Граф изменился в лице. Сперва мелькнуло нечто вроде надежды, но сменилось злобой, когда он рассмотрел жену поближе.
— У нее нож в сердце, тупицы.
— Но она того, дышит! Сам посмотри. Наверное, промахнулась.
— Ей все равно конец! Выймем клинок — она помрет.
— Послушай, Вит… — Мартин понизил голос, но в тиши кабинета его прекрасно слышали все. — У тебя же есть лечильный Предмет… Помнишь, когда у меня зуб загноился…
— И кто лечил тебя этим Предметом? Цирюльник Гарри? А где он сейчас — помнишь?!
— Разве ты сам не умеешь?..
— Замолкни уже, — рыкнул Виттор на брата и повернулся к послам Закатного Берега.
Лица закатников не выражали удивления. Мартин не выдал никакой тайны, послы прекрасно понимали, что граф владеет разными говорящими Предметами.
— Милорд, — сказала Хаш Эйлиш, — мы только что обсуждали те затруднения, с которыми вы столкнулись. Согласитесь: если леди Иона вернется к жизни, это заметно исправит положение. Например, она сможет собственной рукою написать брату о том, что одолела вас, и чтобы он приезжал в Уэймар праздновать победу. В лучшем случае, вы заманите герцога в ловушку, а в худшем — выиграете массу времени. Герцог нескоро распознает подлог.
Мартин добавил:
— Или отвезем ее в Первую Зиму и обменяем на несколько Предметов. Каких-нибудь сильных, которые нам пригодятся.
Граф помотал головой:
— Будто я не знаю, как применить заложницу. Тьма, я знаю двадцать способов, но заложница нужна живой! А это — труп!
— Неужели сила Предметов…
— Нет! Предмет может заживить рану, но не поднять мертвеца! Вытащим нож, я заживлю кожу, но внутри кровь будет течь. Я не знаю, как добраться туда, и как успеть… Я не хирург, тьма сожри!
Виттор резко отвернулся от Ионы, замкнулся в себе, скрестив руки на груди. Хаш Эйлиш продолжила, как ни в чем ни бывало:
— Между тем, если бы вы проявили способность залечивать столь страшные раны, то показали бы тем самым свое величие и божье благословение, лежащее на вас. Такая сила могла бы склонить в вашу пользу некоторых союзников…
Шейланд глянул на нее исподлобья:
— Вы требуете, чтобы я исцелил Иону? Я не могу этого, смиритесь!
— Очень жаль.
Упала тишина, полная скрытых намеков и тайных угроз, потому неприятная Джоакину. Он отошел в дальний угол, стараясь не думать о скверном. Но некоторые факты были слишком очевидны, чтобы их не осознать.
В столице Закатного Берега, в четырех днях марша, стоит армия генерала Ориса. Она — не ровня батальонам северян, но все же — самая значительная сила на триста миль вокруг. А о том, что случилось в Уэймаре, как проявил себя граф, стоит ли сражаться за него или против — обо всем этом Орис узнает из рассказа своих послов: Хаш Эйлиш и Лахта Миса.
Не приходя в сознание, Иона закашлялась. Звук напоминал бульканье, изо рта брызнули алые капли.
— Время истекает, — отметила Хаш Эйлиш. — Легкие вашей жены наполняются кровью. Ей осталось никак не больше часа.
— Вы должны быть со мною! — прошипел граф Шейланд. — Тьма сожри, на моей стороне — бог! Вы поклонялись ему двадцать лет. Отвернетесь от меня — предадите вашу веру!
Лахт Мис поднял железную руку. Жест вышел внушительным, как взмах меча.
— Не ему, а ей, милорд. Поймите правильно: вы впечатлили нас, но пока не убедили. Мы хотим увидеть вашу полную силу. А также поговорить непосредственно с ним. Решайте, милорд, выбор за вами.
Хаш Эйлиш погладила Иону по щеке, и оба посла вышли прочь. Едва закрылась дверь, братья накинулись друг на друга.
— Вит, не будь дураком! Ты знаешь, я бы первым прикончил ее, но она, того, нужна нам! Думаешь, она случайно зарезалась? Нет, чтобы нам насолить! Без нее будет трудновато!
— Чертов болван, нам в любом случае конец! Очнись, посмотри вокруг! У нас дюжина рыцарей и полсотни косых стрелков. Это все, тьма тебя, больше никого! Пауль за полмира отсюда, вассалы разбегутся, когда Ориджин придет. Союзников не будет — все узнают, как нас выпотрошили сорок северян! Мы так слабы, что никого не будет с нами!
