Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

Они оказались в совершенно безлюдной казарме.

– Орк снова как орк, а не как серый мышь! – возвестил гигант. – Давай враги сюда!

Снаружи донеслась отборная ругань, искусству которой солдаты обучаются на протяжении всей службы и осваивают ее в совершенстве только спустя много лет и сражений.

– Сейчас посмотрим, пан или пропал, – сказал Тааркэйд и шагнул наружу.

Королева, камердинер и орк пошли следом.

На плацу спинами к ним столпились две сотни гвардейцев, отчаянно сквернословя.

– А ну-ка смирно, солдаты! – гаркнул король.

К нему мгновенно обернулись десятки разъяренных лиц и десятки клинков, с некоторых мечей еще капала кровь. И когда Тааркэйд понял, что все кончено, гвардейцы внезапно начали кое-как строиться в неровные шеренги, пряча оружие за спинами и глядя на монархов круглыми глазами.

– Где капитан Зольберт? – рявкнул король еще громче, решив ковать железо, пока горячо.

Гвардейцы начали неуверенно переглядываться, а затем расступились в стороны.

– Вот он, ваше величество.

– Великие боги! – выдохнула королева, прижав руку к губам, а орк мрачно подытожил:

– И тут битва тоже кончайся…

На мощеном плацу в лужах крови лежало одиннадцать тел в позолоченных доспехах и много частей их: убивали без капли хладнокровия.

– Где его заместители? Где старшие офицеры?!

– И они тоже тут, милорд.

Тааркэйд ошеломленно обвел взглядом солдат:

– Что, во имя всех богов, тут произошло?!

Один пожилой сержант ответил:

– Мы думаем, что мятеж, милорд. Нас внезапно загнали в казармы, якобы для чистки доспехов. Но кое-кто видел, как во дворец шли молодые вельможи с оружием, а потом еще какое-то подразделение в доспехах, похожих на наши. Мы заподозрили неладное, капитан Зольберт и остальные офицеры приказали нам оставаться в казармах… В общем, так вышло, что мы их убили, милорд. И тут вы появляетесь.

– Итак, порча проникла даже в командование гвардии, – изрек король.

– Зато солдаты ей не поддались, – ответила Леннара, – как я и говорила. Кто тут старший по званию? В стране мятеж, война началась!

– Наша рота осталась без единого офицера, – ответил сержант.

– Ну-ка, кто первый поднял руку на командиров? – потребовал Тааркэйд. – Два шага вперед!

Возникло секундное замешательство, затем из задних рядов вышел солдат средних лет, со шрамом на подбородке.

– Я, милорд.

– Имя и звание?

– Тэфарэд, простой гвардеец, ваше величество.

– Теперь ты капитан этой роты. Через пять минут быть в полной готовности к бою! Послать курьеров во все гвардейские подразделения с приказом выдвинуться к Ларну как можно быстрее!

У Тэфарэда, который, видимо, ожидал расправы, а не повышения, глаза полезли на лоб.

– Но, ваше величество, я простой солдат и не имею опыта командовать!

– К Нергалу опыт, – отрезал король, – нам нужны люди решительные и отчаянные – ибо такой будет вся война!

Зерван открыл глаза и несколько секунд глядел в потолок, пытаясь понять, день сейчас или ночь. Хотя здесь, в подземном городе давно ушедшего сквозь грань мира народа Жнецов, нет никакой разницы между ними.

Он сел на постели, похрустел шейными позвонками, потянулся за флягой. Хамрут знает, что дальше делать. Каттэйла, видимо, всерьез намеревается проверить, действительно ли связаны их души. И если отпустить ее – она уйдет, унося с собой тайну древних катакомб. Как девушка распорядится этой тайной – тот еще вопрос. Можно, конечно, пойти с нею, чтобы Каттэйла продолжала думать, будто связана с Зерваном. Еще можно удержать ее в подземелье силой, но это ничего не решит. Можно уложить ее в ванну, наполненную «Слезами вечности»… Вампир вздрогнул, подумав это. Он сам готов был драться насмерть, когда год назад, впервые попав в город Жнецов, оказался перед перспективой многовекового сна в такой купели. Не сделай другому того, чего себе не желаешь, говаривал давным-давно его отец, так что «Слезы вечности» тоже не вариант.

Как все-таки ничтожны надменные и заносчивые двуногие существа, подумал Зерван, глотнув из фляги красной жидкости, хоть люди, хоть эльфы, хоть все остальные. Мнят себя хозяевами мира, венцом творения и вечно собачатся друг с другом за право называться самыми-самыми. А на деле полколбы странной жидкости оказалось сильнее, чем искуснейшие чародеи высших эльфов и мудрейшие целители лесных. Половина маленького тонкого сосуда «Слез вечности» обрекла Таэль на сон длиной в полвека, а его, Зервана, на полвека страданий и почти полного одиночества. Но вместе с тем могущественный препарат Жнецов дал ему надежду на то, что когда-нибудь он, бредущий сквозь ночи долгих лет изгой, будет счастлив. Ночь темнее всего перед рассветом, осталось только дожить до него.

Он оделся, размышляя о том, как забавно звучала бы эта фраза в устах вампира, и отправился искать Каттэйлу. Девушка обнаружилась в соседней комнате, где устроила себе ночлег, постелив позаимствованные у запасливого Тайана одеяла в пустой ванне, такой же, как та, где застыл в вязкой полупрозрачной массе Учитель.

– Как спалось?

– Чудесно. Который час, ты не знаешь?

– Понятия не имею, – пожал плечами вампир, – обычно я легко ориентируюсь во времени, но только не тут. И дело не в том, что я не вижу солнца или луны, в этом месте время течет как-то странно. То ли один день тянется годы, то ли годы протекают за один день.

– Ладно, выйду наверх – узнаю. Я возвращаюсь в Эренгард, – сообщила Каттэйла. – А ты что решил?

– А я остаюсь здесь.

– Ну что ж, – задорно улыбнулась девушка, – ты, видимо, предпочитаешь, чтобы я ходила за тобой в виде бесплотного призрака?

Каттэйла шагнула вплотную к нему, обвив руками шею, и Зерван ощутил тепло ее гибкого, упругого тела. И что-то еще, странное и холодное, окутавшее их двоих.

– А ведь живая я лучше, – шепнула девушка, заглянув в глаза Зервану, – много лучше.

Вампир тяжело вздохнул. Все это – торжество импульсивной непредсказуемости человеческого характера. Возжелать женщину с первого взгляда, а затем отказаться взять свой трофей, оправдываясь перед самим собой, что все пошло не так, – неправильно, неестественно.

– Нет никаких уз между нами, – сказал Зерван, задавив в душе тихий голосок, нашептывавший о том, что он недоумок, отвергающий то, что ему дают по своей воле, – Максимилиан Бах просто ошибся с переводом. Вийастан и Тэйлиндра перевели для меня этот листок и растолковали, что и как надо читать. Так что ты свободна от меня, Каттэйла.

Он ожидал почти любой реакции на свои слова – и ошибся. Лучистые глаза девушки буквально погасли, уголки губ опустились книзу, руки безвольно соскользнули с шеи вампира. В одно мгновение Каттэйла уподобилась кукле, у которой перерезали ниточки.