Драконикусы переглянулись:
— А, точно! Именно это и вертелось на языке.
— Почему же тогда вы не угадали? — поинтересовался Бекар и тут же взвыл.
— Ну так? — деловито спросили злодеи, уставившись на человека. — Поможешь нам выбраться? Спины напекает.
— А вы объясните клубкам, что я не дичь? — строго прищурился Хин.
— Объясним?! — братья изумлённо скосили глаза друг на друга. — Ты что! Не будь жестоким самовлюблённым эгоистом: нельзя лишать их смысла жизни!
Мальчишка топнул ногой:
— А если они однажды меня сожрут?
— Нам будет очень… — парочка задумалась. — Как его…
Хин вздохнул:
— Тогда болтайтесь до вечера. Я занят, — он повернулся к инструменту.
— Хорошо-хорошо, постой! — наперебой заголосили злодеи.
Юный Одезри оглянулся, не скрывая довольной улыбки:
— Итак?
Братья тяжело вздохнули и трагическими голосами, словно переступая через себя, изрекли:
— Можешь пнуть Бекара, — повисла пауза. Хитрая парочка умильно оскалилась и объяснила: — Он вылетит, и мы освободимся. Только ты не жалей, размахнись как следует. А мы уж позаботимся о том, чтобы он тебе не отомстил. Ну как: хороша сделка?
Мальчишка тихо зарычал:
— Упрямцы!
— Хе-хе, — откликнулись братья.
— Нет, не хороша, — разочаровал их Хин и плюхнулся на подставку перед клавесином.
Злодеи озадаченно насупились, но вскоре просияли:
— Последнее предложение: можешь пнуть его дважды!
Келеф медленно вплыл в комнату. Синкопа вбежал следом за ним и направился было к клавесину, но уан предупреждающе взмахнул рукой.
— Хочешь присутствовать — устраивайся здесь, — изящная ладонь указала на потолок над дверью.
Паук не стал спорить и вернулся обратно. В коридоре притаились пушистые твари, у порога сели три червя. Сил'ан окинул взглядом несчастные морды драконикусов, торчавшие из окна, и подытожил:
— Все в сборе. Ты, — он обернулся к Хину и велел, — за инструмент.
Мальчишка уже шагнул к клавесину, но остановился:
— За который? — уточнил он.
— Правильно идёшь, — заверил его Келеф.
Хин привычно уселся на подставку.
— Итак, — проговорил Сил'ан, проплывая мимо, — с тобой занимались Синкопа и Хахманух. Музыкальной грамотой, аккомпанементом, сольфеджио — пока, что касается музыки, больше ничем?
— Нет, только этим, — вежливо согласился мальчишка.
Хахманух расправил гребень и глянул на паука. Тот и сам казался довольным.
Келеф проплыл обратно.
— Каждый день час на три дисциплины, час на отработку техники и ещё час или два на разучивание произведений?
— Всё, как ты требовал, — подтвердил мальчишка.
Уан остановился в шаге от него:
— Порядок диезов.
— Фа-до-соль-ре-ля-ми-си, — улыбнулся Хин.
— Бемолей.
— В точности наоборот. Рассказывать?
— Три бемоля. Тональности?
— Ми бемоль мажор, до минор.
— В любой из них квартсекстаккорд доминанты с разрешением в шестую ступень, — велел Келеф.
Синкопа поджал лапы, Хахманух нервно переступил на месте и прижал брюхо к полу. Мальчишка, не задумываясь, сыграл оба аккорда в малой октаве.
— Четыре диеза, — продожил уан.
— Фа-до-… - мальчишка неожиданно рассмеялся. — А! Ми мажор, до диез минор.
— Трезвучия главных ступеней… Хорошо. Назови все обращения доминантсептаккорда.
— Терцкварт-, квинтсекст- и секундаккорды.
— Спой их в ля-диез мажоре. С разрешениями.
Хин впервые посерьёзнел, кашлянул.
— У него голос ломается, — осторожно вступился Синкопа. — Прозвучит ужасно.
— Если я сказал: «пой», то пусть поёт, — ответил Келеф.
Мальчишка вздохнул и подчинился.
— Нарэньсама, — выдохнул Сил'ан после первого же «соль диез-ля диез-до дубль диез-ми диез», — нет, я передумал. Можешь сыграть.
Хин потупился, прозвучали шесть аккордов, объединённых легато по два.
— От ре бемоль — тритоны, — распорядился уан. — От си диез малая септима. Фа бемоль — децима. В любой тональности построй уменьшённый и малый вводный с разрешениями. Хорошо. Гаммы с расходящимися, фа минор: натуральная, гармоническая и мелодическая. Потом две в параллельной тональности.
Мальчишка не сбился ни разу, но после каждой гаммы тщательно вытирал руки платком.
— Не надо волноваться, — усмехнувшись, подбодрил его Келеф. — В любом случае, я уже доволен.
Синкопа с облегчением повис на паутине, а черви довольно потёрлись друг о друга. Хин наклонил голову и счастливо улыбнулся. Сил'ан провёл по крышке клавесина ладонью:
— В пределах одной октавы покажи мне пентатонику, затем натуральный звукоряд, хроматический, дорийский минор, миксолидийский, снова дорийский и натуральный. Закончим диктантом, и, если справишься, можешь по праву гордиться собой: я позволю тебе учиться обращению с копьём у Орура.
— У старейшины? — мальчишка нахмурился. — Он обо мне не лучшего мнения.
— Обсудим позже, — прервал его Келеф. — В крепости мне уже надоело, и есть позволение Каогре-уана осмотреть его владение. Поедешь со мной, наследник?
Хин хмыкнул, пытаясь понять, что кроется за сдержанным, но неискренним тоном правителя и новым обращением.
— Поеду, — сказал он прямо. — Почему нет?
Сил'ан равнодушно прищурился:
— Тогда играй, и смотри не разочаруй меня.
Келеф объезжал селения стороной, а на четвёртый день путешествия и вовсе приказал охране не следовать за ним и расположиться на отдых. Воины не посмели перечить, спешились и стали рассёдлывать ящеров. Сил'ан развернул своего динозавра туда, где простирались необжитые земли. Хин поравнялся с ним. Уан только взглянул в его сторону, но ничего не сказал.
В небе, чистом и безоблачном, медленно занимался рассвет. Мальчишка плотнее закутался в меховую шкуру. Чужие владения отличались от родных краёв только изредка встречавшимися нагромождениями камней и торчавшими из земли красными скалами, которые поначалу удивили воинов, но вскоре всем наскучили. К виду сухой саванны юный Одезри давно привык и оглядывался лишь потому, что пытался понять, куда и зачем собрался уан. Едва охрана осталась за горизонтом, Келеф перевёл ящера на шаг, словно и вовсе не торопился, и это окончательно сбило Хина с толку.
— Куда мы направляемся? — спросил он.
Сил'ан подъехал ближе.
— Я наблюдал за тобой и людьми, — заговорил он напевно. — Ваши глаза не видят того, что мои — тебе следовало остаться с воинами.
— Воины считают меня неженкой и слабаком, — ответил Хин, — оставаться с ними радости мало.
Уан посмотрел на него:
