Он освоил смесь сна-фу и ойдокинь и остальное, что могло пригодиться, потому что ты мертвец, если будешь вести такой бой без подготовки. Хотя серые люди, в любом случае, бойцами не были. Они просто старались схватить и сжать. Даже старушка смогла бы дать им отпор.
Он нанес двоим удары и повернулся к третьему, пытающемуся схватить его за шею. Он скинул его руки, крутанулся, готовясь нанести удар, и остановился.
— Бог мой! — сказал голос.
Лезвие меча просвистело прямо перед его лицом.
И голова нападавшего отделилась от тела, окатив его потоком не горячей крови, но цветной летящей пыли. Испарившееся тело стало серой мантией, повисшей в воздухе, и исчезло.
Лобзанг услышал позади себя глухие удары, и тут же ощутил, как рука Сьюзен впилась ему в плечо.
— Тебе не следовало колебаться! — сказала она.
— Но это была женщина!
— Нет! Но она была последней. Пошли, пока остальные не добрались сюда, — она кивнула на вторую группу Ревизоров, которые с опаской глядели на них с другого конца зала.
— Они все равно плохо дрались, — сказал Лобзанг, пытаясь отдышаться. — Что они делают?
— Учатся. Ты можешь драться лучше?
— Конечно!
— Хорошо, потому что следующие будут так же хороши, как ты был только что. Куда сейчас?
— Э, сюда!
В следующей галерее оказались чучела животных. На них была мода пару веков назад. Это были не печальные убитые охотниками престарелые медведи и тигры, чьи когти противостояли человеку, вооруженному всего лишь пятью арбалетами, двадцатью заряжающими и сотней загонщиков. Некоторые из этих животных были составлены в группы. В довольно маленькие группы из маленьких животных.
Здесь были лягушки, сидящие за маленьким обеденным столом. Собаки, одетые в охотничьи наряды и преследующие лису в шляпке с пером. Обезьянка, играющая на банджо.
— О, нет, здесь целый оркестр, — произнесла шокированная Сьюзен. — Только посмотри, танцующие котята…
— Ужасно!
— Хотела бы я знать, что случилось, когда человек, который это сделал, встретился с моим дедушкой.
— А он с ним встретился?
— О, да, — сказала Сьюзен. — О, да. А мой дедушка любит котов.
Лобзанг остановился у основания лестницы, полускрытой неудачливым слоном. Красная веревка, сейчас твердая как деревяшка, означала, что вход публике туда запрещен. Здесь была и подсказка в виде объявления: «Вход Категорически Воспрещен».
— Это там, — сказал он.
— Тогда не будем мешкать, — ответила Сьюзен, перепрыгивая через веревку.
Узкие ступени вели на большую лестничную площадку, лишенную каких бы то ни было ковров. Там и сям теснились коробки.
— Чердак, — сказала Сьюзен. — Погоди… Для чего эта надпись?
— «Налево», — прочел Лобзанг. — Ну, если им приходится таскать тяжести…
— Посмотри на надпись, — сказала Сьюзен. — Не смотри на то, что ожидаешь увидеть, смотри на то, что перед тобой.
Лобзанг посмотрел.
— Какая глупая надпись, — сказал он.
— Хмм. Интересно, весьма, — сказала Сьюзен. — Куда же, по-твоему, нам идти?
НАЛЕВО =>
Не думаю, что им понадобиться много времени, чтобы решиться на продолжение погони.
— Мы так близко! За любым поворотом! — произнес Лобзанг.
— Тогда, за любой поворот, — сказала Сьюзен, направляясь к узкой щели между ящиками.
Лобзанг последовал за ней.
— Что вы имели в виду, когда сказали «решиться на продолжение погони»? — спросил он, когда они нырнули в полумрак.
— Табличка на лестнице говорит, что вход запрещен.
— То есть они ей не подчиняться? — он замолчал.
— В конечном счете, да. Но у них сохранится жуткое чувство, что им не следовало этого делать. Они подчиняются правилам. Они сами, в каком-то смысле, правила.
— Но ты не можешь подчиниться надписи «Налево/Направо», что бы ты не делал… о, ясно…
— Разве обучение не может быть веселым? О, вот еще одна.
НЕ КОРМИТЕ СЛОНА
— Вот теперь, — сказала Сьюзен. — Неплохо. Этому не подчиниться трудно…
— …потому что здесь нет слона, — сказал Лобзанг. — Думаю, я начинаю улавливать суть…
— Ловушка для Ревизоров, — сказала Сьюзен, глядя на один из ящиков.
— Вот еще одна любопытная, — сказал Лобзанг.
ИГНОРИРУЙТЕ ЭТУ НАДПИСЬ
Это приказ
— Любопытный прием, — согласилась Сьюзен. — Интересно… кто их оставил?
Где-то вдалеке послышались голоса. Они звучали тихо, но один неожиданно громко произнес:
— … писать «Налево», а указывать направо! В этом нет смысла!
— Это твоя вина! Мы не подчинились первой надписи! Горе ступившему на путь неповиновения!
— Не ты ли предложил это! Я голосовал за тебя, ты…
Раздался приглушенный звук, хрип и крик, растворившийся в небытие.
— Они дерутся друг с другом? — спросил Лобзанг.
— Мы можем только надеяться. Давай двигаться, — сказала Сьюзен. И они пошли вперед, пробираясь по лабиринту коробок, мимо надписи:
УТКА
— Ах, теперь метафизика, — сказала Сьюзен.
— Почему утка? — спросил Лобзанг.
— Действительно, почему?
Где-то среди ящиков голос, достигший крещендо, вопил:
— Что за органический чертов слон? Где слон?
— Здесь нет слона!
— Откуда тогда надпись?
— Это…
…и еще один хрип и затихающий крик. А потом… быстрые шаги.
Сьюзен и Лобзанг отступили в тень. Сьюзен пробормотала: «Я во что-то наступила», наклонилась и ощупала что-то мягкое и липкое. Когда же она выпрямилась, прямо на них из-за угла выбежал Ревизор.
Его глаза горели яростью. Он долго фокусировался на них, словно пытаясь вспомнить, кто или что они такое. Но в руке у него был меч, и держал он его правильно.
В тот момент позади него выросла чья-то фигура. Одной рукой она схватила его за волосы и рванула на себя, а второй сунула ему что-то в разинутый рот.
Мгновение Ревизор сопротивлялся, а потом затих. И распался, на маленькие кусочки, которые закружились в воздухе и растворились в темноте.
Какую-то секунду пара горстей пыли попыталась сформировать в воздухе маленькую сутану, но потом и она рассеялась, сопровождаемая тихим криком, который был ощутим только для волос на затылке.
Сьюзен посмотрела на фигуру.
— Ты… ты не… кто ты? — спросила она.
Фигура хранила молчание. И, скорее всего, потому что толстая ткань закрывала ей нос и рот. А на руках были толстые перчатки. Это было странно, потому как остальная ее часть была облачена в вечерний наряд с блестками, меховую накидку, рюкзак и огромную живописную шляпу с таким количеством перьев, ради которого, наверное, вымерло три редких вида птиц.
