— И я должен поверить, что ты не соврешь? — с издевкой поинтересовался Свальд. — Должен поверить, что теперь ты исправился? По мне так солгавший однажды…
— Задавай вопросы. Уверен, тебя многое интересует. Верить или не верить мне — решишь позже.
— Откуда ты узнал об Илкер Лаксме? — он пытливо всматривался в него, стараясь уловить лукавство в принце.
— Хочешь знать, как я с ней познакомился? — уточнил Ялмари. — Или как я узнал, что она твоя соседка?
— И то и другое.
— Мы случайно столкнулись в лесу почти три месяца назад. Она заблудилась, я помог найти ей дорогу. Она понятия не имела, что я принц.
— И?
Тагир напрягся, стал злым и отрешенным — он приготовился броситься на обидчика Илкер и убить его, что бы ни было после. Ялмари сразу догадался, что он себе вообразил: принц обманул бедную девушку, и, как это частенько делается у аристократов, выдал ее замуж за какого-нибудь богача, который будет снисходительно относиться к тому, что его жену посещает столь высокопоставленное лицо.
— И она полюбила Ялмари Онера. И согласилась выйти за него замуж, — он следил за Свальдом. — Нас обвенчали двенадцать дней назад.
Эта новость окончательно сразила поэта. Несколько мгновений он сидел безмерно удивленный, после этого взглянул на руку принца, где поблескивало рубином обручальное кольцо: строгое мужское украшение — граненый камень, поддерживаемый ободком из белого золота. Вспомнил добродушные насмешки спутников над принцем в пути.
— Этого не может быть, — потеряно пробормотал он. — Она не могла тебя полюбить. Ты лжец. Ты принц, а она горничная. Она испугалась. Ты запугал ее. У нее не было другого выбора. Ты соблазнил ее.
— Хватит фантазировать, — прервал Ялмари, прищурившись. — Не веришь — спросишь у нее.
— Даже если ты меня не обманешь и отпустишь, когда мы найдем моего друга, мне запрещено появляться в столице. Или ты отменишь этот указ Полада?
— Нет, не отменю, — Свальд зло рассмеялся и упал на кровать. — Но вы можете встретиться в ее родовом замке.
— Где? — Тагир тут же вскочил. — В каком еще родовом замке?
— Она дочь графа Лаксме. Ее отец разорился, замок пришлось продать. Но теперь он снова принадлежит ее семье. Наследником будет ее брат. Опекуном, если ничего не случится, ее дядя.
На этот раз поэт долго думал. Наконец выдал не очень уверенно.
— Если я с ней поговорю, она бросит тебя и уедет со мной. Уехала бы, если бы не боялась за брата и родных.
— Ни ее брату, ни родным ничего не угрожает. Если она захочет уехать с тобой или с кем-то другим — я отпущу ее. Мне нужна любовь, а не страх.
— Врешь! Поладу нравится страх.
— Ты ничего не знаешь о Поладе, и в любом случае я не Полад.
— Так ты дашь мне встретиться с ней? И позволишь уехать, если она захочет?
— Да, — твердо ответил Ялмари.
— Врешь! Вы всегда лжете, вы не держите обещаний.
— А ты, Тагир Савтех, ты держишь обещания? — Ялмари начал терять терпение. — Ты обещал Илкер и мне, что поможешь Энгарну. Не королеве, не Поладу — Энгарну.
— Это было не обещание, а договор. И если вы не сдержите свою часть…
— Ты узнаешь об этом не раньше, чем выполнишь свою.
— Я знаю, что ты врешь. Ты даешь мне ложную надежду. Но я помогу тебе, чтобы убедиться, что вы все мерзавцы. И я напишу Илкер, обязательно напишу, чтобы она тоже знала…
— Отлично. А пока ты не убедился, заключим перемирие. Ты не будешь пытаться сбежать, а я не позволю кому бы то ни было оскорблять тебя.
— Я и сам не позволю себя оскорблять! — с вызовом воскликнул Свальд.
— Ну и отлично, значит, договорились, — после такого тяжелого разговора Ялмари почувствовал слабость.
Он размышлял, получится ли у него добраться до двери и не упасть, но тут в комнату шагнул майор.
— Входи, — разрешил принц. На рубашке проступила кровь. Нельзя позволять доктору еще раз перевязывать, иначе он потеряет столько крови, что неделю придется лежать. Надо закрыться и промыть рану. Кажется, без этого не обойтись.
— Тебе пора лечь, — твердо сообщил Етварт. — И врач сказал выпить тебе прописанную им настойку и поесть мяса, а еще лучше печени.
— Я как раз ждал, что ты поможешь, — слабо улыбнулся принц.
Вместе они добрались до спальни принца. Он обессилено упал на диван, хотя Шрам явно собирался уложить его в постель.
— Чуть позже, — объяснил Ялмари. — Передай Сороту, пусть присмотрит за Свальдом. Он обещал не сбегать, но все же… Поэты люди переменчивые. Скажи лорду, потом вернись сюда. Ты мне нужен.
В ожидании Шрама он посидел с закрытыми глазами. Если бы его уложили в постель, он бы уснул. И потерял бы еще много крови.
Еле слышно отворилась дверь. Ялмари с трудом разлепил веки.
— Тебе плохо, — с тревогой заметил майор. — Не надо было с этим цацкаться. Я позову врача.
— Нет, — тихо запретил принц. — Закрой дверь, чтобы никто не вошел, — и, видя, что Етварт колеблется, добавил. — Врач мне не поможет.
Это майор убедило. Он запер дверь и подошел ближе.
— Это из-за твари?
Ялмари оценивающе взглянул на Шрама. "Была — не была. Полад сказал, что ему можно доверять. Все равно я не смогу себя перевязать…"
— Нет, это потому что я не человек, — заявил он.
— Но тебя ранили! — поразился Етварт. — Я был уверен, что ты… но когда увидел…
— Давай ты мне поможешь, а потом поговорим. Если я буду в состоянии.
— Что надо сделать? — тут же откликнулся майор.
— Промыть рану и перевязать. У него что-то было на мече. И это что-то не дает крови сворачиваться. Пока не смоешь — не свернется.
— Кровь должна была все смыть, — Шрам стянул рубашку с принца и размотал бинты.
— Это у людей так, — снова пояснил принц. — Если у меня на коже хоть какие-то следы остались — только водой смоешь. Или другой жидкостью. Если не смыть, кровь будет течь долго.
— Хорошо, что доктор бинты дал.
Етварт с удивлением наблюдал, как, едва он проводил влажной тряпкой по краям раны, кровь начинала густеть.
— Да, — протянул он. — Доктору такого не объяснишь, — он споро наложил новую повязку и непререкаемым тоном заявил. — Сейчас спать. Все что хочешь мне сказать, скажешь после, когда оклемаешься немного.
Ялмари не спорил.
15 сабтамбира, Меара, родовой замок Лаксме
Илкер с братом задержалась в Меаре. Вскоре к ним присоединились и дядя с тетей. Ашбелу было легче — он не помнил, каким был замок раньше. Илкер же маялась и, в конце концов, отправилась гулять по лесу. Вернувшись к ужину, выслушала упреки от Юмааны по поводу долго отсутствия. Теперь они забавляли — упреки тетушки были тем якорем, который позволял почувствовать хоть что-то неизменное в стремительно меняющейся жизни.
