— У нас, может, и не будет больше времени! Все нужно решить сейчас, пока мы еще живы, — ответил Серафим. — Если мы выживем, то лучшему достанется Бунталина. Если погибнем, то главным возлюбленным Бунталины буду считаться я.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Потому что я первый тебя встретил, — ответил Серафим.
Моего мнения никто не спрашивал, а ведь я к тому моменту и сама во всем определилась, нравился мне Леонард, Нутий был моим телохранителем, а Серафим — забавным юношей, навязавшимся сопровождать меня. Но идея устроить из конца света какой-то состязательный турнир почему-то была одобрена самим Призрачным Глашатаем.
— Пусть будет так! — разрешил оранжевый шар.
Трое мужчин переглянулись. Кажется, таким образом они заключили свой особый молчаливый договор. Никакие слова или клятвы им не были нужны, а засиявшие в воздухе искры магии закрепили их договор.
— Ступайте немедленно! — приказал оранжевый сгусток. — Поспешите к скале.
— Я выполню то, что должен. — Леонард первым направился к двери.
Немного погодя вышла и я с Нутием и Серафимом.
— Вы идите пока, — попросила я их. — А у меня тут еще кое-какие дела.
— Мы не оставим тебя, — заявил Серафим. — Останешься ты, останемся и мы. Правда, Нутий?
— Угу!
— Мне в уборную надо, — поспешно заявила я, понимая, что иначе от них не избавиться.
Отмазка сработала, Нутий покраснел и, подталкивая вперед Серафима, отправился во двор. Я же понеслась на кухню, туда, где оставила валяться все необходимые атрибуты. И уже через минуту смогла осуществить задуманное.
— Аганочка, появись. — Я по какой-то странной траектории катала яблочко по блюдечку с золотой каемочкой. — Аганочка, знаю, что ты просила до утра не беспокоить, но утра-то у нас уже и не будет.
Поверхность блюдца потемнела, а затем в ней появилась противная физиономия Молиба. Он был в лаборатории замка, где-то на заднем плане над столом склонилась Агана и усиленно перемешивала какое-то варево. Увидев меня, Молиб растянул губы в кривой усмешке.
— Мерзкая Бунталина!
И все-таки лишь мужчины техногенного мира способны оценить истинную красоту, то бишь меня. Почему-то в моем родном мире представители сильного пола позволяют себе подобные высказывания. Но я решила не обижаться и грамотно повести разговор.
— Любезный, позови-ка Агану! — вежливо попросила я. Ведь даже козлиной мордой его не назвала, а так хотелось.
— Изыди, — коротко ответил Молиб и исчез.
Поверхность блюдца помутнела, а потом еще и растрескалась.
Помощи со стороны родного мира ждать было бесполезно. Я, весьма разочарованная, вышла из кухни и, сделав несколько шагов, столкнулась с Леонардом.
— Бунталина, — казалось, он немало удивился, встретив меня там.
— Леонард. — Я осеклась, вообще-то глупо было произносить его имя, мне хотелось сказать что-то более знаменательное, какие-нибудь громкие слова, которые приличествуют концу света. Но, как назло, такие слова не шли мне в голову.
— Позвольте, я провожу вас до машины, — сказал он.
Я кивнула и сделала пару шагов, как вдруг одумалась. Если в ближайшее время все мироздание рухнет, а я даже и поцелуя не получу от идеала всех идеалов, то это и в самом деле будет ужасно. Я, резко развернувшись, обхватила голову Леонарда, притянула его к себе, и мои губы запечатлели на его губах поцелуй. Действовала я слишком быстро, и, кажется, он даже не успел понять, что произошло. Когда я отпрянула от него, он провел кончиком языка по губам.
— Мимолетно! — прошептал он.
Я проглотила ком в горле, снова попадая в плен его колдовских глаз. Его лицо приблизилось ко мне, а пальцы зарылись в мои волосы. И он поцеловал меня, так горячо, как не целовал еще ни один мужчина, так, словно все предыдущие поцелуи были лишь блеклой копией этого, настоящего. Раньше я не особо-то верила во всякую романтическую чушь, но в тот момент у меня за спиной словно выросли крылья, казалось, что сердце или остановится, или выскочит из груди. Как же мне хотелось услышать что-нибудь нежное, какие-нибудь прекрасные слова о любви. И губы Леонарда дрогнули.
— У нас лишь пара часов, — сказал он. — Полагаю, нам пора выезжать.
— И? — разочарованно спросила я.
— Мы будем вместе до конца мира. И даже после, — шепнул Леонард.
Глава 23
ПУТЬ К НЕБЕСАМ, ИЛИ БИТВА НА СКАЛЕ
На машине Леонарда я с двумя человеческими возлюбленными и одним заколдованным деревом, страдающим новоприобретенным комплексом неполноценности, примчалась к грозной скале, уродующей город.
Никого из местных жителей рядом не наблюдалось, и вообще, они так спокойно реагировали на происходящее, что я рискнула предположить магическое вмешательство. Может, они и ощутили толчки от возникновения скалы и даже заметили разрушенные стены домов, но списали все это на взрыв газа или какую-нибудь еще техногенную катастрофу. Техногенный мир — техногенное мышление! Главное, что никто из них не замечал эту скалу. Мерзкую скалу, выросшую прямо на центральной площади. Скалу, светившуюся от избытка магии ярче звезд. Скалу, которая казалась мертвой. Я не сумела разглядеть ни одного дерева-человека, родственничка Нутия, но все они были там, прятались за выступами или где-то на узкой извилистой тропинке, ведущей к вершине.
Магического света, исходившего от скалы, хватало, чтобы рассмотреть все наше войско. На площади уже собрались занозцы вместе с искусственно модифицированными людьми Леонарда. Они построились в ровные шеренги и ждали приказа, нашпигованные магией вперемешку с техническими примочками этого мира несколько сотен воинов, обладавших колоссальной энергией. Над ними летали деформированные летучие мыши.
Кикиморы, тролли, упыри и прочие магические элементы сбились в кучку, с недоверием поглядывая на стройные отряды. Один из упырей печально демонстрировал сломанный клык, поврежденный об доспехи воинов. Над этим скоплением летал оранжевый шар — Призрачный Глашатай.
Стоило нам выйти из машины, как стройные ряды модифицированных людей стали еще стройней. А возглавляющие их занозцы сделали какие-то пассы руками, то ли приветствие, то ли заклинание. Леонард лишь кивнул в ответ.
— Все в сборе! — провозгласил Призрачный Глашатай. — Время против нас. Ведьма против нас. Наша цель — прорваться через ряды противника и добраться до ведьмы. Мы должны вернуть Сердце Мира.
Серафим выскочил вперед, оглядел собравшихся и ударил себя кулаком в грудь.
— Я должен произнести речь! — сказал он. — Всегда и везде главный герой произносит речь, которая призывает его войско к победе.
