— Да. Но он спит. Мне кажется, часы расстроили его разум, и еще его ранили. Он говорит во сне.
— Говорит что?
— Последнее, что я слышала, прежде чем ушла и нашла вас, было: «Мы так близко. За любым поворотом», — сказала ее светлость. Он переводила взгляд с одного на другого. — Я опять сказал что-то не то?
Сьюзен закрыла глаза ладонью. О, боги…
— Я сказал это, — сказал Лобзанг. — Сразу после того, как мы поднялись по лестнице.
Он глянул на Сьюзен.
— Близнецы, да? Я слышал о таком! Что думает один, думает и другой?
Сьюзен вздохнула. Иногда, думала она, я настоящая трусиха.
— Вроде того, — сказала она.
— Тогда я собираюсь увидеть его, даже если он не сможет увидеть меня!
«Черт», — подумала Сьюзен и поспешила за ним вдоль по коридору. Ревизор увязалась за ними, явно озадаченная.
Джереми лежал на кровати, правда, не более мягкой, чем все остальное во вневременном мире.
Лобзанг остановился и посмотрел на него.
— Он… довольно сильно похож на меня, — сказал он.
— О, да, — сказала Сьюзен.
— Более худой, наверно.
— Может быть.
— На его лице морщинки…
— Вы жили разными жизнями, — сказала Сьюзен.
— Как вы узнали обо мне и о нем?
— Мой дедушка, э, интересуется такими вещами. И я сама кое-что выяснила, — сказала она.
— Почему мы должны кого-то интересовать? Мы вовсе не особенные.
— Это будет сложно объяснить, — Сьюзен оглянулась на Леди ЛеГион. — Насколько здесь безопасно?
— Надписи собьют их с толку, — сказала ее светлость. — Они станут держаться подальше от них. Я… можно нам так сказать?… позаботилась о тех, кто преследовал вас.
— Тогда вам лучше присесть, мистер Лобзанг, — сказала Сьюзен. — Может тебе поможет, если я расскажу сначала о себе.
— Ну?
— Мой дедушка — Смерть
— Странные вещи вы тут рассказываете. Смерть — это просто конец жизни. Это не… человек…
— СЛУШАЙ МЕНЯ, КОГДА Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ!
В комнате засвистел ветер, изменился свет. На лицо Сьюзен легла тень, а фигуру очертил бледный голубой свет.
Лобзанг сглотнул.
Свет померк. Растворились тени.
— Есть процесс, называемый смертью, а есть существо, называемое Смертью, — объяснила Сьюзен. — Вот о чем я. И я его внучка. Я не слишком быстро рассказываю?
— Э, нет, хотя до сих пор ты выглядела вполне по-человечески, — сказал Лобзанг.
— Мои родители были людьми. Существует не один вид генов, — Сьюзен помолчала. — Ты тоже похож на человека. Человеческий облик весьма популярен у них. И ты удивишься насколько.
— Если не считать того, что я и есть человек.
Сьюзен коротко усмехнулась, и если бы на ее месте был кто-то менее сдержанный, могло показаться, что она нервничает.
— Да, — сказала она. — И в то же время нет.
— Нет?
— Возьмем Войну, — сказала Сьюзен, на время отходя от темы. — Здоровяк, смех у него самый сердечный, а после еды пускается газы. Он такой же человек, как и другой. А другой — это Смерть. Он тоже человекоподобен. Это потому что когда люди изобрели идею… идеи, они мыслили человеческими образами…
— Давайте вернемся к «и в то же время нет», хорошо?
— Твоя мать — Время.
— Никто не знает, кто моя мать!
— Я могу привести тебя к повитухе, — сказала Сьюзен. — Твой отец нашел лучшую из когда-либо живших. Она приняла тебя. Твоя мать — Время.
Лобзанг открыл рот.