Виттор глянул на жену с ненавистью, поднес руку к кинжалу, как прежде брат. Мартин закричал:
— Ну нет же! Верни ее, есть же способ!
— Оно не стоит того.
— Но закатники…
— Оно того не стоит! Так и так — конец!
На стук обернулись оба Шейланда:
— Какого черта?!
Дверь открылась, на пороге показался Кулак — старший из уцелевших рыцарей. Вид он имел весьма озадаченный.
— Милорды, простите, срочное известие. Боюсь, не очень хорошее. Послали парней за тремя телами кайров, что выбежали в ворота… И нашлось только два трупа. Видимо, третий прикинулся мертвым, чтобы не стреляли, а потом поднялся и ушел.
— Вы послали за ним?
— Куда, милорд?
— В голубятню, болван! Он попытается отправить письмо!
— В которую голубятню? Их в городе больше десятка.
— Пошлите в… — начал Виттор, но схватился за голову и простонал: — Шлите куда угодно, конец один!
— Простите, милорд?..
— Вон. Вон с глаз!
Кулак исчез, и Айви следом за ним. Тяжелый, болезненный, мутный взгляд графа упал на Джоакина, и тот уже подался к двери, ожидая услышать: «Ты тоже — прочь!» Но почему-то прозвучало иное:
— Кайр доползет до голубятни и пошлет письмо. Послезавтра герцог узнает, что мы убили его сестру. Через десять дней здесь будет их авангард. Я прав, а?
Джоакин склонил голову:
— Боюсь, что да, милорд.
— Скажите честно: вы хотите сбежать?
— Ну… я подумывал об этом. Но можно ли убить Ориджина и спрятаться хоть где-нибудь?
Виттор выдохнул:
— Мда.
Тогда Мартин взял брата за плечи и подтащил к Ионе. Заставил нагнуться и посмотреть ей в лицо.
— Что ты видишь, ну?
— Мартин, какого…
— Что ты видишь?
— Чертову стерву, которая нас погубила.
— Э, нет! — Мартин улыбнулся широко, искренне, радостно. — Ты видишь дохлого Ориджина! Мы ее разделали. Мы стоим, а она лежит! Остался ее брат — и все!
— Но его войско…
Мартин рассмеялся:
— Плевать же на войска! Мы убили Ориджина, видишь? Один готов, второй на очереди! Половина дела!
Такой неистовый азарт, такое пьяное торжество исходили от Мартина, что даже Джоакин ощутил нечто вроде веры: Ориджины погибнут просто потому, что они — зло, а злу нет места под луной.
Граф Виттор встряхнулся, открыл умывальник, плеснул холодной водой в лицо. Взъерошил волосы, потряс головою, сказал:
— Ладно… Ладно, брат. Попробуем.
А Мартин, смеясь, повернулся к Джоакину:
— Ты того, подожди снаружи. Сейчас тут решим, потом с тобой.
Джо вышел, закрыл за собой дверь. В коридоре ждал Айви. Спросил:
— Как там дела?
— Графа сильно пробрало, — ответил Джо.
— Не удивительно. Родная жена чуть его не убила.
— Но лорд Мартин сумел его успокоить.
— Лорд Мартин — молодчина. Он никогда Ионе не верил, сразу почуял, кто она есть. Вот что значит — бывалый охотник.
Джо согласился. Айви еще поглядел ему в лицо.
— Знаешь, я вспомнил тебя. Ты здесь был прошлой весной и нарвался на драку. Мы тебя отделали.
— Точно, было такое.
— Не держи зла. Ты тогда был — петух петухом.
— Твоя правда, — пожал плечами Джо. — Поможешь мне с Гарри?
Они сказали по нескольку слов над телом цирюльника. Проверили руку, не нашли Перста — очевидно, граф уже забрал оружие. Подняли Гарри и снесли вниз, ко входу в темницу. Возле входа имелся навес, под которым хозяйничал мастер Сайрус. Копейщики приносили ему мертвецов, мастер строго требовал отчета: кем был покойник, как звался, кто может подтвердить его личность? Когда два свидетеля опознавали очередное тело, Сайрус укладывал его в тот или иной ряд: один ряд — для слуг, другой — для солдат, третий — для северян. На грудь каждому мертвецу мастер прикалывал листок с номером и именем, под этим же номером вписывал покойного в журнал.
— Цирюльник Гарри Хог, — сказали Джо и Айви.
