…мог ли Август оказаться прав? Каковы шансы, что наш супергерой ещё жив, что кто-то сначала освободил его, а затем поджёг место? Хотелось бы верить, но… лучше быть готовым к худшему. Кому-то просто было наплевать, умрёт ли сторонний человек, если это поможет навредить мне.
Ха. Как я уже говорил, ненавижу таких — слишком похожих на меня.
Остановившись в тени, я огляделся по сторонам. Сейчас я находился у крайней точки, где можно было притаиться; подойду ближе к пожару — выдам себя. Вместе с тем… вокруг всё было тихо.
Нет, не в прямом смысле слова. Огонь, который никто и не думал тушить, бушевал с такой силой, что треск стоял до небес. Но никаких человеческих звуков. Никаких силуэтов… никакого транспорта.
Никаких следов адских гончих, с другой стороны. Пожалуй, услышь я этих тварей — развернулся бы и попытался убраться отсюда как можно быстрее: никакой монтировки не будет достаточно, чтобы справиться с ними. Но адские гончие — не те существа, которыми легко управлять, и уж точно не те, которых легко заставить замолчать.
Кстати, не чувствовал я и привычного сладковатого запаха. Неужели всё-таки не демоны?.. Я сделал два шага вперёд, пытаясь открыть себе больше обзора…
…а затем что-то громко свистнуло — и сухая ветка дерева, под которым я прятался, с громким треском отлетела от ствола.
Нет, это точно не демоны. Вряд ли они стали бы пользоваться снайперскими винтовками.
А ещё этот таинственный снайпер не промазал. От меня до ветки было приличное расстояние, и, если только у него не очки на минус пять, промахнуться здесь нереально. Просто он… обозначил своё присутствие.
Ладно. По крайней мере, теперь я снова знаю, что делать.
Я шагнул вперёд, поднимая руки.
— А приличные люди при встрече называют своё имя! — крикнул я, пытаясь переорать треск пожара — и одновременно прикидывая, с какой стороны прилетела пуля.
— Приличные люди не похищают других людей!.. — раздалось слева, чуть сбоку от пожара — на английском.
Опа. И всё-таки. Август, выходит, гений — первым сообразил то, что осталось неочевидным для меня.
Голос принадлежал Старсу. И голос этот немного подрагивал.
— Старс, старина! — усмехнулся я. — Ты же не в обиде за то, что я сделал? Сам видишь, у меня и в мыслях не было тебя убивать. Примчался на всех парах, как только подумал, что тебе угрожает опасность!
— Подойди сюда, — раздался с той же стороны ещё один голос, незнакомый мне. — Мы хотим просто поговорить.
Ага, все так заявляют. Вначале. Крепче сжимая монтировку, я зашагал по направлению к источнику голоса, прикидывая, сколько прошло времени. Август уже доехал хотя бы дотуда? Нет, вряд ли, где-то на полпути…
Я приближался к своим визави медленно, осторожным шагом — и они точно так же приближались ко мне. Двое. Один — Старс, его яркий костюм был видел издалека. Вторым был незнакомый мне лысый негр в строгом сером костюме, как будто для контраста — без единого яркого цвета.
— Можно вопрос? — я показательно усмехнулся, когда мы подошли достаточно близко, чтобы слышать друг друга, не крича во весь голос. — Как вы нашли это место? Что я не учёл?
— С Божьей помощью, — сурово глядя на меня, отозвался темнокожий. У меня в голове что-то шевельнулось. Точно! Я видел его на фото. Джебедайя Мерсильер, ещё один из американцев. Дико набожный, насколько помню.
— И с помощь Ральфа, — глядя на меня с плохо сдерживаемой злостью, выплюнул Старс. — Ты… ты хоть представляешь, через что я прошёл? Что я успел подумать, когда очнулся в гробу? Да ты…
— Тихо, тихо, спокойно, — Джебедайя опустил руку товарищу на плечо. — Без злости. Тише.
Затем он повернулся ко мне — и суровое выражение лица сменилось мягкой, смиренной, всепрощающей улыбкой.
— Здравствуй, Артур. Меня зовут Джебедайя, и я — твой друг.
— Это… такая программа вербовки в секту? — не понял я.
— А? — кажется, такая речь была в новинку даже для Старса; тот удивлённо воззрился на своего товарища.
— Я понимаю, ты нам не доверяешь, — продолжал Джебедайя. — Тебе сложно довериться кому-то, сложно что-то принять на веру. Но мы не враги тебе. Мы твои друзья, и нам можно верить.
Всё это говорилось ласково-приторным тоном… каким обычно говорят с малыми детьми. Ну, или с умственно отсталыми. Что происходит?
— Джеб, что ты несёшь? — изумился Старс.
— Я потом объясню, потом, — настойчиво и твёрдо отозвался святоша. — Артур!
— Да-да, я слушаю, — я наклонил голову. — Так как вы всё-таки нашли это место?
Джебедайя терпеливо вздохнул.
— Наш друг, Ральф, опытный военный, — пояснил он. — Следопыт со стажем, и всё такое. Я… достаточно понятно говорю, Артур?
— Вполне, — я пожал плечами. — А почему вы должны говорить непонятно?
Джебедайя ничего не ответил. Вновь фальшиво улыбнувшись, он кивнул.
— Мы не враги тебе, Артур. Мы друзья. Мы хотим ровно того же, что и ты…
Ох, кажется, он идёт по второму кругу.
— А откуда вы знаете, чего хочу я? — уточнил я.
— Мы узнали о тебе всё, — подтвердил Джебедайя. — В том числе и это.
Вот как?.. Я застыл. И откуда же, интересно, вам известны такие подробности?
— Вы уже несколько раз повторили, что мы друзья… — заметил я; Джебедайя кивнул, расцветая в улыбке. — Но вот только друзья не стреляют из снайперских винтовок.
— Согласись, ты первым напал на одного из нас, — рассудил темнокожий святоша. — Ральф… он привык к военным действиям, а не дипломатии. Но он не причинит тебе вреда, если только ты не попытаешься вновь напасть.
Старс зыркнул на меня с открытой неприязнью. Ха!.. Ну и пробрало же его.
— Ты погружён в свои подозрения, — вновь включился у святого отца режим «разговор с впавшим в детство психом». — Но разве мы сделали тебе что-то плохое?
Я молча пожал плечами.
— Так чего именно вы хотите? — уточнил я. — Подружиться со мной, чтобы… что?
— Твои таланты, Артур, не оценены по достоинству, — Джебедайя перешёл к откровенной лести. — Твой отец не в состоянии разглядеть твоего настоящего потенциала…
Стоп, что?!
Видимо, изумление так явно отразилось на моём лице, что Джебедайя тут же поправился:
— Твой приёмный отец, конечно же. Прости, Артур, я знаю, как ты к нему относишься и не хотел тебя обидеть…
— Мой приёмный отец, — повторил я. — Так вы говорите… он не видит моего потенциала?
Кажется, они разузнали обо мне что-то ну очень интересное. Ладно, подыграем им, чтобы понять, что они обо мне думают.
— Да, — согласился Джебедайя. — Он слеп в своей гордыне. Но мы дадим тебе возможность раскрыться по полной. Майкл Крейн просто сам не знает, какой талант находится у него под боком…
Мой приёмный отец — Майкл Крейн? Я застыл, даже не зная, что ответить. Только одна мысль билась у меня в голове в этот момент.
…как же Крейну пришлось изворачиваться, чтобы наплести такую историю.
Ладно; поговорим на вашем языке.
