— А ты… достаточно здоров, чтобы увести их туда? — спросил он.
Викрам чуть поник головой, но быстро воспрянул духом и заметил:
— При лучших обстоятельствах это могло бы стоить мне жизни. Сегодня это обойдется мне куда дороже.
— Нет! — решительно произнесла Дина. — Не надо!
— Не визжи так пронзительно на меня, сестренка, — раздражительно фыркнул Викрам. — Дай мне самому выбрать, какой подвиг я совершу напоследок, чтобы ангелам было что записать на финальной странице моего жизнеописания.
Вдали, со стороны молитвенного зала, уже доносились сердитые голоса ворвавшихся в мечеть.
— Мне нужно пять минут, — попросил Алиф. — Всего пять минут наедине с Диной.
Викрам встал на ноги.
— Тебе повезет, если ты туда попадешь, — сообщил он и заковылял к двери. Шейх Биляль жестом пригласил новообращенную следовать за ним.
— Я буду ждать тебя там, снаружи, — обратился он к Алифу. Попробуй планировать свои дальнейшие действия с максимальной осторожностью. Салам алейкум.
Когда дверь за ним закрылась, Алиф встал перед Диной на колени.
— В моей голове удивительный свет, — признался он. — Так много хочется сказать, но все так ярко, что мне трудно думать и сосредотачиваться. Помоги мне, пожалуйста. Ты единственная, кто знает, что надо делать. Просто… просто сделай так, чтобы не было слишком ярко…
Дина колебалась. Потом она встала на колени рядом и накрыла его голову тканью своего никаба.
* * *
Темнота успокоила воспаленные и слезившиеся глаза Алифа. Через несколько секунд они привыкли к мраку, облегчая невыносимую головную боль. Ему и в голову не приходило, что за мир она создала для себя. В изнанку ее длинного одеяния были вшиты лоскуты из яркого шелка: узорчатые, украшенные бисером и усыпанные блестками; они нависали над ним, словно свод шатра, поддерживаемого ее неприкрытой, перевязанной рукой. Они лежали на полу лицом друг к другу. Он прижался лбом к изгибу ее шеи, вдыхая аромат ее волос. Она наблюдала за ним. Она не была красавицей, никоим образом не подходя под стандарты журналов, спрятанных у него дома под кроватью, и совсем не похожа на Интисар. Насколько он помнил, у нее был довольно большой нос. Кожа у нее была не по-модному темной, из чего Алиф заключил, что она и не думала пользоваться осветляющими тональными кремами, которыми травили себя так много девушек. Конечно, нет. У нее оставалась гордость.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
— О том, что ты есть все хорошее в этом мире, — ответил он.
Она покраснела. У нее были нежные, выразительные губы и гладкая смуглая кожа. Он со стыдом признался себе, что самая красивая и привлекательная часть ее лица всегда находилась у него перед глазами. Зеленые неподведенные глаза на фоне смуглой кожи теперь казались еще более прелестными.
Нет, не красавица, но такое лицо нескоро забудешь.
— Я изменил тебе, — прошептал он. — Прости меня.
— Прощаю.
Ее дивные губы чуть изогнулись кверху. Он хотел поцеловать ее, но сдержался. Он не прикоснется к ней, пока она сама этого не позволит, пока он не поговорит с ее отцом и не сделает все, как положено. А теперь он должен был расстаться с ней и идти.
— Постарайся остаться в живых, — прошептала она.
— Ты тоже. Я вернусь за тобой.
— Повтори.
— Я вернусь.
* * *
Шейх Биляль ждал в коридоре. Лицо его выглядело туча тучей. Викрам, словно огромная собака, лежал у его ног, тяжело дыша, мокрый от пота и покрытый пятнами запекшейся крови. Он неуверенно поднялся, когда Алиф и Дина вышли из комнаты.
— Пойди подожди вон там, сестрица, — сказал Викрам Дине. — И успокой другую сестру. У нее небольшая истерика.
Американка стояла в дальнем конце коридора, прислонившись к стене, и тихонько хныкала. Дина бросила на Алифа испытывающий взгляд, прежде чем повернулась и отправилась делать то, что ей сказали. Алиф смотрел ей вслед, при этом у него как-то странно перехватило горло.
— Если ты ее когда-нибудь обидишь, я вернусь и стану ходить за тобой по пятам, — обратился Викрам к Алифу. — Береги ее как зеницу ока. Она, возможно, прошла обряд обрезания, так что ты должен быть очень терпелив и осторожен, когда возляжешь с ней.
— Да простит нас всех Аллах! — Шейх Биляль в ужасе уставился на Викрама. — Уж в этом-то мире веди себя прилично!
— Я просто говорю ему то, что он должен знать, — угрюмо ответил Викрам.
Алиф обнял его за широкие, с размытыми очертаниями плечи, менявшиеся от животного к человеку и к тени, что говорило о терзавшей его боли.
— Спасибо, — пробормотал он, смущенный таким скомканным и неловким проявлением чувств.
Викрам хлопнул его по спине здоровой лапой.
— Не вешай нос, братишка, — произнес он. — Думаю, в этой жизни нам не суждено встретиться вновь.
Алиф сухо кивнул, надеясь, что губы у него не дрожат.
— Тогда увидимся в другой жизни.
— Все в руках Аллаха.
Викрам захромал по коридору в сторону Дины и американки, которая смотрела на него, ломая руки, словно ожидая поезда, который, вполне возможно, так и не придет. Алиф отвернулся, чувствуя, что может как-то испортить то, что должно произойти, если увидит это. Он вознес немую молитву, чтобы у Дины все было хорошо. Немного подумав, он помолился и за новообращенную, цинично рассудив, что ей молитвы гораздо нужнее.
— Я сейчас открою дверь, — сказал шейх Биляль, также стараясь не смотреть на то, что происходило в конце коридора. — На твоем месте я бы вынул руки из карманов. Этим людям ничегошеньки не будет, если они сразу же тебя пристрелят. Ну, во имя Аллаха.
Он поднял рассохшуюся деревянную балку с двери, отделявшей молитвенный зал от классов и других комнат.
— Подождите! — крикнул Алиф. — А как же вы? Они ведь не станут стрелять в имама Аль Баширы, да?
— Будет прелюбопытно это узнать, — фыркнул шейх Биляль.
Алиф вынул руки из карманов и вытер их о брюки. Деревянная дверь открылась, за ней в два ряда стоял полицейский спецназ в полной экипировке. Спецназовцы начали в едином ритме стучать дубинками по пластиковым щитам. Алиф едва не хихикнул, но вовремя совладал с собой. Его нервы, напряженные и вымотанные до предела, не смогли адекватно отреагировать страхом. Он оглянулся: Викрам и девушки исчезли. Единственным свидетельством их «ухода» был тонкий кровавый след с несколькими размытыми пятнами, похожими на отпечатки лап огромной собаки, которые внезапно обрывались в метре у каменной стены в дальнем конце коридора.
Повернувшись к полицейским, Алиф снова засунул руки в карманы.
— Привет, — сказал он по-английски.
