— Неб, прекрати копаться в моей жизни и указывать, я не твой подданный и руки Семеновой я у тебя не просил! Сам разберусь, — он отвернулся и сделал вид, будто задремал.
Что ж, знаем мы таких, среди моей стражи немало было подобных личностей, меняющих женщин каждый месяц. Выбирают, якобы, идеальную невесту, нахваливают, а потом предают и оставляют не у дел, словно использованные вещи. У себя во дворце я эту проблему решил просто: женил троих сердцеедов-игрунчиков на вредных стервозных дурнушках. Остальным не захотелось себе подобных жен, и отношение к невестам в моих войсках стало более достойным. Интересно, как поживали бравые кеметские вояки при моих последователях… но, не время об этом думать, надобно уберечь Ивана от роковой ошибки. Я резко повернул напарника к себе и, одарив его ласковым взглядом, продолжил свой монолог.
— Дорогой мой, женись на ней, дружеский совет. И не в сплетнях дело, не в злых языках и обиде смертной. Настоящий мужчина всегда был товаром редким и ценным. Ты проявил себя таковым, когда вытащил Иру из Кемета, и ее чувства к тебе окрепли. Ей пришлось пойти на жертвы и измениться.
— Неб, кончай бузить! — ныл Дураков.
И не подумаю!
— Так вот, вы теперь единое целое. Она за тебя, а ты — за нее. Ты можешь уйти, и я тебя не держу. Ступай, брось девушку, которую в глубине души любишь. Спустя лет двадцать и она забудет тебя, выйдет замуж за нелюбимого человека и назовет своего сына твоим именем. Знакомая ситуация, да. Ты только подумай о своем счастье! Ты не сможешь полюбить другую женщину — это раз. Ты волей-неволей начнешь сравнивать и находить Иру лучше твоих новых партнерш. Ты сделаешь несчастными еще как минимум двух женщин — это мой второй довод. А третий — среди женского племени столько навязчивых особ, готовых женить на себе любого, кто, как им померещилось, посмотрел в их сторону. И знаешь, зачем?
— Чтобы курсовую написал или для диплома программу отладил, — пробухтел собеседник.
— Верно! Ради собственной выгоды! А Ира тебя полюбила не из-за помощи, так? Ей не хотелось сесть тебе на шею, свесить ножки и наслаждаться красивой жизнью! А сейчас, обретя способности моей сестры, она пришла не куда-то, а в отдел, чтобы помочь тебе, дурню, с работой… Понимаешь…
Иван не ответил мне. Но я сказал все, что думал о нем и его отношениях с девушкой. Я, действительно, ему просто друг, он мне не подданный, я не могу насильно женить его на Семеновой. Решение должен принять сам Дураков. Но по его душе я прошелся очень хорошо. И если после этого он, не дрогнув, заявит Ире о расставании, можно считать, мой дар убеждения ни на что не годен.
Я чуть не продрог, пока втолковывал Ивану мудрость о совместной жизни. Но понял, как я замерз, только когда из-за развешенной на веревке одежды гостей, выглянул старик.
— Отдохнули?
Честно говоря, спать хотелось очень сильно. Поднявшись на локтях, я оглянулся в сторону деда. То же сделал и Иван, а Милли, кормившая уток на берегу реки, тут же кинулась к дому.
— Ну, типа да! — тихо сказал Дураков, грузно поднимаясь на ноги.
Верно, мысли у него сейчас трудились словно рабы на каменоломнях, благодаря мне.
— Вот и отлично! Теперь займемся ужином! — старичок уселся рядом с нами на скамейке. — Понимаете ли, у нас с бабкой тут проблема одна с пищей… Посадил я репку…
— И выросла она большая-пребольшая? — закончил за старика программист, показав руками гипотетический размер овоща.
Дед несказанно обрадовался проницательности гостя:
— Именно! Даже габариты угадал!
Милли, сморщившись и представляя остренький вкус репки, молча сидела и слушала, хотя вопрос: 'А откуда Ваня это знает? — крутился у нее на языке. Смышленая девочка уже поняла, чем мы будем крыть: 'Сказки читать надо, там все написано'. Как ни крути, а народные байки — инструкция по выживанию в Лесоморье. Янсен раз за разом именно в этом и убеждалась.
Когда мы облачились в немного подсохшие после стирки штаны и сапоги, дед проводил нас на делянки. Любопытная Милли в мокром сарафане бежала следом, а за ней шла бабка с двумя лопатами, ибо больше садового инвентаря у стариков не имелось.
— Вот! — показал дед на росший посередине огорода овощ.
Лицо Ивана при виде этого вытянулось от удивления. В его мыслях я с легкостью прочитал о том, как трехлетним мальчиком сидел он на коленях любимой матушки, а та листала ему большую книгу с яркими картинками. Рисунок четко запечатлелся в воспоминаниях друга: репка в метр диаметром, щупленький бородатый старичок, прямо копия того, что сейчас расхаживает вокруг овоща с лейкой, сгорбленная бабка, только без лопат, внучка, отдаленно напоминающая Милли, и целый зоопарк — собака, кошка и мышка. Тогда Ваня Дураков еще не знал замечательной науки вроде физики, и несказанно радовался маминому радостному восклицанию: 'Вытянули репку'! Теперь же перед повзрослевшим на двадцать лет парнем стояла реальная задача.
— Пестицидами баловались, старики? — сморщившись, поинтересовался Иван.
— Нет, что ты, добр молодец, — развел дед руками, — я только каждое утро выходил к репке и говорил: 'Расти, моя дорогая, большая!
— Вот и накаркали, — буркнул под нос программист.
Он несколько раз обошел вокруг политой репки и решил действовать по сказочному плану: раз в книжке вытянули, значит и с лесоморской репкой получится! Первым за ботву по приказу Ивана взялся дед, ему за талию — бабка, Дураков назвался внучкой, а нам с Милли отвел роли собачки и кошки. Я уступил девочке роль собаки, желая хоть недолго побыть на месте священного животного моей родины.
— Ну, а Царевна-лягушка будет мышкой, — улыбнулся программист, глядя на сумочку Янсен.
Девочка тут же достала мою сестру и посадила ее на плечо. Старики недолго возмущались насчет того, что их заставляют заниматься тяжелой работой, но Иван их быстро утихомирил безапелляционным доводом: 'Так в сказке сказано!
Делать было нечего. Плюнув на ладони, дед схватился за ботву и дернул ее на себя. Репка сидела в земле, как вкопанная и даже не покачнулась. Три взрослых мужчины, женщина и девочка изо всех сил тянули непослушный корнеплод, но лишь тратили силы.
— Вы… сколько… лет… это… растили? — вытерев пот со лба, любопытствовал у деда Иван.
— С весны… касатик… аккурат завтра четыре месяца настанет.
Да, глупый вопрос задал программист: следовало учесть, что Лесоморье — русские земли, а репа — растение-однолетник. Немного отдохнув, бравая команда продолжила вытягивание многострадальной репищи, пока не произошло неизбежное. Сказка — ложь, но законы физики в ней прекрасно справляются со своей работой. Гигантские листы треснули, и ботва отвалилась от корнеплода.
