— Артур Гофтрид, — прогудел Сенат; я чуть было не дёрнулся от неожиданности и напряжения, но вовремя сообразил, что сущность говорит со мной мысленно, неслышно для всех остальных. — Я мог бы вырубить их.
Снова раздался тот же скрежет — кто-то задвигал громоздкое оборудование на место. Готов спорить, что здесь тоже без Интерфейса 2.0 не обошлось; обычным Плутающим было очень далеко до того, чтобы играючи двигать шкафы и серверные стойки.
— Мог бы, — так же мысленно согласился я. Ну, да — глупо было бы полагать, что два человека, пусть даже с продвинутым Интерфейсом, будут помехой Сенату после того, как тот разобрался с сотней демонов. — Но вот вырубить их моментально ты вряд ли сможешь, и уж точно у тебя не получится сделать это тихо.
— Не получится, — печально прогудел Сенат.
— Ага, — продолжил я. — В итоге сюда сбежится весь Университет, мы раскроем себя, нам придётся уходить и отрываться с боем, а что самое паршивое — в такой сутолоке мы, скорее всего, не сможем вытащить профессора. Это если его вообще не зашибут в драке.
Нет уж, драка — последний выход, только если не останется никаких иных вариантов.
— Мне не нравится профессор, — вздохнул Сенат.
— Ничего, — успокоил я его. — Вы подружитесь.
Тем временем, двое охранников продолжали обыск.
— Значит, стреляли в силовое поле? — усмехнулся тот, второй голос. — Господин Ханагава, не сочтите за труд… повторите это.
— Простите, что? — ошалел от такой просьбы учёный.
— Повторите это, говорю, — голос стал резким и твёрдым. — Покажите, как вы это делаете. Чтобы я поверил.
— Вы вообще знаете, что такое эксперимент? — возмутился Ханагава. — Это не цирк, а я не паяц. Если у вас всё — идите прочь и не мешайте мне работать; ваш начальник будет совершенно не рад, узнав, что важные приложения для Интерфейса не были закончены в срок из-за вас.
— Да пошли, — неожиданно согласился первый голос. — Трупов тут нет, крови тоже. Да и под столом никто не прячется.
Кажется, слова Ханагавы попали в точку. Фраза была произнесена с ленцой, но на деле охране вовсе не хотелось попасться Крейну под горячую руку. Тот ведь наверняка все последние две недели злой как чёрт и срывает злость на подчинённых.
…наконец, дверь закрылась, и шаги затихли в коридоре. Мы по-прежнему не шевелились; пронесло. Ещё несколько шагов — и один из охранников приблизился бы к нам настолько, чтобы Интерфейс выдал бы нас ему.
— Они ушли! — раздался снаружи громкий шёпот Ханагавы. — Вылезайте и объяснитесь уже, наконец.
Сенат быстро растворился в воздухе; мы с Алексом вылезли из-под стола. Алекс быстро и молча направился к двери — кажется, хотел что-то проверить — я же спокойно приблизился к Ханагаве.
— Объясниться, — кивнул я. — А может, начнёте вы? Как тот, кто пытался меня убить. Кстати, как вы узнали, что это именно я, профессор?
— Я надеялся, что вы мне приснились, — мотнув головой, признался японец. — Как и все эти кошмарные события тогда. Но… было ясно, что за мной ещё придут. Весь коридор в датчиках и скрытых камерах, я установил их в тайне от Крейна. А информация поступает на мой Интерфейс, прямо в мозг.
Он постучал себя пальцем по лбу.
— Так там и такая функция есть? — удивился я.
— У вас — едва ли, — ответил Ханагава. — А у меня персональная сборка, под мои нужды.
Интересно, интересно.
— Так, значит, последние две недели были для вас кошмаром? — улыбнулся я. — Не нравится в гостях у Крейна, а, профессор?
Учёный вздрогнул.
— Вы же сами всё слышали. Я здесь фактически заложник. Крейн хочет, чтобы я дальше работал над Интерфейсом, а я… у меня всё валится из рук. Я запасся оружием, я слежу за каждым, кто приближается сюда…
— Страх, — кивнул я. — Правильно, профессор. Страх — хорошее чувство. Он часто спасает жизни.
Я указал рукой на дверь.
— А если бы был шанс уйти — ушли бы?
В глазах Ханагавы снова промелькнул страх. Нет, он был умным человеком и совершенно не строил иллюзий насчёт Крейна и своего положения… вот только меня он боялся не меньше, а то и больше.
