Леди. Я не переставал думать о ней. Скорее всего, её войска сейчас принимают присягу на верность Властителю.
Через несколько часов прогулки по берегу мы обнаружили Ростовщика и Кеглю. Ростовщик прибыл всего за два дня до нас, попав на переходе морем в плохую погоду. Лейтенант тут же набросился на Кеглю.
— Где тебя носит, чёрт подери? — Кегля наверняка превратил своё поручение просто в затянувшийся отпуск. На него это было похоже. — Ты должен был вернуться, когда…
— Я не мог, сэр. Я являюсь свидетелем в суде по делу об убийстве. До окончания процесса не могу покинуть город.
— Убийство?
— Конечно. Ворон мёртв. Ростик говорит, вы это знаете. Ну, мы всё сделали так, что этот парень, Вол, принял огонь на себя. Только нам теперь надо ошиваться здесь и держать его на крючке.
— Где он? — спросил я.
— В тюрьме.
Лейтенант хорошенько его пропесочил, осыпая угрозами и ругательствами, в то время как случайные прохожие нервно смотрели на двух крутых парней, оскорбляющих друг друга на всех возможных языках.
— Надо отойти в сторонку, — сказал я. — И давайте потише. У нас и так хватает неприятностей, чтобы ещё привлекать лишнее внимание. Лейтенант, если вы не возражаете, я бы хотел поболтать с Кеглей. Может быть, мы придумаем что-нибудь. Кег, давай со мной. И вы тоже. — Я ткнул пальцем в Немого, Гоблина и Одноглазого.
— Куда мы идём? — спросил Кегля.
— Куда хочешь. Где можно поговорить. Посерьёзнее.
— Ладно. — Задав хороший темп, он повёл нас прочь, желая как можно скорее расстаться с Лейтенантом. — Это правда? Всё, что там произошло? Капитан погиб и всё остальное?
— Слишком даже, чёрт побери, чтоб быть правдой!
Он покачал головой, поражённый мыслью о гибели Гвардии.
— Что ты хочешь узнать, Каркун? — наконец спросил он.
— Всё, что ты здесь выяснил. Особенно что касается Ворона. И об этом парне, Азе. И о хозяине таверны.
— Шед? Я видел его на днях. По крайней мере, мне так показалось. Только потом понял, что это он. Он был одет необычно. Да-а. Ростик сказал, что он смотался. И Аза тоже. Но его, я думаю, найти можно. А вот Шеда… Слушай, если он тебе действительно так нужен, начни искать там, где я его видел.
— Он тебя заметил?
Эта мысль оказалась для Кегли неожиданной. По всей видимости, она как-то не возникала у него в голове. Иногда он бывает не слишком сообразительным.
— Не думаю.
Мы пришли в таверну, заполненную иностранными матросами. Здесь говорили на всех языках, и народ был такой же ободранный, как и мы. Мы уселись за стол и перешли на язык Городов-Драгоценностей. Кегля плохо говорил на нём, но всё понимал. Сомневаюсь, что кто-то мог понять, о чём мы говорили.
— Ворон, — сказал я. — Вот о ком я хочу знать всё, Кегля.
Он рассказал нам историю, которая почти соответствовала тому, что говорил Аза, только не такую гладкую, какую можно ожидать услышать от очевидца.
— Ты всё ещё думаешь, что он это подстроил? — спросил Одноглазый.
— Ага. Это наполовину догадка, но мне кажется, что всё было именно так. Может быть, когда мы посмотрим это место, я и изменю своё мнение. Парни, а вы сейчас не можете сказать, в городе он или нет?
Они склонили друг к другу головы и через секунду выдали отрицательный ответ.
— Без какой-нибудь принадлежащей ему вещи, — произнёс Гоблин, — никак. А у нас ничего нет.
— Кегля, а что насчёт Душечки? И корабля Ворона?
— М-м?
— Что стало с Душечкой после предположительной смерти Ворона? Что стало с его кораблём?
— Насчёт Душечки я не знаю. А корабль стоит в доке.
Мы все переглянулись.
— Этот корабль нельзя оставлять просто так, если мы хотим вырваться за границу. И бумаги, о которых я вам говорил. Аза ничего не смог о них сказать. Их нужно откопать. Это единственный шанс избавиться от Леди.
— Если она ещё существует, — заметил Одноглазый. — А если Властитель вырвался, то они и гроша ломаного не стоят.
— Даже и не думай об этом. — Без всяких на то оснований я почему-то был уверен, что победила Леди. В основном, я уверен, мне просто так хотелось. — Кегля, сегодня пойдём на этот корабль. Так что насчёт Душечки?
— Я уже сказал не знаю!
— Тебя посылали поискать и её тоже.
— Да, но она как будто испарилась.
— Испарилась? Как?
— Не каркай, Каркун, — сказал Одноглазый, отвечая на энергичные жесты Немого. — Теперь это безразлично. Другое дело — когда?
— Ладно. Так когда, Кегля?
— Не знаю. С ночи, за день до того, когда умер Ворон, её никто не видел.
— Бинго, — тихо произнёс Гоблин с каким-то благоговением. — Чёрт тебя подери, Каркун, твоя интуиция тебя не подвела.
— Что? — встрепенулся Кегля.
— Она не могла исчезнуть заранее, если только не знала, что произойдёт.
— Кегля, — сказал я, — ты был там, где они жили? Я имею в виду, внутри.
— Ага. Но кто-то забрался туда до меня.
— Что?
— Всё было чисто. Не было ничего. Я спрашивал хозяина. Он сказал, что они не выезжали, но заплатили ещё за месяц вперёд. Выглядит так, как будто кто-то знал, что Ворон отбросил коньки, и решил почистить его жилище. Думаю, это был Аза. Он пропал сразу после этого.
— А ты что сделал?
— Что? Я подумал, что вам, ребята, Вол в Можжевельнике совсем не нужен, и мы повесили на него убийство Ворона. Их драку видела куча людей. Может, этого будет достаточно, чтобы убедить суд в том, что мы действительно видели то, о чём говорим.
— А ты сделал что-нибудь, чтобы выследить Душечку?
Кегле нечего было сказать. Все остальные обменялись раздражёнными взглядами.
— Я говорил Элмо, — проворчал Гоблин. — Не надо было его посылать.
— Но какого чёрта, вообще-то, тебя это так волнует, Каркун? — воскликнул Кегля. — То есть, я хочу сказать, всё это кажется совершенно лишним.
— Слушай, Кегля, так это или не так, но когда Поверженные двинулись на нас, они толкнули нас на противоположную сторону. Теперь мы «Белая Роза», хотим мы того или нет. И они погонятся за нами. Единственное, что нужно повстанцам, это Белая Роза. Так?
— Да. Если она существует на самом деле.
— Существует. Белая Роза — это Душечка.
— Да ну тебя, Каркун, она же глухонемая.
— Но она же одновременно и магический Нуль-центр, — заметил Одноглазый.
— А?
— Колдовство вокруг неё не действует. Мы заметили это ещё в Амулете. И если всё будет нормально, этот эффект с возрастом будет становиться сильнее.
Я не помнил ничего странного в поведении Душечки в Амулете, но благоразумно промолчал.
— О чём ты говоришь?
