Мне это не нравилось, но спорить было бесполезно. Очень глупо будет, если я сяду на землю, демонстративно сложив руки на груди. А пробиться к дороге не получится, это чувствовалось в шорохе веток, освобождающих нам дорогу. Да и зачем? В самом деле, ничего страшного не случится, если мы сделаем небольшой крюк.
— Орсег! — спохватилась я. — Мы же не взяли в дорогу еды!
— Значит, будем голодать, — спокойно ответил страж. — Не тревожься, — добавил но, глядя на мое вытянувшееся лицо, — к утру дойдем до места сбора.
— Ты хочешь сказать, мы будем шагать сутки? — поразилась я. — Ты с ума сошел!
— Почему?
— Даже лошадь не гонят целые сутки без остановки! — возмутилась я.
— Ты устала?
— Ну… — я прислушалась к своим ощущениям. Хотя я шла несколько часов, я не чувствовала ни малейших признаков усталости. — Н-не-ет.
— Вот видишь! — ухмыльнулся страж. — Я ручаюсь, и есть ты не хочешь.
— Орсег! — окликнула я после нескольких минут размышления. — Почему я не устаю и не чувствую голода?
— Тебе это не нравится? — поразился страж.
— Нет! Не нравится!
— Вот и пойми этих людей, — вздохнул страж. — Что теперь не так?
— Живые люди чувствую голод и усталость. Я разве умерла или перестала быть человеком?
— Ты серьезно полагаешь — можешь умереть и не заметить? — осведомился Орсег. — И как тебя с такой наблюдательностью взяли в этнографы? Мне казалось, вам положено быть внимательными, все замечать и помнить.
— Ты смеешься надо мной?
— А что прикажешь делать? Более дурацкого предположения мне не приходилось слышать. Пощупай у себя пульс, если не веришь. Или давай я проверю, вдруг чего не заметил? — с этими словами он взял меня за запястье.
— Прекрати! — я обиженно вырвала руку.
— А если ты боишься, что перестала быть человеком, то тут я ничем не могу помочь.
— Почему? — дрогнувшим голосом спросила я. — Это… это правда?…
— В какой-то мере, — пожал плечами Орсег. — Ты действительно Хозяйка этого леса, даже не пройдя положенных обрядов. Но не устаешь ты потому, что тебе помогает идти лес. И есть тебе потому же не хочется. Ничего особенного с тобой не случилось.
Я облегченно вздохнула. С чего это я так разнервничалась? Подумаешь, есть мне не хочется, легче идти будет. И в самом деле, разве можно измениться, не пройдя никаких особых обрядов, от одной клятвы? Я Заклятой стала после выматывающего посвящения, стать нечистью, наверно, еще трудней.
— Госпожа, чтобы не случилось, я всегда буду с тобой.
— Утешил, — буркнула я.
На следующее утро мы, как и предсказывал страж, дошли до места сбора, совершенно не вымотавшись и не проголодавшись. Страж отвел в сторону ветки, и моему взгляду предстала удивительная картина: за деревьями скрывался небольшой поселок зеленых и синих домиков, утопающих в ярких цветах.
— Нравится? — улыбнулся Орсег.
— Что это?
— Летний сбор. Стражи приходят сюда вместе со своими домами и остаются столько, сколько это необходимо. Не ночевать же в палатках целую неделю! А в остальное время, — тихо добавил страж, — здесь находится капище.
— А куда оно сейчас делось? — удивилась я.
— Никуда. Оно здесь. Каждый страж поселяется на том месте, где стоял его идол.
— Разве так бывает?
— Магия — удел не только людей, — снисходительно пояснил Орсег.
Уверенно пройдя мимо трех зеленых домиков, страж свернул в чей-то дворик (для этого нам пришлось перелезть через низенький декоративный заборчик) и, пройдя его насквозь, вывел меня на соседнюю «улицу». Я замерла в удивлении: прямо перед нами стоял дом Эрдо, точно такой же, как и тот, в котором мы гостили, когда…
И некоторые другие дома я тоже видела раньше, мы ведь весной обошли не меньше десятка стражей! Просто не узнала сначала.
Страж чуть ли не силой подтащил меня к калитке.
— Мама! Мы пришли!
Из дома вышла Эрдо — все такая же, высокая, ослепительно красивая, в зеленом платье Хозяйки леса, — она ласково улыбалась нам обоим, словно не только Орсег, но и я была ее горячо любимой родственницей.
— Здравствуйте, — выдавила я.
Эрдо прошла по дорожке, обняла сына.
— Ты вернулся, сынок!
Я закашлялась.
— Да, мама.
Я кашлянула еще раз.
— Мы торопимся.
— Но вы ведь останетесь на сбор? — встревожилась Эрдо.
— Обязательно, — ответил вместо меня страж. — А потом действительно уйдем. Элесит должна отвести от леса опасность — избавиться от людей, которые хотят его вырубить.
— Одна? — скептически спросила Эрдо, отпуская сына и подходя ко мне. А в проницательности ей не откажешь.
— А я? — шутливо обиделся Орсег. А потом серьезно добавил: — Ей обещали подмогу, мы только должны разобраться, кто и что.
— Это моя работа, — всерьез оскорбилась я. — Этнографы и не такие дела делают в одиночку.
И Орсег, и Эрдо одинаково покачали головами.
— Ладно, идите в дом, — решила Эрдо. — Вы, наверное, устали и проголодались.
И тут я поняла: зверски устала и голодна, как стая давно некормленых волков.
Ну ее, эту лесную магию!
Я умылась и прошла в выделенную мне комнату, «располагаться». Но распаковывать вещи, я, как всегда, не спешила. Отчасти по своей природной лени, отчасти…
Я вышла в коридор, намереваясь найти остальных и выяснить, как насчет пожра… перекусить. Но замерла (с самым независимым видом) около полуоткрытой двери столовой, где страж помогал матери накрывать на стол. Возможно, невидимые слуги им ассистировали, я не стала присматриваться.
— …мам, а где папа?
— У соседей.
— Что-то случилось?
— Ерунда. Говорят, в нашем районе кто-то дождь вызвал, вроде, на твоем участке. Папа пошел выяснять, в чем дело.
Положив возле одной из тарелок вилку, Эрдо покосилась на сына:
— Наверняка ошибка, кто мог вызвать дождь на твоем участке?
— Мам… — Орсег замялся. — Это не ошибка… Элесит, она…
— Это она вызвала дождь? — Эрдо прервала сервировку стола и воззрилась на стража со смешанным выражением восхищения и священного ужаса. — А ты говорил — лишена Силы!
— Это сложная история, мам, мы ее тебе потом расскажем.
— Как хочешь, сынок, — Эрдо вернулась к прерванному занятию. — Но зачем она это сделала?
— Ее попросили! — в голосе стража прорезалась злость. — Попросили в деревне, дескать, земля изнемогает! — Эти слова он выплюнул со злой издевкой. — А Элесит и рада стараться, верит всему, что говорят! Поэтому я хотел, чтобы ты не оставляла Элесит без присмотра. Пусть ни на миг не остается одна, так всем будет спокойнее.
