Нетчей давно разводили на Горьком берегу и Аскадианских островах. «Коровы» давали похожее на клей молоко, а толстая кожа «быков» шла на сапоги и доспехи. Щупальца этих травоядных были ядовиты, характер не слишком дружелюбный… не всякий пастух мог справиться с их стадом. Но представить, что ярко-синие и коричневатые медузы, красиво плывущие по ветру, способны убивать?..
А толстяк упивался. Изображая атаки нетчей, крутил на столе перед собой посуду — то ли напугать желал, то ли впечатление на девушку произвести. Аррайда громко фыркнула.
Силачи переглянулись.
— Наш хозяин — потомок великого героя, Орейна Медвежьего Когтя…
— И сам великий герой…
— И не хочет других помощников…
— Кроме нас.
— Да мы уже поняли, — во взгляде Корнелия ясно читалось: "Назовете нас приблудами — я вам ноги переломаю".
— Мы приятеля зашли навестить, — сказала Аррайда мирно. — С бесхвостым гуаром на колчане.
— Он вон там сидит, — трактирщик радостно указал в подернутое паром месиво фигур и лиц.
Телохранители Орейна вернулись к хозяину и, похоже, его успокоили: Фарвин равнодушно отвернулся. Аррайда с Корнелием ввинтились в толпу, переступая ноги, вытянутые в проход, и огибая мебель, точно в безумном танце Шигората. Разведчик Легиона сидел в самом дальнем углу, завернувшись в плащ. Из-под капюшона виднелись худые щеки и круглый подбородок. Посланцы Раисы Пулии подсели к столу, спинами отгородив его от зала. Аррайда передала письмо. Следопыт прочел, спрятал, навалился на столешницу, обдав воспаленным дыханием:
— Эту таверну давно бы… следовало переназвать… "Дурным знамением". Лова нет — непогодь, а домой идти спать страшно: вдруг кто начнет повелевать сквозь сны… Друг другу в лицо заглядывают: ищут признаки болезни. Нетчей ловить сошлись… герои… Так чего вам нужно?
— Про нетчей правда?
— Ну… — Нарм откусил заусеницу на большом пальце. — Тут и так исчезали… нвах. Все больше хаджиты и аргониане, которых угораздило забрести в Гнаар-Мок. А что?
— Ты проведешь нас к Иллуниби.
— Нет! — судорожно ответил он и прибавил, с трудом подбирая слова: — Если… Пулия послала вас… на смерть, то пусть она… будет не на моей совести.
— Парень, — прорычал шепотом Корнелий, — у нас приказ, и неча огород городить.
— У вас приказ? — зашипел, придвигая к ним голову, разведчик. — А я этого единственного… Логвина… оттуда нес. Я видел, во что его превратили!..
Ладони Нарма дрожали. Был он пьяный в хлам. И безмерно напуганный. И ведь хватило отваги тащить на себе корпрусного больного.
— Если за три дня болезнь не проявилась, то ты здоров, — сказала Аррайда.
— А тебе откуда знать? — скривив рот и презрительно щурясь, Нарм оглядел ее узорчатую аристократическую броню.
— Она со мной Андасрэт зачищала… — старый легионер наклонил голову. Мужчины пободались взглядами, и бретон опустил глаза.
— Ближе к утру… пойдем.
— Как думаешь, — спросила Аррайда тихо, — стоит местных еще об этих пещерах расспрашивать?
— Не расскажут, — отрубил разведчик. — Даже за золото.
И заказал еще выпивки.
Ближе к утру они лежали на животе на обрыве над морем. Вокруг были безмятежный простор и покой. Серый неторопливый рассвет карабкался по небу. Трава повлажнела от росы. Совсем не так, как в степи, почему-то подумалось Аррайде. Она вздохнула.
— …Вот здесь — корешки обломаны, и вмятина в глине — ногу ставили. Или сам шел, но, скорее, несли.
Корнелий с наемницей, перегнувшись через обрыв, взглянули на то место, куда указал следопыт. Речь шла о Логвине, том единственном, что спасся из Иллуниби. Или вынесли — в назидание.
— И положили так, чтоб заметили, — Вайрас скосил взгляд к желтой проплешине справа от себя. У этой гадины…внутри… много слуг.
Старый легионер чмыхнул, будто простуженный еж:
— Понятно. Где вход?
Разведчик развернулся к Аррайде:
— Послушай… Прежде, чем вы полезете туда… могу я увидеть не вот это, — Нарм прикоснулся пальцами к личине, — а тебя?
— Если ты о том, страшно ли мне…
— Пожалуйста!
Девушка стянула шлем.
Время, показавшееся бесконечным, он смотрел, кусая губы. Потом решительно перекинул себя за обрыв. Дождавшись, пока наемница наденет шлем, подал руку. Корнелий приземлился самостоятельно.
Нарм ткнул пальцем в узкую щель между глиняными откосами.
— Доспехи обдерем… — пробурчал легионер. Поймал узкую, как лезвие, усмешку бретона, и скользнул вдоль обрыва, ко входу в проклятую пещеру. Помедлил, прислушиваясь — грохот прибоя глушил любые звуки, даже если бы они были.
Легким движением Корнелий вбросил с щель камешек. Не дождался ответа. И, колданув кошачий глаз, скрылся в дыре. Нарм, опередив Аррайду, нырнул за ним. Пролезая в отверстие, наемница заметила, как Корнелий одобрительно хлопает разведчика по предплечью. Получалось, Нарм идет с ними.
В узком коридоре было пусто и воняло гнилью. К счастью, отнорок быстро закончился, перейдя в обширную известковую залу. Вдоль залы тянулись лужи, как в усыпальнице Уршилаку, с пупырчатого потолка накрапывала вода. Тут не было никаких чудовищ, но это вовсе не означало, что они не встретятся потом, и было вовсе неясно, как далеко им придется зайти, чтобы уничтожить Гареса. Муторная, бесконечная, для кого-то последняя дорога. Они совсем немного прошли за день. Невидимость невидимостью, и кошачий глаз кошачьим глазом, но ловушки и рабов Шестого Дома никто не отменял, а те вовсе не всегда ориентируются на зрение. Нюх и слух куда полезнее в пещерной темноте, когда в сводах громом отдаются шаги, биение сердца и усталое дыхание, и как назло, в присутствии врага кашель настойчиво скребет горло. Сторожей пока удалось обходить. Лишь двух пепельных трупаков, уж очень настойчиво загородивших дорогу, подстрелил разведчик. А Аррайда заклинанием убрала тела.
На ночь устроились в глубокой нише под сводом — достаточно широкой и длинной, чтобы уместиться троим. Аррайда проверила, исправно ли волшебная карта Тесси Хараскель из Балморской гильдии бойцов запомнила дорогу. Стянула шлем, повозилась на камнях, устраиваясь, положив голову на телваннийскую сумку. Справа от наемницы улегся Корнелий, Нарм — слева, с краю. Время его дежурства было первым.
Какое-то время наемница вслушивалась в его неровное дыхание, потом тихонько окликнула.
— Почему ты… передумал?
Звон капели вдали, тишина.
Аррайда уже думала, что он не ответит. Но Вайрас поднял голову.
— Я не смогу жить, шарахаясь от каждой тени и боясь все время. Я должен посмотреть в глаза своему страху, чтобы освободиться от него. Спи…
