Комната казалась огромной. Будто под открытым небом. Даже как-то не по себе.
Забравшись под одеяло, я повозилась с подушкой, пока она не легла, как надо, а потом подтянулась выше, чтобы макушкой коснуться плеча Рейеса. Он лежал в точно такой же позе, только на своей кровати. То есть относительно меня — вниз головой. Несколько минут мы молча лежали, глядя друг на друга и ощущая, как смешивается наше дыхание. Запах Рейеса навевал мысли о лесном дожде. Я коснулась его лица, провела пальцами по щеке и губам. Большая ладонь убрала волосы с моего лица, длинные пыльцы пробежались по скулам.
— Стены между нами нет, но воспользоваться преимуществом тебе не удастся, — пошутил он.
— Ну что ты! И в мыслях не было!
Рейес уснул, так и не убрав руки с моей головы. Его жар омывал меня обжигающими волнами, и все же жарко мне не было. Чему я успела удивиться, перед тем как погрузиться в сон.
Наутро я почувствовала, как солнце встает над горизонтом, и всей душой воспротивилась естественному порыву проснуться с первыми петухами. Наверняка было еще очень рано. А значит, я вполне могла позволить себе поваляться как минимум полчасика, пока не позовет долг. Ну или природа — в комнатку для сеньорит. Но планы понежиться в постели рухнули — я отчетливо ощутила, как кто-то на меня смотрит. Дышит и сидит рядом, нагло вторгаясь в пузырь моего личного пространства.
Я открыла глаза и увидела улыбающееся личико.
— Она проснулась! — взвизгнула девочка, и я резко села, пытаясь проморгать остатки сна.
В комнату вихрем ворвался мальчик и уселся на кровать рядом с сестрой.
— А что с твоей стеной? — спросил он, удивленно распахнув огромные темные глаза.
Вот только девочка больше не улыбалась. Она сидела, сложив на груди руки, и смотрела на меня обжигающе сердитым взглядом. О да, она желала мне долгой и мучительной смерти, но все равно выглядела восхитительно.
— И зачем тебе две кровати? — снова спросил мальчик, подпрыгивая на коленях. Ему явно не терпелось проверить матрас на прочность. — Ты кажешься старше, чем когда мы видели тебя в последний раз. И на голове бардак! — хихикая, добавил он.
— Боже мой! — В комнату влетела женщина и поспешно стащила детей с кровати на пол. — Извини, Чарли.
Я махнула, давая ей понять, что ничего страшного не произошло. Бьянка замужем за Амадором — лучшим (и единственным) другом Рейеса. А два карапуза рядом с ней, один из которых широко улыбался, а второй прожигал меня гневным взглядом, — их дети, Эшли и Стивен.
Появился Амадор и одобряюще мне кивнул:
— Привет, Чарли. Неплохая планировочка.
— Спасибо.
Я выбралась из постели и разгладила пижаму. Встречать гостей в исподнем — это же сущая ерунда!
Прочитав надпись на футболке, Амадор игриво приподнял брови:
— Рейес рассказал Эшли сама знаешь о чем.
Я обошла кровать и обняла его чудесную жену.
— Сама знаю о чем?
— Ну да. — Амадор подошел меня обнять, пока я не подняла на руки прыгающего вокруг меня хулигана. — О записке на стикере.
— А-а. — Я сочувственно глянула на Эшли.
— Ну уж нет, детка, — начала отчитывать дочь Бьянка, присев на корточки, — так смотреть на людей нельзя. Это очень-очень невежливо.
С двумя чашками кофе в руке пришел Рейес. Выражение его лица просто кричало о том, как веселит его все происходящее.
Амадор хлопнул его по спине и, оглядываясь по сторонам, заявил:
— Нет, правда. Мне нравится смешение двух культур. Есть даже очевидная граница между минимализмом и… ну… не минимализмом.
— Господи Иисусе! — закатила глаза Бьянка. — Тебя никогда не примут на работу в «Архитектурный дайджест», пока не выучишь термины. — Осмотрев мою часть одной большой спальни, она наконец кивнула, подобрав подходящее слово: — Минимализм и изящная чрезмерность.
— А что? Мне нравится, — тихо рассмеялась я.
Бьянка забрала у меня Стивена, чтобы я могла взять у Рейеса чашку кофе. Наверное, она знает меня лучше, чем я думала.
— Мам, а можно и наши кровати так поставить? — спросил Стивен. — Ну пожа-а-а-алуйста!
Пришлось прятаться за чашкой, чтобы не рассмеяться.
Эшли наградила меня укоризненным взглядом:
— Ты согласишься?
Присев рядом с ней, я заметила, что у нее подрагивает нижняя губа.
— Еще не решила. Думаешь, я должна согласиться?
— Думаю, нет. Все равно ты для него слишком старая.
— А сколько, по-твоему, мне лет?
— Прости, Чарли, — вмешалась Бьянка, нервно улыбаясь.
— Твоя? — спросила Эшли, показывая на маленькую куклу из веревочек, которую в детстве подарила мне Джемма.
— Ага.
Я взяла куклу, прислушиваясь к разговору мужчин. Они обсуждали тонкости декора — точнее их отсутствие — на половине Рейеса. Судя по всему, моя спальня затмила его спальню, и Амадору стало жаль друга. Вряд ли пройдет много времени, прежде чем мои пожитки плавно перетекут через невидимую границу. Бедняга Рейес! Хотя сам виноват. Снес стену — уничтожил единственное, что его защищало.
— Нравится? — спросила я у Эшли. Может быть, мне удастся ее подкупить. Ради того, чтобы заслужить ее симпатию, я была готова пойти даже на подкуп.
— Наверное.
— А как ты посмотришь на то, чтобы проиграть мне, pendejo? — предложил Амадор Рейесу.
Оглянувшись на меня, Рейес улыбнулся и повел Амадора к роскошному бильярдному столу в смежной с гостиной комнате. С того места, где я стояла, был виден только уголок стола. Темное дерево, сверху — ткань кремового цвета. Повезло Рейесу. Он лично знаком с владельцем здания. Обычно жильцы не жалуют шум от бильярдных столов.
Снова увидеться с друзьями Рейеса было очень приятно. Его жизнь постепенно становилась нормальной. Ну-у, настолько нормальной, насколько это было возможно. И именно «становилась», а не возвращалась к норме, потому что у Рейеса никогда не было нормальной жизни. Украдкой я смотрела на него и пыталась понять, что он счел бы нормальным. Семью, где есть два с половиной ребенка? Он был принцем, полководцем в аду, ребенком, над которым жестоко издевались, заключенным, в конце концов. Сумеет ли он когда-нибудь приспособиться к тому, что мы, люди, считаем нормальным?
Я села и похлопала рядом с собой. Эшли забралась на кровать и взяла у меня куклу.
— А если я скажу Рейесу «да», ты очень будешь злиться?
Она пожала хрупкими плечиками:
— Немножко.
— Потому что он должен жениться на тебе?
— Да. Он же обещал.
— Ну что ж… Может быть, тогда я возьму его на время? А ты вырастешь, станешь такой же красивой, как твоя мама, и решишь, нужен ли тебе ворчливый старик по имени Рейес Фэрроу.
