вас на дуэль, — с горечью констатировал Гибсон.
— Вы нищий, Гибсон. Только стреляться или фехтовать с вами я не собираюсь, это глупая затея. В ваших интересах помочь мне в поисках, ибо, если удастся найти жабу, мы разбогатеем.
— Я бы с удовольствием положил на свой счёт кругленькую сумму, но хотя бы объясните, что именно надо искать.
— Капище болотного духа. Дикари зовут его Гораном, а я — жабой, потому что, если верить их россказням, дух обычно принимает обличье гигантской лягушки. Если духа попросить как следует, он выполнит ваше желание. Если захочет, конечно… — многозначительно добавил лейтенант.
— Сказки. — Гибсон усмехнулся. — Я думал, вы уже выросли из детского возраста, сэр.