Нужно было его мотивировать.
— Вы, кажется, совершенно запутались, — я поднял с пола дробовик. — Пытаетесь разобраться в том, что случилось две недели назад, применить научный подход… но тычетесь вслепую. Я мог бы побольше рассказать вам о демонах.
— Демонах? — Ханагава сглотнул. — Так это правда… они…
— Демоны, — подтвердил я. — Но вашу душу они едва ли в Ад утащат. Она им без надобности. Впрочем, это не значит, что вы с ними подружитесь.
Я оглянулся на Алекса; кажется, тот стоял на стрёме, слушая, не идёт ли кто ещё. Отлично — сейчас это было лучшее, чем он мог бы заняться.
— А вы, в свою очередь, расскажете мне о своих разработках, — продолжал я. — Ваши Врата… я бывал в иных мирах, но поставить на поток технологию перехода — нечто выдающееся.
— Вы бывали в других мирах? — Ханагава уставился на меня; страх никуда не делся из его глаз… но и не увеличивался. А вот научный интерес — всё рос и рос.
— Провёл там длительное время, — улыбнулся я. — Словом, профессор, нам есть что обсудить. Не здесь, разумеется.
— А… ладно, — вдруг решительно кивнул он, видимо, рассудив, что раз я не прикончил его на месте, то и дальше не сожру. — Ведите. Всё равно я совершенно не горю желанием проводить экскурсию перед этими американцами…
— Стоп, что? — замер я, подняв бровь. — Американцы… идут сюда?
— Ну, да, — подтвердил Ханагава, удивлённо глядя на меня. — Крейн должен их привезти, появятся совсем скоро, если хотим уйти — лучше поторопиться…
— Э, нет, — вдруг передумал я. — Американцы — это довольно интересно. В другом месте я бы просто не подобрался к ним, но тут…
Я задумался, почесав подбородок — а затем моё лицо просветлело.
— Профессор, — торжественно провозгласил я. — Кажется, вам не помешает ассистент.
Глава 4
Облака за окном самолёта плавно перетекали в Туман — а, может, и были Туманом. Белизна клубилось повсюду, сколько хватало взгляда, а вот о малейших признаках земли внизу можно было забыть. Как будто… летишь в сплошном Тумане, и кроме него, нет ничего — ни сверху, ни снизу.
Джим Майерс покосился на своих товарищей. Ему казалось, или остальные тоже нервничали, как и он?.. Разумеется, не Эмбер Кросс; легендарная Плутающая Америки номер один не могла нервничать, но вот все прочие…
Джиму до сих пор не верилось, что он попал в эту счастливую «четвёрку». Наверное, если бы тех, кто полетит в Россию вместе с Эмбер, выбирали по их навыкам, по успехам в Тумане — он бы в жизни не получил шанса сесть на этот самолёт. Обычный паренёк, только окончивший Курсы Плутающих, пять ходок в Туман по самому краю. Девятнадцать лет, умеренные навыки, зрение минус два — какой из него победитель?
Но власти решили проявить поистине американскую демократичность и дать шанс каждому Плутающему своей страны. Лотерея! Тысячи претендентов, а в итоге он и ещё трое счастливчиков сидят рядом с самой Эмбер Кросс и летят в Санкт-Петербург, мировую столицу Плутающих, чтобы получить новый Интерфейс 2.0.
Кто бы ещё знал заранее, что полёт будет… таким.
Когда Туман захватывает какую-то область, то полностью, а не только по низу. Туман не облететь на самолёте; здесь, сверху, он реже, но он всё равно есть. Говорят даже, порой в небе встречаются летающие монстры.
После того, как Туман заглотил огромную часть планеты, полёты над ним стали возможны только на низкой высоте — что, разумеется, сильно замедляло самолёт. Что будет, если подняться выше?..
…кто его знает. Наверное, только правительства, да те учёные, что объявили двадцать лет назад, что полёты в космос более невозможны в принципе. Что они увидели, поднявшись за пределы планеты, что стало с группой космонавтов, полетевших и не вернувшихся — этого никто не знал.
Но, впрочем… эти нервы, это состояние — оно ведь не взялось на ровном месте? С того самого момента, как они влетели в Туман, Джима охватывало странное чувство. Будто кто-то смотрит им в спину. Взгляд, нечеловеческий, чуждый, взявшийся из ниоткуда, проникающий сквозь обшивку самолёта — вот что он чувствовал.
