— Господа желают комнату или только обед? — уточнил парень.
— И то и другое, — ответил Шрам. — Комнаты нужно три и получше, — распорядился он.
— Обед подать в комнаты?
— Нет, посидим в трапезной, — на этот раз принял решение Ялмари.
— Сколько господа будут ночевать? — продолжал допрос слуга.
— Одну ночь, — снова вступил Шрам.
— Три комнаты на одну ночь, обед, ужин и завтрак, — перечислил парень. — Будете брать еду с собой?
— Да, — подтвердил принц.
— С вас два золотых. Половину вперед.
Так вот для чего он так долго расспрашивал: хотел убедиться, что гости готовы раскошелиться.
— Ничего себе! — тут же возмутился Свальд. — Да это грабеж!
— Поищите постоялый двор подешевле, — невозмутимо заметил слуга.
— Нас устраивает, — Ялмари передал парню золотой.
— Прошу, господа, — слуга не осведомился, что именно господа будут есть. Но на постоялых дворах такого уровня на стол подавали все, что было на кухне. Потому и спрашивали так дорого.
Они прошли в трапезную, обставленную не хуже столовой дворца: имелась бронзовая люстра, свечи в ней горели даже днем. Большие столы накрыли белоснежными льняными скатертями с вышитыми гербами по краям. Вместо скамей — неплохие стулья. Стены украсили гобеленами с не опознаваемыми рисунками. Из трапезной наверх уходила широкая лестница с узкими деревянными ступенями, покрытая ковровой дорожкой. Перила поблескивали лаком.
Кроме них присутствовало еще человек пять богато одетых дворян. Они с пренебрежением посмотрели на вновь прибывших: очень уж скромно трое из них одевались. Кое-кто отчитал слугу, но его быстро успокоили. Они сели за большой, трости две в длину, стол. Служанки уже одна за другой подавали на стол дымящуюся пищу, а слуги поднесли к каждому небольшой тазик, чтобы гости могли помыть руки. Свальд сначала следил за происходящим с восторгом, но когда и после десятого подноса поток блюд не прекратился, нахмурился:
— Мы же не съедим столько.
— Так положено, — пожал плечами Ялмари.
— Положено деньгами разбрасываться? — тут же подпрыгнул Тагир. — Деньгами, которые, между прочим…
— Остынь, — осадил его принц. — Ты выбрал неудачное место для воззваний. Здесь вряд ли их оценят.
Свальд успокоился. Демонстративно подвинул к себе курицу и, оторвав ногу, впился в нее зубами. Герард, севший на этот раз рядом с принцем, брезгливо наблюдал за этим действом.
— Сто лет как изобрели ножи и вилки, а некоторые продолжают изображать дикарей, — поморщился он. Потянул на себя поднос с учуркой и вооружился ножом, чтобы разрезать ее.
— Около пятидесяти лет назад, — поправил его Ялмари. — И учат ими пользоваться только аристократов, — он с сомнением прицелился к дичи на очередном подносе. — Но пачкаться в жиру я не люблю, — вздохнул он и тоже взял нож и вилку.
Свальд, не обращавший внимания на эти выпады, продолжал сосредоточенно жевать, потом напряженно всмотрелся в сторону лестницы.
— Сорот, я не понял… — он хотел что-то спросить, но не успел.
Герард, выдернув нож из учурки, резко ударил Ялмари по руке. Принц еле успел отдернуть ее, но его задели — куртка порвалась, брызнула кровь. Ялмари упал вместе со стулом, перекатился, вновь вскочил на ноги — меч просвистел в волосе от него и разрубил дерево с такой силой, что полетели щепки. Принц выхватил меч, отступил, не давая акурду приблизиться. Обалдевший Свальд подавился и тяжело стучал себя по груди. Шрам подбирался к акурду сзади. Со спины принца тоже кто-то подходил — наверняка настоящий Сорот.
— Все назад! — крикнул Ялмари. — Никому его не трогать.
— Но, принц… — хотел возразить майор.
— Не подходить! — повторил Ялмари. — Вы не знаете, с чем столкнулись.
— А вот принц знает… — ухмыльнулся "Герард". — Правда, принц?
Он медленно наступал, а затем прыгнул — легко как кошка — Ялмари скользнул в сторону. Но меч акурда достал его, полоснув грудь. Но он подошел слишком близко. Принц быстро обвел его руку и меч противника, жалобно звякнув на прощание, отлетел в сторону, а следующим молниеносным выпадом, вонзил клинок в сердце акурду, протыкая его насквозь. "Герард" на мгновение замер, затем блаженная улыбка расплылась по его лицу:
— Ты все равно мой!
Фигура вдруг поплыла и растаяла, оставив в воздухе запах гнили. Меч Ялмари упал на пол. В трапезную вошел пузатый хозяин.
— Господа, что происходит? — кричал он. — То, что у вас есть деньги, еще не говорит о том, что…
— Вам возместят убытки, — недружелюбно заверил Ялмари, зажимая здоровой рукой рану на груди.
— Его высочество принц Ллойд, — представил его из-за спины знакомый голос. И вопросы у присутствующих отпали.
Ялмари обернулся, взглянув на Сорота.
— Добрый день.
— Не добрый, — покачал он головой, — но все равно здравствуй.
— Нам надо поговорить.
— Безусловно, — вскинул красивые брови Герард. — Ты хоть перевяжись сначала. За врачом послали?
— Мы сейчас! Мигом! — заверил хозяин, оживляясь.
И тут Ялмари осенило: Свальд тоже слышал, как его представили. Надо с ним теперь объясниться… Он поискал поэта.
— Шрам! — крикнул он майору, рассматривающему меч принца, лежащий на полу.
Тот отреагировал мгновенно: кинулся к двери и схватил намеревающегося сбежать Тагира — он не дошел локоть до входной двери. Майор завернул ему кисть за спину:
— Далеко собрался? — спросил он зло.
— Гады! Все гады! — заорал поэт.
— Етварт, веди его в комнату, — приказал Ялмари.
Слуга, с таким достоинством разговаривавший с ними полчаса назад, подобострастно бросился вперед.
— Я провожу, ваше высочество… Покажу ваши комнаты.
В просторных апартаментах, размерами напоминающих комнаты принцессы во дворце, Ялмари скинул куртку. Слуга тут же подхватил ее. Вошел худой суетливый врач. Заставил раздеться, осмотрел рану на груди и правой руке. Умело наложил повязку — но кровь никак не желала останавливаться, и Ялмари подумал, что акурд чем-то его заразил. Промыть бы рану сначала, но он знал, что врач не поймет: в его понимании из-за воды кровь сворачивалась медленней. И он был прав, он же не знал, что принц не человек. Глядя, как быстро повязка набухает кровью, Ялмари нашел и положительное в происшедшем — если бы меч акурда не смог причинить ему вреда, возникло бы куда больше вопросов.
— Надо перевязать еще раз, — предложил врач.
— Позже, — отмахнулся принц. — Подождите немного.
Он прислонился к спинке дивана. Напротив в кресле уселся Герард закинув ногу на ногу. Он ничем не отличался от акурда! Даже одежда была похожа: широкие штаны, дорогой колет, обитый мехом плащ… Но главное — манеры. То же надменно-отстраненное поведение.
