Все это время семья Джареда верила, что это он убил Николу.
Глава 29
ТВОЕ, ЧТОБЫ СЛОМАТЬ
На следующее утро Кэми проснулась, пока Джаред еще спал, его сны преследовали друг друга где-то в задней части ее сознания. Солнечный свет, пробивающийся через осеннюю листву, оставлял на ее подушке похожий на кружево узор из теней. Кэми выпуталась из тепла простыней, а пальцы ее ног совершили неприятное путешествие от постельного белья до пушистых тапочек, потом она нашла свой огромный, розовый халат, который надевала только тогда, когда сильно в нем нуждалась, потому что в нем она выглядела, как ярко-розовый, шерстяной мамонт. Она спустилась вниз, укутанная в удобство.
Даже если под яркой поверхностью Разочарованного дола и рыскала тень города, дома было безопасно, думала она. Затем она открыла дверь на кухню и увидела Роба Линберна, сидящего за столом с ее матерью.
Кэми пробежала через кухню, схватила его за руку и попыталась поднять на ноги.
— Нет! — рявкнула она. — Чем бы ты ей не угрожал, чего бы ты не хотел, она не будет этого делать. Эта семья больше не прислуживает Линбернам.
Кэми заметила, как руки ее матери крепче схватили чашечку с кофе, но взгляд Роба был спокойным и непоколебимым. Внезапно она почувствовала, как это нелепо, обрушиваться на него, как ангел мщения с розовыми фланелевыми крыльями. Или очень маленькая, пушистая версия Бэтмена.
— Хотел бы я, чтобы так и было, — сказал Роб. — Я никогда не угрожал и не делал больно твоей матери. Мы всегда были добрыми друзьями. Да, Клэр?
— Раз ты так говоришь, — сказала мама, прочесть которую было не легче, чем Мону Лизу. Она протянула Кэми руку.
Кэми поняла намек и отпустила руку Роба, позволив своей ладони попасть в окружение властного комфорта пальцев ее матери.
— Ну, — сказал Роб, звуча сожалеюще, — такими добрыми друзьями, какими мы можем быть, учитывая обстоятельства.
Мама подняла голову и улыбнулась улыбкой такой же яркой, как солнечный свет зимой, и такой же теплой.
— Зависит от того, что тебе нужно от моей дочери.
Кэми видела, как напряженно она сидела, когда Кэми вошла. Мама боялась этого Линберна, как и всех других членов этой семьи, но все равно пыталась защитить Кэми. Она обнадеживающе улыбнулась матери.
— Все нормально.
— Я не хочу ей вредить, — сказал Роб Линберн. — Я просто хочу вернуть к прежнему положению вещей то, что с вами обеими сделала Розалинда. Позволь мне поговорить с Кэми наедине.
Кэми пришлось снова возразить, сказав, что все нормально, и вытащить свою руку из маминой, прежде чем она дала им уйти в сад, но она все же это сделала. Кэми подумала, что мама не может отказаться от шанса разрыва этой связи. Стоя у ворот в сад, Кэми видела, как движутся бледные кухонные занавески.
Кэми посмотрела на Роба Линберна, который по-доброму глядел на нее. В каком-то смысле, он казался самым нормальным среди Линбернов, но она помнила его поднятое к небу лицо, пробужденное магическим голосом грозы, вызванной Джаредом. Она изо всех сил старалась помнить, что ни один из Линбернов не был полностью нормальным.
Она сконцентрировала свое внимание на словах, вырезанных на камне у ворот ее дома, на иве, нависающей над размытым сообщением. «Дом Г….»9 говорилось там. Кэми росла, предполагая, что заглавная буква означает Глэсс. Все это время ее мама знала, что это означает «Страж», а само слово несет за собой тяжелую ответственность и мрачные последствия.
— Что ж, — сказала Кэми, — что еще Вы можете сказать, чего не сказали вчера?
— Только одно: что вчера я был очень впечатлен тем, как разумно ты себя повела, — сказал ей Роб. — Многих молодых людей мысль о столь большой силе, находящейся в их руках, соблазнила бы. Но ты понимаешь, что магия тебе не принадлежит. Хотел бы я, чтобы Джаред понимал это так же ясно, но он ослеплен вашей связью. Я был так рад, что ты осознала, что эмоции, приходящие вместе со связью, ненастоящие.
Кэми свирепо смахнула листья ивы с камня.
— Ненастоящие? — спросила она, стараясь говорить безразлично.
— Не совсем настоящие, — уточнил Роб. — Как они могут ими быть? Такая связь кого угодно заставит чувствовать близость с кем угодно. Ваша — это худший вид, который я могу вообразить. Все виды связи, о которых я слышал, подразумевали хоть какой-то элемент выбора. А вы были детьми.
Кэми посмотрела на движение у кухонного окна и подумала о том, что сделали их матери.
— Мой мальчик одинок и восприимчив, а теперь, когда вы вместе, через тебя магия хлынула к нему потоком. Я не удивлен, что он так взбесился, когда мы предложили разрыв. Но ты умнее. Ты здраво понимаешь, что связь, которую вы ощущаете, основана ни на чем, кроме неправильного обращения с магией, и любая сила, которую ты получишь, будет испорченной и не твоей по праву.
Джаред был одинок. Она знала об этом всю свою жизнь, что она — единственное, что важно для него.
— Меня не интересует никакая сила, — рявкнула она.
— Конечно-конечно, — успокаивающе сказал Роб Линберн.
Он вывел Кэми из себя. Она не хотела слышать, как он говорит ей, какая она зрелая, хваля ее, потому что считал, что благодаря этому она станет вести себя так, как хочет он. Только вот он уже дважды назвал Джареда «своим мальчиком» и, кажется, это и подразумевал. Он приводил ее в ярость, но, возможно, хотел сделать как лучше для Джареда. Как и она.
— Я верю, что Вы беспокоитесь о Джареде, — сказала Кэми.
— Это так, — сказал Роб. — Покажи мне, что ты тоже беспокоишься.
— Я сказала Джареду, что это нечто, что, возможно, я хотела бы обдумать, — медленно продолжила она, ради Джареда стараясь быть благоразумной. — Он и слышать этого не захотел.
Роб посмотрел на нее, и дуновение холодного воздуха пробралось за воротник ее толстого халата. Мгновение он выглядел, как наводящий ужас чародей, способный управлять ветром и тенями.
— Но это не его решение, — сказал он. — А твое.
— Это часть того, почему чародеи не любят обладать источниками, — объяснила Кэми Анджеле и Холли днем. — Вероятно, источник может в любое время сказать: «Прости, приятель, ты отрезан», но когда они соединены, чародей не может от этого избавиться.
— Я говорю тебе сделать это, — сказала Анджела, голос которой эхом отразился по коридору.
Кэми и Холли обе огляделись вокруг, не услышал ли кто-нибудь, но люди просто шли на свои уроки, не имея ни о чем понятия.
— О нет, она не сможет это сделать! — сказала шокированная Холли. — Это было бы таким предательством.
Именно это Кэми и сказала Робу. Он не согласился: казалось, что он уверен, что это спасет Джареда от предательства в дальнейшем, когда Кэми привыкнет к обладанию властью над миром и над Джаредом. Он взбесился, когда она отказалась.
