– Скучно ей стало одно и тоже делать, она ведь действительно талантливой была. А ты на других не позволяла работать, даже служанки той платье в клочки разорвала… накануне свадьбы. Да избила так, что та едва жива осталась. Ангела мне рассказывала, – пожала я плечами. – Меня-то ты за хвост оттаскать не могла, так? А с Ангелой отношения выяснять тут же отправилась.
– Она сама виновата, наглая паршивка. Отговариваться начала, оскорблять. Ножницы сами под руку подвернулись. Ангела еще и смеется, правильно говорит, тебя Лиса вешалкой звала. Тут я не выдержала. Хотя по-хорошему надо было дружкам Барталамео отдать на развлечение, они давно к ней руки тянули, да я не позволяла.
Вот это меня поразило даже больше, чем весь рассказ. Маришат совсем не жалела о содеянном. Даже наоборот, рассказывала как подвиг.
– Ну вот, я же тебе говорил, что ножницами только бабы и орудуют, а ты не верил, – развел руками всклокоченный Хельвин, смотря на Рейвара. – Все рыжую выгораживал. Как будто тут дурных баб больше нет.
– Я считал Маришат более умной. Она могла бы за собой и убрать, наверняка не в первой.
– Не успела, – опустила голову графиня. – У меня все платье в крови было, пришлось срочно переодеваться. Сначала-то я обрадовалась, что никого из этих приживал-служанок нет рядом, а потом поняла, что даже и людей верных позвать побыстрее не смогу. Я понадеялась, что никто и не заметит, девка ваша танцами занята. Но спускаясь в залу, чуть на нее не наткнулась, когда та в комнаты возвращалась.
Ну что тут сказать – на редкость предприимчивая женщина, у которой костью в горле встала моя рыжая персона. Наверное, Кай знал, куда посылать такую саботажницу как я. Вроде ничего особого и не делала, зато столько всего вокруг накрутили, что сами пауки и запутались.
За эти сутки я так устала, что на скрип двери даже ухом не повела. Только поглубже запрятала мордочку, надеясь на плохую память хозяина комнаты. Угу, наивность уже неизлечимая болезнь.
– Ты знаешь, что твои звериные инстинкты не воспринимают меня как потенциальную опасность?
На почесывание за ушком я ответила оскалив клыки, сил на хоть какое-то приличное рычание уже не было. Да и не хочется мне с ним спорить. Голова так трещала, что даже думать больно.
Пока Рейвар разбирался с графиней, меня отправили к нему в комнату, во избежание влипания в еще какую историю, так сказать. Я подобную заботу не оценила и, едва оклемавшись, перекинулась в звериное тело.
Комнату ему отдали хоть и одну, но довольно большую, с камином, широкой кроватью и письменным столом прямо перед окном. Уютненько. И уже успело пропитаться его запахом, что действовало на меня уж слишком опасным образом. Накидав на один из диванов побольше подушек, я залегла в этом теплом гнездышке, блаженно морщась от мысли, что сейчас посплю. Вот только сон не шел.
Осторожно проследив за тем, как Вареник раздевается, в самый пикантный момент я не выдержала… и зажмурилась. Такого моя неокрепшая психика могла не выдержать. Еще полчаса мы дружно изображали крепкий сон. Потом я проиграла…
Глава 10 Мы пойдем другим путем!
Если женщина не сдается – она побеждает. Если сдается – диктует условия победителю. Карел Чапек
Вроде бы еще секунду назад я караулила врага и объект своей извращенной любви, внимательно вслушиваясь в каждое его движение, в шелест льняного белья и мирное дыхание. Судя же по ощущениям, которые редко подводят звериный организм, прошло уже несколько часов. Да и в комнате присутствует кто-то лишний.
Так что ничего удивительного в моей реакции нет. И вообще, не покусала и ладно.
– Ты видел, она меня чуть без пальцев не оставила!
– Я тебе говорил, не лезь к ней. Пусть спит. А то без чего-нибудь еще оставит. – Сказано это было таким тоном, что я сразу поняла, о ком вспомнили полукровки, Хельвин и Рейвар, возившийся с тряпками. – Ты не забывай, что у этой заразы слюна ядовита, лечить замучаешься.
– Хе-хе, я думаю, чего у тебя вся шея до сих пор исполосована, а это, стало быть, она тебя приласкала.
– Если кое-кто не заткнется, я его так приласкаю – мало не покажется, – рычу, закапываясь в подушки.
– А я подержу, – мрачно добавил Рейвар, натягивая брюки на то, о чем я даже думать краснею.
Это я уже подсмотрела в щелочку между подушками. Благодаря тяжелым портьерам в комнате царил приятный глазу полумрак, чертящий потрясающие линии на смуглой коже. Ноги у Рейвара что надо… а все остальное прикрыла черная рубашка.
– Она там всю ночь спала? – чуть слышный шепот. Скорее даже движение губ, которые мои лисьи уши четко улавливают. Особенно хорошо слышно раздраженное сопение. – Да я перстень проиграл Лизину.
– Спорили? Вот я матери расскажу, на что вы меня подбиваете.
– Она рада будет! Нам такой специалист пригодится. Ты видел, как она эту графиню сломала, та пела как заведенная.
– А ты видел, в каком состоянии я Лиску потом уносил? Не ты один впечатлился, но эта хвиса… не знаю, как тебе это объяснить. Что-то с ней не так.
Они еще какое-то время возились, а когда я уже начала дремать, дернули меня за хвост.
– Из комнаты ни ногой, ни лапой, ни крылом, и тем более носом. Увижу твой рыжий хвост где-то помимо этой комнаты, посажу на цепь.
– Угу, хлеб и воду, – зевнула я, широко раскрывая пасть.
Но стоило Рейвару отвернуться и пойти к двери, ухватила одну из подушек зубами и метнула во вредного полукровку. Что удивительно – попала. Притом чуть пониже спины, по многострадальному месту. Не дожидаясь мести, я взвизгнула от страха и полезла поглубже в гору подушек, прячась от большого, опасного, но очень соблазнительного мужчины.
Но кротом мне не быть, да и копать в диванной обивке не было смысла. Под когтями послышался протяжный стон рвущейся ткани, но и она не удержала, когда меня схватили за шкуру и куда-то закинули.
– Спи и не возникай, – хмыкнул Рейвар. – И еще, не смей лазить по моим вещам. Это может быть опасно для твоего любопытного носа. Довольные полукровки ушли, а я обнаружила себя на кровати.
А что, тут мягче и удобней чем на диванчике – есть куда крылья приткнуть, они у меня вечно мешаются. Да и пахнет… как же здесь пахнет! Его волосами, его кожей, его телом… Лиска, ты влюбленная кошка, разомлевшая на солнышке.
– Сколько можно спать?
Я повела ухом. Ходят тут разные. Хотя… запах еды приятно щекотал ноздри. Подождав немного, желудок самолично отправился будить мозг, отчего меня слегка затошнило. Продрав глаза и потерев мордочку лапой, я с интересом глянула на то, как пухленькая женщина в форме прислуги расставляет на круглом резном столике тарелочки и стаканчики. К ароматам добавилась визуальная картинка, и есть захотелось вдвойне.
