— …пока Гвидиона еще можно узнать в лицо, — прибавил Ллевелис. — И никому ни слова.
Школьные хроники действительно нашлись. Исписанные то быстрым почерком хрониста Элиса-ап-Гриффида, то каллиграфическими завитушками архивариуса Хлодвига, страницы этих хроник собирались в альбомы в тяжелых деревянных переплетах, к ним подклеивались гравюры, записки, заметки, и все вместе представало в конечном счете как многоуровневое нагромождение писанины, объединенной временем возникновения.
Они набрали хроник и сели в читальном зале, спрятавшись за глобусом, чтобы их не было сразу видно от входа. Глобус был огромный и, хотя на нем явно не хватало Австралии и обеих Америк, потому что он был какой-то допотопный, в остальном он прекрасно служил делу.
— Посмотрите-ка сюда: в библиотечном зале была перестановка в тысяча пятисотом году, а раньше столы стояли не так и книжные шкафы не примыкали к той стене!
— А на башне Бранвен в седьмом веке перекрывали крышу!
— То-то она, бедняжка, переволновалась!.. А математику вел Пифагор. На лекции допускал только избранных, остальных — пинком.
— А сейчас кто ведет? Не Пифагор ли?
— Не знаю. Надо узнать. Может, и он.
— Что мы ищем? — спросила Керидвен, упоенно разглядывая затрепанную гравюру с изображением выпуска тысяча триста какого-то года.
— Все, что угодно, о личных учениках Змейка, — тут Ллевелис встал, оперся о стол и неуверенным голосом произнес сбивчивую речь. — Может оказаться, что на самом деле не ученики выбирают Змейка. А Змейк сам подбирает себе учеников. Может быть, он вообще использует школу только затем, чтобы выискивать студентов со способностями в его области. Помните, после чего Гвидион попал к Змейку в обучение? Он создал вещество. Вы помните это вещество, да? Ну вот, — Ллевелис утер пот со лба. — И-и… Гвидион уже меняется. Честно. Он был не такой. Его невозможно удивить. Его практически невозможно напугать. И когда его невозможно будет рассмешить, тогда, я думаю, все. Тут уже Змейк станет гордиться его успехами… И можно будет вбивать осиновый кол.
— Типун тебе на язык, — сказала Керидвен.
— Черт, да я же вот за Гвидиона и волнуюсь! — шепотом закричал Ллевелис.
В первый день об учениках Змейка не нашлось ничего. Зато они узнали, что в школе учился Давид-ап-Гвиллим и преподавал Авиценна.
* * *
Было время, когда архивариус Хлодвиг спал, а выбрать такое время среди бела дня было несложно. Фингалл, сын Энгуса, вошел в хранилище рукописей. Припомнив все обрывочные указания, он через час отыскал сбоку от одного из шкафов низенькую каменную дверцу, украшенную искусно вырезанными каменными драконами, с глазами, может быть, даже из рубинов, или, может, просто из цветного стекла. МакКольм бодро сунулся внутрь, но свечу внутри сразу задуло. Тогда он вернулся, взял с полки фонарь архивариуса Хлодвига и все-таки двинулся вперед. Коридор некоторое время оставался коридором, потом уперся в громадную готическую дверь, которая открывалась со скрипом. Фингалл вышел на свет и огляделся. Перед ним лежала холмистая страна с далеким и холодным бледно-голубым небом. Дальние цепи гор спали в лиловой дымке, трава была поблеклой, а вереск прибит к земле, как обычно зимой. Цепкий взгляд Фингалла быстро усмотрел вдали несколько пещер в скалах. Земля внизу была какая-то выжженная. Кругом не было ни души. От выхода из пещеры вниз сбегала тропинка, но Фингалл привык ходить по горам и ему не нужны были особые усилия, чтобы спуститься с почти отвесного склона. Фингалл сбежал со склона, по инерции пробежал еще сколько-то, остановился и подтянул гольфы. Обернувшись на склон, с которого он только что спустился, он увидел в нависающей слева слоистой стене ущелья еще одну пещеру со входом, заложенным огромным камнем. Если это было то, что он думал, необходимости идти к дальним пещерам не было. Он вскарабкался ко входу сначала по осыпи, потом по удачно расположенным природным каменным ступеням, шлепая по мелкой воде стекающего сверху ручья. Камень, закрывавший вход в пещеру, действительно был гигантский, и Фингалл вежливо провел по нему рукой. Обойдя камень слева, он увидел с другой его стороны довольно большую щель, в которую он мог пройти свободно.
Затея Фингалла состояла в том, чтобы доказать всему первому курсу, что драконы существуют. Поэтому когда он сыграл на своей волынке две из известных ему четырех мелодий и из пещеры навстречу ему высунулась гигантская чешуйчатая морда, он сначала даже обрадовался. Потом, правда, ноги сами отнесли его ярдов на сто. Вслед за ним из пещеры вылез большой дракон и потянулся. Когтями он проскреб в пыли борозды, как от плуга. Надо сказать, что Фингалл МакКольм особенно не ожидал появления дракона; он надеялся на это всей душой, но появление этой морды все равно было для него неожиданностью. Тут МакКольм внезапно вспомнил, что драконы огнедышащие. Он пустился бежать еще быстрей и пробежал с полмили. Потом он обернулся и вынул кинжал. После этого он немедленно почувствовал чью-то руку у себя на локте, а вслед за тем пальцы его разжались и кинжал выпал.
— Что вы намеревались делать, Фингалл, сын Энгуса? — спросил Зигфрид. — Тыкать этим в дракона? Дракон охраняется законом и занесен в книгу.
— В какую книгу? — спросил Фингалл, не совсем потерявший самообладание.
— В книгу жалоб, — столь же спокойно отвечал Зигфрид.
К этому времени в их сторону уже направлялись, спускаясь со склона, уменьшенные расстоянием, но имевшие от этого ничуть не менее многообещающий вид доктор Мак Кехт, Тарквиний Змейк и Курои с посохом. Посох Курои, по-видимому, слегка обжигал ему руку. Доктор Мак Кехт был не в очень хорошем настроении. Змейк выглядел, как обычно. Следом за ними спешил, поскальзываясь на осыпях, Хлодвиг Нахтфогель в ночном колпаке и парчовом шлафроке.
— Будьте добры объяснить нам, зачем вам понадобился дракон, — терпеливо сказал Зигфрид. — Вы собирались определить его вид и подвид?
— Я верил в то, что драконы существуют! — сказал МакКольм.
— Это очень хорошо, — недобро сказал Зигфрид. — Но, веря в это, вы, вероятно, верили также и в то, что драконы дышат огнем? Что на зиму они впадают в спячку? Что дракон, разбуженный зимой, очень опасен? И вы собирались привести его вслед за собой в хранилище рукописей?
— Огнедышащего дракона — в хранилище рукописей? — спросил архивариус Хлодвиг слабеющим голосом.
— Ах, да, — Зигфрид обернулся и посмотрел в глаза подбирающемуся к ним дракону. Дракон попятился. Так, шаг за шагом, Зигфрид прошел с ним весь путь назад по дороге и загнал его обратно в пещеру.