— Мне было легче, — сказала Сьюзен. — Когда я была очень маленькой, мои родители привозили меня погостить у дедушки. Я думала, все дедушки носят длинную черную мантию и ездят на бледном коне. А потом они решили, что для ребенка это не самое подходящее окружение. Они волновались из-за того, кем я вырасту!
Она грустно рассмеялась.
— Мне дали очень странное образование. Математика, логика и все такое. А потом, когда я была немного младше тебя, в моей комнате появилась крыса, и все, что я знала, оказалось неправдой.
— Я человек! Я делаю то же, что и все люди! Я бы знал, если…
— Тебе пришлось жить в мире людей. Иначе, как бы ты научился быть человеком? — спросила Сьюзен, так мягко как могла.
— А мой брат, что насчет него?
Вот оно, подумала Сьюзен.
— Он тебе не брат, — сказал она. — Я соврала. Прости меня.
— Но вы только что сказали…
— Мне надо было подвести тебя к этому, — сказала Сьюзен. — Это то, с чем не следует торопится. Он не твой брат. Он это ты.
— Тогда кто я?
Сьюзен вздохнула.
— Ты. Вы оба… ты.
— Вот я, а вот она, — сказал миссис Ягг. — Рождается младенец, и проблем нет, хотя для мамы это всегда тяжелый момент, но тут… — сказала она, вглядываясь в окошко воспоминаний. — Словно… такое чувство, будто мир запнулся, и вот я держу младенца, и вижу, как я принимаю младенца, гляжу на себя, и я гляжу на меня, и помню, я сказала: «Хорошенькая заварушка, миссис Ягг», и потом произошло что-то совсем странное, и осталась только одна из нас с двумя младенцами.
— Близнецы, — сказала Сьюзен.
— Можешь звать их близнецами, думаю, да, — сказала миссис Ягг. — Но я всегда считала, что близнецы это двое малюток рожденных одновременно, а не один, рожденный дважды.
Сьюзен ждала. Миссис Ягг была настроена высказаться.
— Я так и сказала мужчине, я говорю ему: «Что теперь?», а он сказал «Это уже не ваша забота», и я сказала, что это может быть очень даже моя забота, и пусть он посмотрит мне в глаза, и я скажу ему все, что думаю. Но я подумала, ты в беде миссис Ягг, все становиться очень уж миффтическим.
— Мифическим? — уточнила учительница.
— Ага. Только с еще одной «ф». А ты окажешься в большой беде, если свяжешься с миффами. Но мужчина просто улыбнулся и сказал, что ребенка до возраста будут растить как человека, и я подумала, ага, мифф идет как надо. Я поняла, что он даже не подозревает, что делать дальше, и что теперь все зависит от меня.
Миссис Ягг затянулась трубкой, глядя на Сьюзен сквозь дым блестящими глазами.
— Не знаю, насколько много опыта у тебя в этих вещах, моя девочка, но иногда, когда сила и мощь строят планы, они не всегда уделяют внимание маленьким деталям, так?
«Да. Я та самая маленькая деталь, — подумала Сьюзен. — Однажды Смерть вбил себе в череп идею удочерить сироту, а я стала маленькой деталью».
Она кивнула.
— Я думала, как это бывает, в миффах? — продолжала миссис Ягг. — Я имею в виду техническую сторону. Я понимаю, это где принц растет свинопасом, пока не встретит, наконец, свою судьбу, но для свинопасов в наши дни не так много вакансий, а погонять свиней палкой вовсе не так здорово, как принято считать, поверь мне. Итак, я говорю, ну, я слышала, что Гильдии в больших городах принимают сирот, о которых некому побеспокоиться, и неплохо их опекают. Немало обустроенных женщин и мужчин, которые начинали жизнь подобным образом. В этом нет ничего постыдного, плюс, если судьба не прибудет по расписанию, он сможет попробовать себя в хорошем ремесле, которое станет ему утешением. В то время как свинопас просто свинопас. Ты зло посматриваешь на меня, мисс.
